Он толкнул в сторону Макса нераспечатанную банку холодного киписа, затем представил остальных — второго пилота, бортмеханика и стрелков. Четыре лётчика-истребителя, включая оставшегося без револьвера, в экипаж не входили, но чаще всего летали вместе с ними.
— С ним за одним столом? — Макс кивнул на Шиписа, но всё же присел.
— Не менжуйся, беленький. Крион — планета суровая. Нравы простые. Сам откуда и звать тебя как?
— С Денеба-14. Лётчик. Депурвагулуш дан-мей Доп-Демуш-третий. Не нравится? Зови просто: Макс.
— Оторва. Хорошая кликуха, в тему, — согласился Вадисус. — Слышал краем уха, та девица предлагала тебе пару компаний для вербовки.
— Было дело.
— Ты летаешь так же безбашенно?
— Летаю я аккуратно. Иначе давно бы приземлился на глубине человеческого роста. На Денеб-14 так хоронят жмуров.
— На каких бостосах? — не унимался командир.
— Три года на двухмоторном транспортнике. Потом на одномоторном, типа истребителя. Инструктором по пилотажу.
— К нам не хочешь?
Максим откинулся на спинку скамьи.
— Парни! Я первый день на Крионе. Даже загореть не успел. Осмотрюсь, ладно? Но свой контакт оставьте.
Вадисус по старинке чёркнул название конторы и телефоны на клочке бумаги.
— Те лавки, что назвала девица, предложат фиксированный маршрут. Безопасно, но не слишком хлебно. И скучно. Тебе осмотреться надо, так? Значит, нужна компашка вроде нашей, подвизающаяся на разовом фрахте. Поработай с нами полгода, там решишь.
— Подумаю.
Он допил кипис, поднялся и уже в спину услышал просьбу Шиписа вернуть ствол. Просьбу, а не требование.
Показал мизинец. Если верить наблюдениям, на местном это означает: пусть трахнет тебя шестиног. Узнать бы только, что за существо такое, поминаемое чаще Боженьки у католиков.
— Я куплю твой револьвер, — догнал Макса официант из обслуги кафе. — Дам пятьсот.
— Тысяча. Мне он дорог как память о первой стычке на планете.
— Много… Восемьсот — и по рукам? Несу деньги.
Нет сомнений, что официант загонит его дороже. В крайнем случае — тому же Шипису. Понимая, что продешевил, Макс без сожалений расстался с первым на Крионе трофеем. «Смит» снабдил его какой-то филькиной грамотой из приполярных «графств» на ношение револьвера, висящего на поясе и уже раз использованного для угрозы. Кто знает, как среагирует местная полиция на оружие без документов?
Разумеется, ни в контору Вадисуса, ни в рекомендованные Каис он сразу не пошёл. Отшагав в приятном теньке один квартал, устроился в другом кафе и снова достал планшет. Как минимум, на приём надо записаться.
Городская сеть Эхеса сильно уступала земному интернету, что уж говорить о сетях Герума и Содружества. Правда, объявлений о рекрутинге пилотов хватало. От «баронств», «графств» и «княжеств», то есть анклавов, тоже публиковались. Но там — местные авиалинии. Макса же интересовала возможность облазить как можно больше неба и льда.
Записавшись на завтра на собеседование в парочку компаний, в том числе, в «Эхес Пистос Ботос» коммодора Вадисуса, лётчик снял комнату в дешёвом отеле, удивившись дороговизне — две сотни за ночь. Следовательно, подъёмных от «Смита» и добычи от ограбления Шиписа хватит ненадолго. Здесь дорого всё: еда, напитки. Любые увеселения, куда думал было сходить вечером, начинались от сотки с предупреждением: внутри надо брать напитки. То есть тратиться дополнительно.
Так что с наступлением темноты, очень резким, местное солнце, немилосердно загонявшее испепеляющие лучи в ущелья меж высоких домов, унялось за считанные минуты, Макс заперся в своей клетухе три на четыре шага размером. Плюс закуток для умывальника и унитаза.
Включил телевизор, и передававшиеся новости здорово повлияли на дальнейшие планы.
Шёл репортаж про сбитый самолёт, перевозивший детей из южного баронства. Глава анклава и все его приближённые скинулись устроить детишкам каникулы в Эхесе, дать им погреться, прокатиться на кораблике по чистой воде, сходить на представления. Пираты под предводительством некого «Трёхнога», узнав про перевозку, выкатили счёт за «чистое небо». Барон не послушал и нанял охрану за половину суммы. Сэкономил, значит.
Пираты сбили два из четырёх сопровождавших истребителей, пара других отвалила с повреждениями. Затем загасили пулемётчика, пытавшего отстреливаться из хвостовой турели, и один из них бандюков влепил длинную очередь по фюзеляжу — от носа до хвоста. Не добивая подранка, пираты ушли.
Транспортник с раненым лётчиком за штурвалом дотянул-таки почти до самого Эхеса и сел на вынужденную, пропахав борозду в сельхозпосадках и раздолбав теплицы.
Большинство детей погибло. Шестнадцать, тринадцать, семь, шесть лет…
Местное телевидение не знало ограничений на показ подобных сцен. Наверно, на фронтире у всех должны быть нервы крепкие как канаты.
Мёртвых выносили из разломавшегося фюзеляжа и складывали на брезент — поверх битого стекла от теплиц. Пули крупного калибра отрывали конечности, головы, вырывали внутренности.
Девочка лет восьми-девяти, очень красивая, лежала на спине, уставившись в небо карими глазами. Как живая. Осколок обшивки, как сказал репортёр, аккуратно пробил ей сердце, больше ничего не повредив.
Назавтра обещали прибытие родителей и новые, не менее впечатляющие кадры.
Первое впечатление о пиратах, занятых всего лишь перераспределением материальных благ на Крионе, растаяло как дым. Бессовестные бандиты — они на любой планете одним миром мазаны.
Максим принялся мучить планшет. Здесь сохранился рудимент планетарного правительства, имевший какую-то власть только в экваториальных областях. Эхес и другие крупные агломерации имели автономию и собственный выборный муниципалитет, но что-то отчисляли федералам. Соответственно, встал вопрос, почему не решить проблему пиратства.
Полистав историю вопроса, Макс убедился, что поднимался он очень много раз, когда «джентльмены удачи» совершали очередное безнаказанное бесчинство. И всё упиралось в банальщину: ни авиационные, ни страховые компании не желали нести убытки от крестового похода против пиратов. К тому же ни в Эхесе, ни в других местах не держали авиацию, приспособленную для уничтожения наземных целей. Бомбардировщики и штурмовики отсутствовали как класс. А перебрасывать бойцов транспортами, садящимися на лёд рядом с пиратской базой, пусть под защитой истребителей, чтоб те сражались против пиратов в их собственном доме… Добровольцев собиралось — примерно ни одного.
Сюда бы эскадрилью «Гладиаторов» с Аорна, а лучше — Су-25 с Земли, чтоб проутюжили ракетами воздух-земля все пиратские лежбища… Пустые мечты!
А жахнуть с орбиты не даст консул Содружества. Вмешательство, ети его в шестинога…
Кстати, местный недоинтернет разъяснил, что это за зверь. Оказывается, до колонизации людьми местная жизнь находилась на уровне примерно триасового или мелового периода Земли. Почему-то большие местные рептилии имели по шесть ног и безумно отталкивающий экстерьер. С всеобщим похолоданием они вымерли за пределами тропиков, в относительно тёплой зоне были истреблены. Некоторые водные виды сохранились. Легенды о покрытых густой шерстью и не боящихся стужи шестиногах, скорее всего, легендами и остаются. В вечных льдах у них просто нет кормовой базы.
Гениталии шестиногов, что у самцов, что у самок, имеют самый непрезентабельный вид. Поэтому нецензурное выражение «хрен шестинога тебе в глотку» куда более унизительно, чем если бы речь шла о человеческих причиндалах.
Фронтир, понимаешь, нравы простые и грубые. Шутки плоские.
Не пробыв на планете и местных суток, Макс начал уставать от хамства и пошлости. Жил бы в США, где даже статья в передовице приличной газеты зачастую усыпана факами, диками и прочими «сан оф бич», адаптация прошла бы спокойнее. Простолюдины Аорна, которых патриции Панкии презрительно именовали менками, и то выражались куда вежливее.
