– Не возражаешь, если я присяду? – не дожидаясь согласия Аркада, крупный тип с пронзительным взглядом грузно опустился на стул за его столик.
– Я вижу, ты не из местных. Местных я всех знаю, а если и не знаю, то чую за версту. Все местные – пресные; у них за душой ничего нет, кроме как где бы зашибить лишний четвертак да ублажить свою суженую, чтобы не слишком громко ругалась. Ты не из таких.
Здоровяк хитро осклабился, озорно блеснул глазами и осушил свой бокал.
– Бармен, дай еще один того же самого. Тебе заказать? – обратился он вновь к Аркаду. – Чем-то ты мне понравился, только вот не пойму, чем. Ты не из этих.
Он пренебрежительно махнул рукой в сторону находившихся в баре.
– И ты не из тех, – при этом он указал толстым пальцем на экран визора, по которому шли очередные новости политической жизни страны.
– Есть что-то в тебе особенное! Я сразу это заметил, как только ты вошел в бар, – все с той же веселой ухмылкой он уставился на Аркада, видимо ожидая словесной реакции.
– Я гангстер, – неожиданно для самого себя выпалил Аркад, бессознательно подыгрывая новому собеседнику.
– Ха, ха, ха! – загрохотал амбал. – Ты меня рассмешил. Ты птенец в этом мире, а не гангстер.
– Вот, они, – он вновь уставил свой мясистый палец на экран визора, – гангстеры.
– Почему вы решили, что я не могу заниматься рэкетом?
– Да у тебя на лице написано, что ты ангел, а ты мне такую чушь гонишь. Поверь мне, уж я -то знаю, кто чем может заниматься в этом вшивом городишке. А ты не из этих мест, и потому мне интересно с тобой пообщаться. А то все больше приходится контачить с публикой, у которой мозгов – кот наплакал, противно. Нынче редко встретишь умного человека.
В возрасте, грузного вида бармен поставил перед ним очередную выпивку, махнул заученным движением влажной тряпкой по столу между их бокалами и вернулся за стойку. По визору передавали вечерние новости, мелькала реклама и звучали минутные музыкальные заставки.
"Неужели я похож на сосунка? – подумал Аркад, не зная, о чем говорить с этим ухмыляющимся типом и как себя перед ним вести.
– Интересно, а как в его глазах выглядят настоящие уголовники?".
– Как вы определяете, кто чем занимается? – Аркад еще до конца не додумал предшествующую мысль, как у него вырвался этот вопрос, провоцируя собеседника на дальнейший разговор. – По-моему, я не выгляжу респектабельно, чтобы не заниматься чем-то противозаконным.
– Не гони ерунду, чико! Неужели ты думаешь, что я поверю в то, что рэкетом занимаются бомжи, фраера или культурные люди? Представь, ведь все надо организовать, расставить людей, где нужно, чтобы везде был догляд, во всех государственных структурах – в полиции, в суде, в чиновном аппарате. И что, все это может организовать человек без образования, только с одним уголовным прошлым, которое состоит из кражи квартиры или из кармана зазевавшегося раздолбая, или какого-нибудь дебоша? Нет, чико! Ты заблуждаешься, – здоровяк сделал большой глоток из своего бокала и продолжил. – В основе всякого крупного дела всегда стоят люди с умом, у которых наверняка за плечами высокое образование либо большая должность в государственной структуре, которая тоже предполагает высокое образование.
– А у меня есть высшее образование, – вставил Аркад.
– Ну, само по себе образование ничего не решает! Нужна хватка, нужна склонность, нужен характер. Какое-нибудь мелкое дело, раскрытием которого чаще всего хвастает полиция, согласен, проводит всякая шушера, без образования и без положения в обществе. На это обычно идет молодежь "без царя в голове". У них нет фантазии, нет положения, нечего терять и нет извилин в голове. Вообще ничего нет. На мелкую кражу – да! Ну, на мелкое хулиганство или драку они способны. Но крупную аферу, поверь мне, могут задумать и осуществить только люди, имеющие достаточное образование, воспитание, достаточную сметку и с извращенным вкусом. Если государство или общество не позволяет им проявить свои таланты и возможности на благо, то они все равно должны выплеснуть свою энергию во внешнюю среду. Они ее и выплескивают в организацию и проведение уголовных действий.
– Интересный взгляд, я никогда об этом не задумывался, – прокомментировал Аркад. – Прошу прощения, но, поскольку вы что-то об этом знаете, невольно думаешь, что вы как-то с этим связаны.
Аркад чуть не поперхнулся на последней своей фразе и уточнил:
– Ну, может, были как-то связаны.
– Не волнуйся, парень, я сам напросился своей болтовней, – здоровяк с ожесточением опрокинул остатки бокала себе в рот. Его взгляд в один миг потускнел, усмешка исчезла. Опустив плечи, облокотившись на стол, он задумался о чем-то своем, уже ни на кого не обращая внимания. Только что перед Аркадом сидел пышущий здоровьем крепкий моложавый мужчина, и вдруг он сразу на глазах постарел и поскучнел.
Они еще некоторое время просидели в баре, мешая разные напитки, перебросились еще несколькими ничего не значащими фразами, но первого веселого настроя в разговоре уже не было. Потом, уже глубоко за полночь, разошлись.
В гостиницу Аркад возвратился поздно. Придя в номер, он вспомнил происшествие, которое произошло с ним в том маленьком городке, где жил Серж, разговор в баре о преступности и кражах и потому решил проверить свои документы. Обшарив карманы своей одежды, проверив сумку и не обнаружив их на месте, он отправился в местное отделение полиции, чтобы сделать заявление. Дежурный сержант, посмотрев на него внимательно, в жестких выражениях посоветовал ему быстренько покинуть отделение, пока не схлопотал неприятностей.
* * *
Глубокой ночью, мучаясь бессонницей, он стал перебирать в памяти все детали сегодняшнего дня. Вдруг ему стало стыдно. Зачем он пошел под хмельком в полицию с каким-то дурацким заявлением о мнимой краже? Неизвестно, где он оставил документы, возможно, в лаборатории Майкла. Даже если бы кража была реальной, разве мало ему уже имеющегося опыта общения с полицией? Разве он недостаточно просвещен на ее счет? Туда никогда не следует ходить по собственной инициативе, если не хочешь иметь дурных последствий. Дежурный сержант мог запросто засунуть его за решетку. Он еще не забыл, как совсем недавно они принесли ему столько неприятных переживаний, подозревая его в совершении убийства приятеля. Продержали в кутузке несколько дней и всячески изгалялись над ним. И все же он обратился к ним сам… Как это противно и глупо! Как он мог так поступить?!
Его охватило разочарование в самом себе, в способности рационально продумывать последствия своих шагов. "Неужели я настолько глуп?" – с горечью подумал он, ворочаясь в темноте без сна. Ему стали вспоминаться и другие случаи, когда он вот так же проявлял себя как мальчишка, умеющий лишь хвастать перед окружающими, хотя ничего глубокого и серьезного за подобным хвастовством не стояло. Он почувствовал жар на лице от стыда.
