Учителями выступали люди.
После первого ужина в четыре часа повели в спортзал, где мы бегали прыгали, тягали гантели, бросали тяжелый шарик на дальность и точность (не иначе тренировка гранатокидательства) и занимались прочими физическими упражнениями. Все так же с соревновательными элементами устраивая самые настоящие турниры по олимпийской системе, кто выше, быстрее и сильнее. Соревнования шли как среди одной группы-роты, так и между «подразделениями».
После второго ужина в восемь часов снова вернулись в казарму, где продолжили развивающие игры до самого отбоя.
Вот такой день у клонов двух лет от роду. Практически ни одной свободной минуты. Нас все время чем-то занимали.
И так день за днем, неделя за неделей.
За прошедший с момента попадания месяц я абсолютно ничего не узнал, ни на шаг не приблизился к пониманию того, как можно сбежать во внешний мир. Шаг влево, шаг вправо… ну вы поняли. Полный контроль. Долбаный дроид-нянька стерег нас не хуже какого-нибудь цепного пса на зоне строго режима немедленно пресекая всякое отклонение от заданного маршрута. Так что все мои планы по свинчиваю с Камино оставались на уровне общих идей, без какой-либо конкретики.
Оставалось надеяться, что со временем, когда начнутся реальные тренировки и нас будут вывозить с Базы на полигоны, удастся узнать побольше. Но если честно, у меня в такой возможности возникли большие сомнения.
Я ведь даже маячок никак не мог в себе обнаружить. Незаметно я обследовал каждый сантиметр поверхности своего тела, но ничего не нащупал. Конечно, маячок очень маленький более того, наверняка присобачен прямо к кости. А не удалив его бегать просто бессмысленно, даже если у меня появится возможность проникнуть на какой-нибудь транспорт. Это при том, что на сам транспорт надо попасть так, чтобы его системы контроля меня не заметили.
Нереально.
Полтора месяца с моего попадания. Мне, как и всем клонам первой партии исполнилось два года. Думаете нам устроили праздник с тортами, праздником, подарками? Да ни хрена подобного. Мы даже не люди, мы — военное имущество. Просто живое. А кто имуществу будет устраивать праздник ко дню его изготовления? То-то и оно. Хотя конечно, галактика большая, найдутся и такие оригиналы, но каминоанцы оказались не из их числа. Это в конце концов экономически затратно. Попробуйте двумстам тысячам организовать праздник, потратив на каждого хотя бы по одному кредиту. Вот-вот. Да на эти бабки корабль можно купить! И так каждые три месяца праздновать для каждой двухсоттысячной партии клонов?! Ха! Держите карман шире. Кто ж такие деньги прожрать и превратить в дерьмо даст?!
Два года. Переломный возраст для клона… только я об этом не знал. Никто из нас не знал, что переселение в новую казарму, настоящую казарму — длинный коридор с койками, где полностью отсутствовал зал для игр, станет чертой разделивший нашу жизнь на «до» и «после». Лишь у меня в связи с переселение шелохнулось что-то такое в душе, но я не обратил на это почти никакого внимания. Просто отупел за это время, плыл по течению жизни, плюс гормональная система клона все же влияет на мое сознание делая меня менее любопытным, таким как все. Собственно это любопытство просто не к чему приложить. Опять же начнешь слишком много задавать вопросов — попадешь на карандаш. И потом, ну что я собственно мог сделать, даже если бы все понял и осознал и выбрался из своей психологической скорлупы-маскировки? То-то и оно, что ровным счетом ничего.
Привычная и довольно беззаботная жизнь рухнула в один момент. На рассвете… нас ждал ад.
— Подъем маленькие ублюдки!!! — разорвал тишину казармы громогласный голос. — Встать! Стройся!
Я как и все прочие вскочили со своих коек как подорванные и даже не одевшись и тем более не заправив койки, начали суматошно строиться в две линии по обе стороны от коридора.
От дверей по центру казармы шел воин мандалороец. Не узнать этот сей специфический шлем, что он не удосужился снять, весьма сложно.
«Вряд ли это сам Джанго Фетт… — подумал я. — Он вроде как элитой элит занимался. Нулями кажется — клонами без генетических изменений кроме ускоренного роста. Или не он?.. Не знаю».
— Медленно ублюдки! Дисциплина ни к хатту не годится!
— Почему вы нас так называете и кто вы… — удивленно — обиженно начал было спрашивать Семьдесят Первый, как упал на пол от мощного удара в живот.
Семьдесят Первый скорчился на полу и схватившись за живот заскулил от боли.
— Молчать дерьмо! Говорить только тогда, когда я требую ответа?! И прежде чем что-то сказать, надо испросить разрешения!!!
К Семьдесят Первому на помощь тут же бросились Семидесятый и Семьдесят Второй.
Это они зря.
— Что вы делаете?!
— Ему же больно!
Наемник кажется только того и ждал, отвесив клонам сильные удары дубинкой по подставленным спинам, так что еще два клона оказались на полу.
— Встать на место!!! — заорал мандалорец на других дернувшихся на помощь своим братьям и прочим нарушивших строй. — Никто не смеет без моего разрешения даже пернуть в строю, не то что пошевелиться! Встать ублюдки!!! Считаю до трех! И если не встанете на счете «три» останетесь лежать здесь до конца дня! Раз! Два!! Три!!!
Семидесятый и Семьдесят Второй все в слезах от непонимания того что происходит и обиды от грубого обращения кое-как смогли встать, но тут же отправились обратно на пол от сильных ударов стальными перчатками в брюхо.
— Почему вставая, не помогли подняться своему брату твари?!!
Семьдесят Первый только-только вставший на четвереньки вновь упал лицом на пол от удара по спине дубинкой.
Клоны остались лежать без сознания, а мандалорец продолжил шествие по коридору. Оставшиеся стоять клоны теперь боялись даже вздохнуть лишний раз. Они явно «зависли».
— Ты! — повернулся к Пятидесятому мандалорец. — Кто ты такой?!
— Клон… сэр.
— Ты знаешь кто такой клон?
— Сэр, клон это выращенные искусственно организм, сэр…
— Ты знаешь, для чего вырастили тебя и всех остальных?!
— Сэр, мы должны стать солдатами Великой Армии Республики, сэр…
— Вот именно уроды! Солдатами! А вы ведете себя как стадо обезьян!
Ну вот зачем вот так вот, а? Я не понимаю… Почему нельзя все нормально объяснить, как и что нужно делать и говорить? Мы ведь не дауны в самом-то деле, все поймем с первого раза… Почему все через боль и унижение? Что это даст?
Может он просто садист?!
Как-то сомнительно…
— Не пялиться на меня! Смотреть прямо перед собой!
