Девочка замерла перед огромным завалом, перекрывшим ей путь. Оглянулась назад… плечи, прикрытые изодранным грязным комбезом, опустились, в глазах мелькнули слёзы… но уже через секунду она закусила дрожащую губу, выпрямилась и, справившись с минутной слабостью, принялась карабкаться наверх по обломкам пластобетона, не обращая никакого внимания на острые края и арматуру, цепляющуюся за одежду. Там, выше, виднелся просвет, а значит, был и шанс пробраться.
Разбив руки и колени в кровь, ободрав бока, малышка всё‑таки проползла через узкую щель пролома и, оказавшись по другую сторону завала, облегчённо вздохнула. Утерев пот с лица… точнее, размазав по нему пот вперемешку с кровью, сочащейся из ладоней, она кое‑как забралась по скобам наверх к решётчатой крышке очередного ливнестока и, осторожно выглянув на улицу, слабо улыбнулась. Это место ей знакомо! Окраина, совсем рядом с их домом. «Бывшим домом», уточнил внутренний голос, и настроение малышки снова упало. Да… дома больше нет… кончился.
Девочка выбралась на поверхность через подвал одного из разрушенных зданий и, не теряя времени, поспешила к границе города. Насколько это позволяли её невеликие силы. Но… несмотря на усталость и боль, она упорно шла туда, к оврагу. Там можно будет сделать небольшой привал, умыться и напиться холодной свежей воды, хоть немного привести себя в порядок, а потом… потом нужно продолжить путь. Ведь осталось так немного. Совсем чуть — чуть…
К искомому дому она подошла крадучись, старательно скрываясь от взглядов возможных наблюдателей. Здесь не любят таких, как она. Никто… почти. Вот! Вот он этот дом! Девочка шмыгнула в щель меж неплотно прикрытых ворот. Осталось найти хозяев. Наверху? Да… точно, наверху. Она осторожно прошмыгнула через мастерскую и принялась подниматься по лестнице. Скрипнула дверь…
— Тина?! Милая, что с тобой?! — Услышав этот голос, девочка остановилась и, осев на пол… расплакалась от облегчения. Дошла!
Глава 5
Гонор гонору бьёт по гонору
С неожиданным появлением Тины, Дрёму стало плевать на угрозу командира поисковиков. Девочка была в ужасном состоянии. Нет, никаких переломов, но общее впечатление… Усталая до полного изнеможения, оборванная и грязная, в кровавых разводах… да она в первую их встречу выглядела лучше, чем сейчас!
Подлетев к плачущему ребёнку, Ким поднял её на руки и, бормоча что‑то успокаивающее, понёс к себе, не обратив никакого внимания на удивлённые взгляды выглянувших в коридор Тандо и Рома. Плевать!
Тина обхватила его руками за шею, вцепилась так, что не оторвёшь, и всю дорогу до комнаты Кима пыталась что‑то рассказать, несмотря на слёзы, чудовищную усталость и боль от многочисленных ушибов и ссадин. Поначалу Дрём почти не слушал её лепет. Но упрямая малышка не замолчала даже в ванной. В конце концов, Ким всё‑таки вынужден был к ней прислушаться. Правда, для этого Тине пришлось укусить его за ухо в тот момент, когда Дрём обрабатывал её бесчисленные ссадины.
— Так, стоп, кнопка. Давай договоримся. — Вздохнул он. — Я заканчиваю твоё лечение, потом ты обедаешь, и только потом… слышишь? Потом я тебя выслушаю. Не раньше!
— Хорошо. — Поняв, что Ким не намерен отступать, нехотя кивнула Тина под урчание пустого желудка, напомнившего, что последний раз она ела два дня назад…
Рассказ девочки пришлось услышать и обеспокоенному Рому, и не понимающему происходящего Тандо. Но обоим совершенно не понравилось то, что они услышали. Как и Киму.
На подвал команды Мика и Нари напали через три дня после отъезда Дрёма в экспедицию к базе «Ревело». И ворвавшиеся не были из местных. Хорошо экипированные бойцы в считанные секунды перестреляли отдыхающих после очередного ночного выхода детей. Мик попытался отстреливаться, но его буквально изрешетили из кинетички. Тина видела атаку со стороны, она как раз возвращалась от ручья, когда налётчики напали на её дом…
— Они ушли сразу. Ничего не искали, ничего не взяли… — Маленькие кулачки сжались, впиваясь ногтями в ладони до крови. Закутанная в махровое полотенце, девочка мотнула копной мокрых после ванны волос. — Я спряталась в соседнем доме, боялась, что они будут меня искать. Они не стали. Погрузились на два квадра и укатили за рощу. Тогда… тогда я пошла внутрь. Я думала, может там кто‑то остался в живых… Никого…
Сердце пропустило удар. Никого. Дрём вздрогнул, побледнел, руки сами потянулись, чтобы встряхнуть Тину за плечи… но тут же одёрнулись. Нельзя! Но узнать… спросить можно. Аккуратно. Осторожно…
— И… Нари? — Глухо спросил Ким.
— Нет. Нари была где‑то в руинах, на разведке. Она предупреждала, что её долго не будет… — Покачав головой, тихо сказала Тина. Лицо Кима смягчилось, мышцы расслабились. Рано. — Нас поймали потом… Я не уходила далеко от дома. Похоронила ребят, как смогла… и стала ждать. Дождалась.
Девочка замолчала, борясь со слезами, под ошарашенными взглядами трёх взрослых мужиков.
— Потом? Поймали? — Ким опустился на колени рядом с Тиной и, осторожно стерев пальцами слезинки с её щёк, попросил, — расскажи, Тина. Пожалуйста.
— Нари… Нари вернулась четыре дня назад. Я её сразу увидела… специально выбрала такое место, откуда виден вход в подвал. Внутри жить я не могла… там тяжело и… кровью пахнет. Сильно. Она вернулась, я подошла, а потом… всё. Темнота.
— Стоппер. — Кивнул хмурый Тандо. — Сильно приложили, на полную… раз сознание потеряла.
— А когда пришла в себя? — Не обратив никакого внимания на слова командира поисковиков, продолжил расспросы Ким.
— Мы были в какой‑то комнате. Пустой. Подвал, наверное. Сплошной пластобетон. Кран в стене, дырка в полу. Никакой мебели, ничего. И холодно. Ким, там было так холодно! Потом Нари куда‑то увели… А вчера меня вытащили наружу и велели идти искать… — Девочка умолкла.
— Что искать, Тина?
— Тебя… Они сказали, что за ней ты точно придёшь… — Малышка вдруг обхватила сидящего рядом Кима руками. — Ты ведь спасёшь её, Ким? Пожалуйста! У меня больше никого не осталось. Только ты и Нари. Ким!
— Спасу. Обязательно, Тина. Обещаю.
Дрём осторожно подхватил на руки вновь заплакавшую девочку и, ни слова не говоря, понёс её обратно в свою комнату. Старательно возводя щиты, загоняя эмоции в глубокий и тёмный колодец, Ким дошёл до своего обиталища и, усевшись на кровать с тихо плачущей девочкой на руках, застыл.
Опомнился он только, когда вымотанная, уставшая Тина уснула, уткнувшись носом в его шею. Дыхание девочки обожгло кожу, и Ким вздрогнул. Осторожно разжав даже во сне не ослабевшие объятия, он уложил Тину на кровать и, укрыв одеялом, поднялся на ноги.
