Из люков на Землю хлынул свет.
– Что за чертова ленивая планета, – сказал голос. – Нисколько не жалко. – И стих.
Ужасающая тишина.
Ужасающий звук.
Ужасающая тишина.
Строительный флот вогенов скрылся в чернильной звездной пустоте.
Далеко-далеко, на другом конце Галактики, за полмиллиона световых лет от звезды Соль, Зафод Библброкс, Президент Имперского Галактического Правительства, мчался по дамогранскому океану, и его дельта-катер на ионном ходу сверкал под дамогранским солнцем, а капли дамогранской воды, казалось, вспыхивали в воздухе.
Почти никто и никогда не слыхал о Дамогране. Жаркий Дамогран, далекий Дамогран.
Дамогран, скрытая обитель Золотого Сердца.
Катер летел вперед над волнами. Дамогран – очень неудобно устроенная планета. На нем не попадешь быстро туда, куда тебе надо. На нем нет ничего, кроме больших пустынных островов, между которыми простираются очень красивые, но раздражающе широкие проливы.
Катер летел вперед.
Благодаря этому топографическому неудобству, Дамогран всегда был малонаселенной планетой. Именно поэтому Имперское Галактическое Правительство выбрало Дамогран для осуществления проекта Золотое Сердце – потому, что Дамогран был так малонаселен, а проект Золотое Сердце – так секретен.
Под днищем катера бурлили воды моря, моря, что разделяло главные острова единственного достаточно большого на всей планете архипелага. Зафод Библброкс торопился с крошечного космопорта на острове Пасхи (это название
– совершенно случайное совпадение: на галактико, «пасха» значит «что-то маленькое, плоское и светлокоричневое») на остров Золотого Сердца, который по другому совершенно случайному совпадению назывался Францией.
Одним из побочных эффектов работы Золотого Сердца был целый ряд случайных совпадений.
Ни в коей мере, однако, не было совпадением то, что этот день, главный день Проекта, великий день Открытия, день, когда Золотое Сердце должно было предстать взглядам изумленной Галактики, был также главным, великим днем для Зафода Библброкса. Ради этого дня он решился стать кандидатом в Президенты. Решение это потрясло Галактику – Зафод Библброкс? Президент? Тот самый Зафод Библброкс? Тот самый Президент? Многие считали это решение последним доказательством того, что все сущее окончательно спятило.
Зафод ухмыльнулся и прибавил ходу.
Зафод Библброкс, авантюрист, бывший хиппи, графоман (аферист? вполне возможно), Зафод Библброкс, который испортил отношения со всеми, с кем только можно, и даже с теми, с кем нельзя; Зафод Библброкс, который, как многие считали, совсем рехнулся.
Президент?
Нет, в отношении Президенства Библброкса все, несомненно, были абсолютно правы – мысль самая сумасшедшая.
Только шестерым во всей Галактике известны принципы, на которых основано управление Империей, и они знали, что раз уж Зафод Библброкс объявил о своем намерении баллотироваться на пост Президента[1], это более или менее fait accompli: его можно было скормить публике с наибольшим успехом.
Чего им никогда не удавалось понять – зачем Зафод это сделал.
Библброкс круто повернул, послав огромный веер брызг навстречу солнцу.
Пришел день; пришел день, когда они, наконец, поймут, что нужно Зафоду Библброксу. Пришел день, ради которого Зафод стал Президентом. Пришел, кстати говоря, его двухсотый день рождения, но это было просто очередным случайным совпадением.
Катер рассекал волны, а Зафод втайне улыбался – какой это будет чудесный, восхитительный день!
Он откинулся на спинку сиденья и лениво потянулся. Правил он третьей рукой, которую недавно отрастил пониже правой, чтобы добиться лучших результатов в лыжном боксе.
– Зафод, – проворковал он, обращаясь к самому себе, – а ты смелый парень. – Но на самом деле его туго натянутые нервы издавали ужасающий грохот хроматической гаммы, играемой двумя руками с интервалом в большую секунду.
Остров Франция имел двадцать миль в длину, пять в ширину (в самой широкой части) и форму полумесяца. Казалось, он специально сооружен лишь ради грандиозной дуги огромного залива. Это впечатление усиливалось еще и тем, что над заливом из моря высоко поднимался скалистый берег; затем скалы становились ниже и сходили на нет через пять миль на внешней стороне острова.
На краю обрыва стояла группа приветствия. Большей частью она состояла из инженеров и исследователей, строивших Золотое Сердце. В основном это были гуманоиды, но попадались и рептилоиды-атомщики; здесь были также два или три похожих на зеленых русалок максимегалакта, парочка осьминогоподобных физструктуралистов и хулуву. (Хулуву – это такая сверхразумная голубенькая тень.) Все, кроме хулуву, блистали многоцветьем парадных лабораторных халатов; хулуву по случаю праздника временно преломилось в стоявшей неподалеку стеклянной призме.
Все были крайне возбуждены. Пусть они нарушали все законы физики, известные и неизвестные, перестраивали саму первооснову материи, меняли и отменяли законы вероятности и невероятности, но гораздо больше, казалось, их волновала возможность лично встретить человека с оранжевым шарфом на шее. (Оранжевый шарф – традиционный знак Президента Галактики). И, наверно, это волновало бы их ничуть не меньше, если бы они точно знали, какой властью обладает Президент – то есть, никакой. Только шестеро во всей Галактике знают, что работа Президента – не управлять, а только привлекать к себе внимание.
Свою работу Зафод Библброкс выполнял безупречно.
У всех перехватило дыхание, когда его катер влетел в залив. Окруженный веером брызг, катер сверкал и сиял. Группа приветствия, ослепленная солнцем Дамограна и искусством Президента, лично управлявшего катером, испустила восторженный вздох.
Веер брызг, кстати, – это совсем необязательно. Катер на ионном ходу вообще не касается воды. Его поддерживает туманное облачко ионов. Но Зафод работал на публику, и приделал к катеру два плавника, вроде подводных крыльев. Они взрезали поверхность воды, оставляя глубокие черные следы, взметая в воздух тучи брызг, и ополоумевший океан долго метался и пенился после того, как над ним пронесся Зафод Библброкс.
Зафод любил работать на публику, и это удавалось ему лучше всего. Он резко повернул руль, катер описал дугу и резко остановился под обрывом, слегка покачиваясь на волнах.
Через секунду Зафод был на палубе, и улыбнулся, и помахал тем, кто смотрел на него. Сейчас на него смотрели больше трех миллиардов жителей Галактики. На самом деле их там не было, но они видели каждый его жест благодаря маленьким летающим стереоробокамерам, которые подобострастно вились в воздухе поблизости.
