— Кто же в таком случае Призрак? — вмешался в их разговор Кайл.
— Он — «Одиночка». Управляющий кристалломодуль одной из серв-машин, сумевший наладить связь с «внешним миром». Возможно, ревайверы попросту не добрались до него, — ответил Найджел.
— Что значит «не добрались»? — уточнил Вадим.
— Есть два варианта. Либо он находится в третьем фрагменте фрегата, либо он тут, но заблокирован в отсеках, куда механоформы пока что не добрались.
— А как, по-твоему, он наладил связь с сервами, обитающими на просторах Ржавой Равнины?
— Эту планету когда-то сплошь покрывали города инсектов. Кроме общего ментального поля, разумные насекомые пользовались и техническими средствами коммуникации. Если вспомнить фотонный мозг, управляющий Сферой Дайсона, то по аналогии следует предположить наличие системы оптических кабелей, проложенных по всей площади древних конструкций.
Вадим обернулся к спейсбаллу, сформировал мысленный образ и спросил:
— Я прав?
Получив утвердительный ответ, Рощин задумался.
— Кайл, помнишь, ты мне рассказывал, как стая диких сервов атаковала доминаторов?
— Конечно.
— Их предводитель был похож на Призрака, верно?
— Мне не удалось идентифицировать сигнатуру.
— Не догадался — почему?
— Нет.
— Ты наблюдал не энергоматрицу, а оптический фантом. Мне кажется, что Найджел прав. Призрак — самостоятельная сила. Он действует под самым носом у механоформ, но остается вне их досягаемости.
— Он — наш союзник? — спросил Краб.
— Не знаю. По обстоятельствам. — Вадим напряженно размышлял, пытаясь составить план дальнейших действий. — Найджел, ответь честно — зачем ты ввязался…
— Вот достал!.. — Гревс неприязненно посмотрел на Рощина. — Тебе станет легче, если я признаюсь в каких-то тайных замыслах?!
— Нет. Я хочу услышать правду.
— А я не собираюсь исповедоваться. Думай, что хочешь. Если выживем, тогда и поговорим.
— Ну, как хочешь. Только дай слово, что не сбежишь и не ударишь в спину.
— Рощин, не перегибай.
— Ладно. Извини. — Вадим послал мыслеобраз, привлекая внимание Лайфа. — У нас есть только один шанс выжить самим и сохранить уникальную техносферу Ржавой Равнины, — произнес он. — Нужно наладить контакт с Призраком и уничтожить ревайверов, контролирующих действия механоформ. Тогда мы сумеем прорваться к фрегату, разрушить репликаторы и подать сигнал на гиперсферных частотах с использованием Вертикали.
— И что дальше? Как быть с механоформами, которые вот-вот начнут атаку?
— Они не успеют, если мы будем действовать быстро.
Найджел нахмурился.
— Вадим, отойдем в сторону. На два слова.
— Ну? — Рощин вопросительно посмотрел на Найджела. — В чем дело?
— На мой взгляд, ты ставишь сверхзадачи, капитан. Наших с тобой мнемонических способностей хватит чтобы незамеченными спуститься вниз, добраться до обломков фрегата и, отыскав пару бронескафандров, свалить отсюда.
— Свалить?! Интересно, как?
— Ты ведь знаешь, что произойдет, если врубить гиперпривод хотя бы одного из «Фантомов» на полную мощность?
— Знаю, — согласился Вадим. — Скорее всего, произойдет пробой метрики пространства и нас захватит Вертикаль. Учитывая последние открытия, я предполагаю, что нас, вместе с изрядным фрагментом окружающего вещества, выбросит в систему Ожерелья. Но бегство не решит проблемы. Кто-то из ревайверов, носителей нейросетей, вполне может уцелеть, и тогда — ищи иголку в стогу сена.
— Удар установки «Свет» исключит такую возможность, — возразил Найджел. — Мы вырвемся отсюда и передадим флоту координаты…
— Гревс, мы находимся среди уникальной техносферы, — прервал его Вадим. — Могу поклясться, что даже ты не видел ничего подобного. Здесь миллионы лет идут процессы кибернетической эволюции…
— И что? — жестко оборвал его Найджел. — По-твоему, мне следует выдавить слезу умиления? Впрочем… — Он с сочувствием взглянул на Рощина. — Неисправимый идеалист, да? Видел я таких. Природу чуждых планет нужно беречь, теперь вот начнем оберегать чуждую техносферу, где «пробиваются ростки разума», правильно? Пока здесь во второй раз не вырастет нечто, способное дать нам по башке!
— Но кроме механоформ-терраформеров тут обитает множество иных механизмов. Планета настолько уникальна, что аналогов ей не найдешь. Ты взгляни хотя бы на них, — Вадим незаметно кивнул в сторону Кайла и Краба, — это ли не разум?
— Крыша поехала? — угрюмо переспросил Найджел. — Вадим, ты ведь боевой мнемоник! Офицер флота!.. Распустил тут нюни. Вокруг нас — не жизнь. Я вижу отдельные механизмы, проявляющие инициативу в рамках своих функциональных возможностей. И не пытайся меня переубедить, что пара нейромодулей, предназначенных для накопления боевого опыта, в данной ситуации важнее, чем безопасность нашей цивилизации!.. Удар аннигиляционной установки «Свет» поставит точку во всех вопросах. И не смотри на меня так!
— Теперь я верю, что ты не охотишься за технологиями. Или уже успел узнать, все что хотел?
— Нет, ты все же сумасшедший. Неужели из-за двух андроидов и мифического «Призрака» ты готов жертвовать собой и безопасностью сотен планет?
— Я не вижу опасности для Обитаемых Миров. Если мы уничтожим репликаторы и ревайверов, то аннигилировать планету никто не станет. Здесь, помимо Кайла и Краба сотни, если не тысячи разумных существ! Они не меньше, чем я или ты, имеют право на жизнь!
Найджел угрюмо промолчал в ответ, а в следующую секунду на Вадима вдруг обрушился чудовищной силы мнемонический удар.
* * *
Гиперсфера…
Система боевой метаболической коррекции, отключившая рассудок обессиленного пилота, с поставленной задачей не справилась.
Инга ненадолго пришла в сознание.
Ее «Стилетто» еще находился в границах гиперсферы, двигаясь вдоль навигационной линии, в режиме «Логр».
Разум Инги скользил где-то на грани реальностей.
Она не пыталась перехватить управление, на миг пришла безрадостная мысль: Вадима не отыскала, а вот со своим двойником вновь начнутся проблемы по возвращении.
Внимание Инги не останавливалось ни на одном предмете или явлении, но сканеры имплантов, усиленные бортовой аппаратурой «Стилетто», воспринимали энергетическую ткань гиперсферы, разворачивая перед мысленным взором сложную сетку взаимосвязей первого энергоуровня аномалии.
Что за странное пятно? — невольно подумала она, заметив блеклые, неравномерные пульсации энергии в одной из узловых точек. Ее рассудок машинально потянулся к непонятному искажению, и вдруг Инга явственно ощутила, как нечто мягко коснулось сознания и оттолкнуло его прочь.
