достаточно скромно. Тёмно-серый с серебряной и частично золотистой вышивкой. И всё. Больше мне было ничего не нужно. На руки я одел те самые наручи, которые были нужны для защиты рук от тетивы лука. Я понимаю одно. Сейчас будет торжественный показ моих трофеев, а также и моего необычного оружия. Лук… Стрелы… Ну, и всё такое. После чего король явно захочет посмотреть на то, как я этим всем владею. Ну, а что тут поделаешь? Обычное любопытство, от которого никуда не денешься. Благодаря этому, я смогу заставить некоторых разумных задуматься. Например, о том, что на охоте со мной шалить не стоит. Такой лук достанет противника на большой дистанции. Так что единственная возможность от меня избавиться будет заключаться именно в том, что можно попробовать подослать ко мне того самого бретёра, как попытался это сделать тот самый барон де Наг? Который уже прибыл в графство. Под охраной королевских стражников. Гвардейцы короля были сильно удивлены этому. Но когда командир отряда гвардейцев выслушал грустное лепетание этого барона, который просто хотел исправить все свои ошибки, и повиниться перед королём. Прежде чем отправится в полноценное изгнание в дальний монастырь. Что ему запретить в принципе никто не мог, даже он не смог отказать ему в возможности встретиться с сюзереном. Ведь это была прощальная встреча? Я понимаю, что возможно когда-нибудь этот разумный придёт в себя, и всё же попытается что-нибудь отыграть назад? Или же там, в монастыре, могут попытаться применить какие-нибудь лекарства, или ещё что-нибудь, чтобы понять то, что именно толкнуло такого индивидуума на подобный шаг? Поэтому, в скором времени, он отправится на Божий Суд. Сам… Например, через месяц, или через два? Не сразу. Надо сделать так, чтобы он некоторое время побыл в монастыре, и ощутил на себе эту самую жизнь.
Кстати… Здесь же был и отец Дионисий со своими инквизиторами. Они выслушали признание этого барона. и его пожелание было решено полностью поддержать. Ведь негоже становиться между человеком и Господом? К тому же, это было его личное желание. Никто на него никакого давления не оказывал. Королевские стражники сами признали, что барон де Наг выехал к ним самостоятельно. Не пытался никого подкупить. Просто хотел попрощаться с королём. Так как решил закончить свою мирскую жизнь. Мне лично встречаться с ним уже не было никакой нужды. Хотя сам старый граф де Арн был очень сильно удивлён таким откровением. Выслушав полный рассказ о том, что на самом деле случилось с его сыном, этот старик с большим трудом сдержался, чтобы не выхватить меч. Однако присутствие королевских стражников и гвардейцев, а также и отца Дионисия, вынудили его устало махнуть рукой на этого благородного. Ну, от благородного в нём было только слово. И не более того. Ему выделили комнату, которую теперь охраняли сами гвардейцы короля.
Так что, когда король Иван Пятый приблизился к замку, приветственно встречаемый местными жителями, которые бросали под ноги его коня зелёные ветви, гвардейцы аккуратно вывели барона де Наг навстречу сюзерену. А зачем затягивать? Тем более, что к Вселенскому Патриарху собирался ехать своеобразный обоз, под охраной двух инквизиторов. В этом обозе было несколько довольно крупных бочек со смолой, а также лекарственные травы. Я уже молчу про горшочек с мёдом. Вот с этим самым обозом его и довезут до нужного монастыря, который располагался на границе королевства. Где он и закончит своё существование. К тому же, оружия у него никакого с собой не было. А остатки той самой жидкости, которые он старательно травил всех, кого не попадя, я у него изъял заранее. К тому же, в его признании ничего такого не было. Так… Немного яда, немного старательных рассказов и сказок. Ну, а что? По рассказам старого графа его сын действительно был в чём-то даже молод и наивен? Так что, это не вызвало особых подозрений. А то, что он девчонку молоденькую пытался отравить, так это тоже было объяснимо. Она не ответила взаимностью на его ухаживания. Хотя… Какие там могли быть ухаживания? Он просто хотел её заставить быть полезной себе. Что не получилось провернуть.
Но сейчас нам нужно было следить не за этим. Король постепенно приближался к замку, который также был украшен флагами графа де Арн и королевской семьи. А также, все присутствующие оделись как можно торжественнее, кто как только мог. Празднично. Что бы не обидеть сюзерена своим внешним видом. И мне тоже пришлось пойти на такую жертву. Хотя я уже, по привычке, под камзол надел кольчугу. Хотя это было и не так удобно. Но всё же с этим вариантом защиты не поспоришь. Ведь я ожидал любых сюрпризов от тех же придворных короля? А в том, что они будут, я не сомневался. Так как уже инстинктивно чувствовал возникшее напряжение. Достаточно большое напряжение, скажу я вам.
– Давненько я здесь не был! – Вдохнув полной грудью свежий воздух свободы, король привычно поправил коленями движение своего верного коня, который, перебирая тонкими и стройными ногами легко неся свой груз по неплохой и выстеленной камнем дороги в сторону замка графа де Арн. – Мне всегда здесь нравилось. Ты здесь чувствуешь себя вполне свободно.
– Отец! Поэтому ты сюда всё время ездил? – Пользуясь тем, что вокруг них сейчас толпились только гвардейцы, являвшиеся телохранителями короля, принц Матвей общался с отцом без каких-либо условностей, принятых при дворе. – То-то мама всё время ругалась? И всё время говорила, что ты любишь сюда от неё сбегать. Чтобы поразвлечься. И каждый раз после твоего отъезда, она старательно пересчитывала всех придворных дам, какие только могли быть поблизости.
Услышав это, король громко расхохотался. До слёз. И даже едва не упал с коня. Благо, что его конь был достаточно хорошо вышколен, и не отреагировал на то, что его наездник сейчас ведёт себя как-то не совсем адекватно…
– Сынок! – С большим трудом успокоившись, король медленно вытер платком выступившие на глазах слёзы. – Твоей матери здесь беспокоиться абсолютно не о чем. Всё только из-за того, что если бы я вздумал здесь так пошалить, то мой крёстный, тот самый граф де Арн, сам бы мне голову открутил! Можешь мне поверить на слово… Этот старик ещё не такое может. И знаешь, главное в чём? Я ведь даже убегать от него не буду. Если он захочет, то и кнутом может меня по спине отходить. И он имеет на это право. Крёстный отец, всё-таки.
Заметив ошарашенное лицо сына,
