Однако сам граф всегда прибывал прямо в центральный донжон, с грузового лифта высаживаясь на нижних уровнях, в гаражах и транспортных ангарах, где стояла гарнизонная техника и располагались мастерские и ремонтные цеха. Кортеж останавливался около проходов, уводивших к лифтовым шахтам, где можно было подняться уже до жилых уровней. Все, мимо кого граф проходил, останавливали работу и, поклонившись, приветствовали своего господина, но Омфей не обращал на них внимания, закутавшись в меховую накидку и углубившись в размышления. На глазах у простых граждан он показывался вообще крайне редко, в лучшем случае на объявленных турнирах или же во время больших празднеств.
Его личные покои находились в правом крыле одного из верхних ярусов донжона, занимая пару этажей и одну из многочисленных башенок, поднимавшихся над треугольными крышами. Туда он сразу и направлялся, игнорируя остальные роскошные залы и галереи своего замка.
— Найдите мне Михаэля. И как можно быстрее, — велел Омфей, когда наконец-то перешагнул через порог дверей, отделявших его покои от остального дворца. Золотые статуи рыцарей у дверей в действительности были хорошо замаскированными боевыми дроидами и сразу же обнаружили появление своего владельца и приоритетной цели защиты, тут же сменив режим охраны с пассивного на повышенный. Внешне это можно было заметить лишь по активации дополнительных сканеров, на мгновение вспыхнувших красными огоньками под забралами шлемов.
Дома было спокойнее, а дела уже не казались настолько проблемными и нерешаемыми. Здесь, в своей крепости, среди родных стен и знакомых залов, Омфлей был уверен в собственном могуществе и находился буквально в центре переплетения всех нитей, способный, не сходя со своего места, руководить событиями практически в любой точке королевства.
Практически сразу же, как за его спиной закрылись двери зала, к графу подскочили пажи в ярких трико с кружевными рукавами. Молодые мальчики, ни одному из которых не было и двадцати лет, с выражением абсолютного счастья на лице стремились услужить своему господину, предугадать каждое его пожелание и мысль. Когда-то они были полноценными и свободомыслящими людьми, одними из множества дикарей на пустошах, но разными путями попали на невольничьи рынки, где их и нашли посредники Омфлея. Возможности форматирования сознания и перестройки личности превращали любого человека во что угодно, в зависимости от пожелания заказчика, например, в абсолютно послушную и преданную прислугу, не имеющей собственной воли и желаний. Именно такие, какие и нужны графу.
Будучи человеком, привычным действовать из тени, оставивший за своей спиной немало врагов, и мертвых, и еще живых, больше всего граф Омфей боялся не войны и клинка своего противника — на поле боя он не появлялся уже очень давно. Больше всего правитель Гористарских земель боялся покушения, в чем бы оно ни выражалось, будь то наемный убийца или попытка отравления. Только преданные слуги, даже не роботы, которых можно взломать или перепрограммировать, а именно живые люди, неспособные даже помыслить в ненужную сторону, абсолютно устраивали его. Кроме того, на взгляд самого графа, подобная прислуга выглядела необычайно эстетично.
Он устроился в кресле, удобно раскинувшись на вышитом вручную бархате, и стал раздумывать о том, что необходимо сделать в первую очередь, пока один из мальчиков делал ему массаж ног, а второй занялся маникюром пальцев. Ногти запачкались и местами потеряли прежнюю утонченность за время полета на корабле и пребывания во дворце короля. Третий из мальчиков прислуги в это время уже успел подойти с небольшим подносом фруктов. Спелые и свежие, выращенные в подземных теплицах Мыса Харкии, эти красные и желтые плоды выглядели практически так же, как и на монастырских фресках, где изображают райские кущи под сияющим в небесах солнцем. Мир для графа постепенно стал возвращаться в прежнее размеренное русло.
— Господин, только что поступило сообщение от охраны. К дверям подошел Михаэль Гористар. Ему было передано ваше пожелание, и теперь он спешит его исполнить, — сообщил еще один служка, опустив взгляд в пол и не смея поднимать взор на графа, даже обращаясь к нему. — Каковы будут ваши распоряжения, господин? Прикажете впустить?
— О, Михаэль… Быстро он. Естественно, вели пропустить, мне с ним нужно поговорить. — Граф сразу выпрямился и поправил свои одежды, а потом отогнал прислугу. Михаэль получил строгое воспитание, как и положено сыну дворянина, в офицерской академии Кенингхорма, а позже еще и отслужил в королевской армии. Его взгляды на досуг дворянина разительно отличались от того, как себе представлял подобное сам граф, и спорить с ним Омфлей не спешил. Пусть лучше внук просто не видит подобного, тогда и не будет лишний раз с ним ругаться. Слуги едва успели исчезнуть из поля зрения, как раздался звук открывавшихся дверей.
Михаэль Гористар подходил под звание рейнвальдского дворянина намного больше, чем сам нынешний граф, словно с него списывали те агитационные плакаты, которыми потом завлекали молодых людей на службу в армию. Высокий и статный, с несколько грубыми, но точными и правильными чертами лица, с большими зеленоватыми глазами, под которыми при внимательном изучении все же можно было разглядеть небольшие синяки, оставшиеся от постоянной работы сутки напролет, и волнистыми волосами. Они у него всегда отпущены больше положенной длины и постоянно выкрашены в слабый блондинистый оттенок. Михаэль не особо любил появляться в покоях своего деда, считая их слишком роскошными для дворянина, как и не всегда принимал те методы, с помощью которых его семья пришла к вершинам власти. Однако сам граф был уверен, что это ровно до тех пор, пока он сам не станет наследником феода через голову Тарваила. Михаэль гораздо лучше подходил для этого, а его способности и демонстрируемые навыки в командовании людьми и в делах административных позволяли надеяться, что из него выйдет отличный граф, достойный такого титула.
Он, как казалось, прибыл прямо откуда-то с полей, успев только сменить защитный доспех на более подходящую для такого случая парадную форму без наград и особых знаков отличия. На какой-то момент Омфлей даже залюбовался своим будущим наследником, как на нем сидит алый мундир Гористарского графства с золотой вышивкой и позументами, его строгой выправкой и орлиным взором. Омфлей всегда старался быть не только командующим, но и примером для своих солдат, так что даже после нескольких суток нахождения на Поверхности выглядел так, словно и не покидал собственных покоев. Омфлей считал, что умеет оценивать чисто эстетическую красоту как женщин, так и мужчин. Граф лишь несколько скривился, когда Михаэль в своих толком не вытертых от пустошной пыли сапогах прошелся по застилавшим пол коврам, каждый из которых стоил как целый военный корабль.
— Ваша Светлость, я прибыл в замок меньше суток назад и был несколько занят в ангарах Четвертого флота, когда мне сообщили о вашем желании меня увидеть, — Михаэль кивнул головой, что было явно недостаточно для приветствия своего сюзерена, но граф не стал обращать внимания на подобные мелочи. В конце концов, определенные трения с внуком у него были, но делать из этого проблему Омфлей не торопился. Человек, который со всем соглашается, вряд ли станет хорошим лидером. А графству нужны крепкие руки.
— Михаэль, где же ты пропадал до этого? — граф изобразил искреннее любопытство.
— На границах тринадцатого сектора зафиксировали появление неизвестного флота, и все силы обороны были подняты по тревоге. Оказалось, что это какие-то кочевники, сборная солянка из людей и похожих на людей рас. Они даже не знали о существовании наших границ, но очень интересовались палладиевыми жилами, которые мы разрабатывали. На наше предложение развернуться и немедленно покинуть территорию графства они ответили отказом. Пришлось применить силу.
— Значит, теперь все спокойно. Михаэль, я же говорил прежде, что гонять дикарей на приграничных территориях не самое подходящее занятие для рейнсвальдского дворянина, — граф посмотрел на своего внука с надеждой во взгляде, собираясь направить его эмоции в нужное русло.
