По её скромному мнению, ей достались поломанные. Хотя с другой стороны, оно и логично. Исправные не развалили бы на куски прекрасную цветущую планету…
Кеншин Тэку отвечал на Мальте за весь проект глобально, являясь генеральным руководителем. Но основными областями его работы были именно программирование и обучение наноботов. В частности, именно поэтому он счёл себя ответственным за катастрофу, когда миниатюрные искины свихнулись и принялись разрушать всё подряд, от зданий до самой земной коры. Людей они не трогали — это запрещено первым законом робототехники, но учитывая, что магма лилась рекой, а после и вовсе планета развалилась на части, выживших было мало.
По прикидкам учёных и специалистов, расследовавших это тщательно засекреченное, а потому негромкое дело, произошла накладка. Неисправным наноботам была отдана команда самоуничтожиться. Часть протокола, ничего особенного. Только вот почему-то уничтожаться они принялись вместе со всем окружением. Начали с удерживавшего их силового блока — тот сопротивлялся дольше всего, целых три минуты, что позволило лаборантам забить тревогу и начать эвакуацию.
К сожалению, времени катастрофически не хватило. Спаслись далеко не все. Только тем, кто находился на момент происшествия внутри жилых и рабочих блоков, повезло. Там капсулы спасения расположены в пределах досягаемости, и, как ни странно, — очевидно, повинуясь всё тому же закону робототехники — закрывшихся в шлюпах работников и их семьи наноботы оставили в покое, переключившись на цветущую природу Мальты.
Архипелаг с дивным тропическим климатом превратился в кипящий котёл за считанные мгновения, погребая тех, кто на беду не успел взлететь.
Кеншин Тэку недаром возглавлял лабораторию. Его аналитический ум в секунду просчитал вероятность того, что его драгоценные жена и дочь уцелеют, и пришёл к неутешительному выводу.
Начальник охраны уже чуть ли не на руках затаскивал его в шлюп, когда учёный упёрся.
— Я остаюсь, — твёрдо заявил он, глядя в лицо бывалому вояке. То было искажено волнением, но не страхом. Такие, как Маркус, давно привыкли к встречам со смертью. Что ж, доверить такому самую важную тайну и самых важных для него людей будет логично.
Мимо Мальты, как назло, пролегала одна из самых оживлённых контрабандных трасс. Отследить все передвижения в Потоке не представлялось возможным технически, потому ими очень часто пользовались пираты и прочие злостные нарушители закона. Просто заходили в подпространство не в стационарном месте, а где-то на просторах космоса. Подальше от густонаселённых станций.
Так уж совпало, что раньше, до того, как на Мальте обосновалась исследовательская станция с охраной и вооружёнными сателлитами, отслеживавшими малейшие движения в ближайшем пространстве, она служила перевалочной точкой для пиратов. Отличный климат, разбросанные в океане острова, почти нет агрессивной фауны… идиллия.
С появлением на планете государственных служб пиратам туда оказался путь закрыт. На островах остались ценности, которые не успели вывезти, а потому они нет-нет, да и пролетали мимо, чтобы удостовериться, что учёные ещё не освободили завидный ресурс. В отдалении, разумеется. Чтобы датчики не успели среагировать.
Службы безопасности в свою очередь пеленговали подозрительные передвижения на периферии, но идентифицировать их толком не могли. В отчётах списывали на метеоритные дожди, но Маркус, не понаслышке знакомый с привычками пиратов, нашептал Кеншину свою версию.
И сейчас это знание оказалось решающим.
Там, где не успеют прийти на помощь спецслужбы, а пираты окажутся первыми, лучше не выживать. А Кеншин Тэку очень хотел, чтобы его семья выжила.
Лучшие, самые удачные партии наноботов он хранил дома. Небольшими колониями, штук по десять, в спящем состоянии, просто для истории и визуализации собственного прогресса. До тех пор, пока объекты исследования не вывозили со станции, подобные вольности не поощрялись, но и не запрещались.
Перепуганная и не понимающая что происходит, Айрин тихо ойкнула, когда в её предплечье вонзилась игла инъектора.
— Потерпи, милая. Скоро всё будет хорошо, — лихорадочно поблёскивая глазами, пообещал её отец. Быстро обнял, прошептав: — Я люблю тебя. Очень!
И передал на руки Маркусу.
Пока шла отстыковка шлюпа, он успел ввести несколько команд на личном стационарном комме. Лава к жилому корпусу поднималась медленно, и спасательный кораблик взлетел и набрал приличную высоту, прежде чем последние деревья и плоские крыши домов скрылись в дымящейся жиже.
Первые годы после трагедии Айрин винила отца в том, что он их бросил тогда, не полетел с ними.
После, повзрослев, поостыв и многое повидав, она начала понимать его логику. Не простила, но приняла.
Допустим, Кеншин выжил бы. И ему удалось бы уцелеть после налёта пиратов, не попасть к ним в рабство — хотя мужчин они чаще просто убивали за ненадобностью — и даже добраться до обитаемых миров Ойкумены.
Исследовательская база уничтожена. Кого обвинят первым? Разумеется, начальника центра. То есть Кеншина Тэку.
Если бы он залёг на дно, сменил имя, личность и никогда больше не занимался кибертехнологиями — потому что личные коды так же легко опознать, как почерк, и рано или поздно им бы заинтересовались, узнав по характерным маркерам — он бы медленно угас сам. Отец Айрин был из тех людей, что дышат работой, живут ей и не представляют себе существования вне её.
Им с матерью, к примеру, так и пришлось поступить. Затаиться и не высовываться.
Но в каком-то смысле им было проще. Йошико получила классическое образование, а потому запросто устроилась учительницей на первой же планете, где им удалось осесть. Дядя Маркус сделал отличные, убедительные документы, которые проходили любые официальные проверки. Даже позволили Айрин поступить в академию межгалактической разведки! А уж там-то проверяющие не зря ели свой хлеб.
Наноботы, раз проснувшись, активизировались только в случае непосредственной опасности или угрозы здоровью. Каждый раз, когда Айрин попадала в медпункт — а благодаря выбранной профессии это случалось регулярно — медики только руками разводили, поражаясь её живучести. Засечь мелких паразитов никому так и не удалось. К добру или к худу, она и сама не знала.
Скорее всё же к добру. Извлечь наноботов из неё вряд ли смогли бы, а провести остаток жизни в застенках экспериментального центра ей не улыбалось. Ещё меньше ей улыбалось разрушить ещё один такой центр, вместе с планетой, на которой он будет расположен.
Что-то подсказывало Айрин, что и в этом случае она выживет.
За пологом, подсвеченным ранним утренним солнцем, раздались голоса. Беседующие стояли в отдалении, у жилых шатров, но поразило Айрин не то, что она их слышит — усиленный слух шёл в комплекте с костюмом — а то, что она понимает сказанное! Вчера лингво-центр забуксовал, пытаясь опознать клекочущий язык аборигенов, и стыдливо признал, что такого в его базу не загружали. Она не особо и рассчитывала на подобное чудо, а потому сейчас изумилась вдвойне. Перевод шёл не синхронно, как обычно бывает с незнакомыми языками — строчкой или напевной механической начиткой — нет, она просто понимала совершенно незнакомую ей только вчера речь, словно родилась и выросла в одном из тех шатров.
— Вы уверены, что стоит проводить ритуал, не дожидаясь Первого Крыла? — поинтересовался незнакомый голос.
Ему ответил шаман.
— Какая разница, будет на нём присутствовать Аир-Корр или нет? Ритуал не менялся уже пятьсот лет. — Он пакостно, как показалось Айрин, рассмеялся, отчего по спине девушки пробежали мурашки, не имевшие ничего общего с холодным камнем, на котором она спала. — Созывай народ, и приступим.
По плато прокатился низкий раскатистый звон. Похожий на колокольный, но очень редкий, увесистый, словно по колоколу били вручную, с размаху. Звук вибрировал, отдаваясь в земле и в теле, и сердце Айрин незаметно подчинилось этому пробирающему ритму, замедляясь, успокаиваясь…
