— Проверяйте все, что вам вздумается, — с радостью согласился Гринберг.
— Человек Бернард, мы хотим, чтобы на корабле присутствовали наши наблюдатели, когда так называемые осмотрщики взойдут на борт, — тут же вмешался Павасар Павасар Рэс. — Кто знает, что квопиллы там понаставят под предлогом устранения?
— Это тоже хорошо, — согласился Гринберг. — Пусть оба вида фойтанцев взойдут на борт «Смиренного Гарольда» в одно и тоже время. Хотя все же лучше подождать, пока вы получите фильтры для носа. Я не хочу, чтобы кто-нибудь наделал дырок в моем грузовом отсеке только из-за того, что ему не понравился запах.
— Еще один момент, — напомнила Дженнифер. — Не забываете, что корабли с Гилвера сейчас на пути к Одерну и Роф Голану. Они, возможно, приведут за собой по большому военному флоту. И было бы неплохо прийти к какому-либо соглашению к тому времени, когда сюда прибудут оба флота. В противном случае, я думаю, следующий раунд Самоубийственных войн начнется прямо здесь. Стоит ли это сражение жизни целого вида?
После заданного вопроса она осознала все прелести того ощущения, что фойтанцы могут быть достаточно непреклонными, чтобы сказать «да». Когда ни один из них, даже Воскоп В Вард, ничего не сказал, она подумала: «Это победа». Современные фойтанцы до сих пор жили в страхе перед ужасным призраком Самоубийственных войн. Они слишком хорошо понимали, что еще один раунд такого бессмысленного безумия их цивилизация может не пережить. Что же до вновь оживших Великих, то, возможно, они до сих пор пребывали в шоке после того, как увидели, что сотворили, с собой остальные представители их расы, пока они спали.
Гринберг решил, что надо ковать железо пока горячо.
— Раз уж мы решили, тогда встречаемся в грузовом трюме «Смиренного Гарольда», как только у вас будут респираторы.
Вновь никто из фойтанцев не проронил ни слова. И вновь Дженнифер подумала, что это победа.
* * *
Вернуться на «Смиренный Гарольд» было почти так же хорошо, как вернуться домой на Сагус, по крайней мере, когда в качестве альтернативы выступала исследовательская база фойтанцев. Свет был таким, к какому привыкли глаза человека, сантехника была такой, какой она и должна быть, стулья были приспособлены под зад человека, и что самое главное, фойтанцы не помещались в каюте для экипажа.
Фойтанцы были заняты подготовкой встречи в грузовом отсеке «Смиренного Гарольда». Им с трудом удалось пробраться вдоль коробок и тюков и расчистить место на полу в центре отсека, где они установили свои приспособления и компьютерное оборудование. Великие очистили корабль от «жучков», установленных фойтанцами с Одерна. Фойтанцы с Роф Голана, которые пришли им на смену, выбросили все жучки, которые нашли они, и предположительно установили несколько своих.
У всех без исключения фойтанцев, входивших в грузовой отсек, в каждой ноздре были укреплены серебристые пуговицы.
— Лучше я не буду нюхать тебя, мой дорогой, — сказала Дженнифер Гринбергу.
Респираторы, похоже, работали. По крайней мере, между квопиллами и водранами не происходило никаких стычек. Гринберг сам изготовил маленькую серебристую пуговицу и положил ее на одном из стоящих в стороне ящиков. Подозрительный фойтанец с Роф Голана нашел ее и забрал, то ли для того, чтобы уничтожить, то ли чтобы впоследствии тщательно изучить предмет, принятый им за образец электроники людей.
— Удачи ему, — заметил Гринберг, обнаружив пропажу маленькой штучки. — Она была заполнена тальком. Они с Дженнифер тоже могли изучать электронику фойтанцев. Они убедили Айсур Айсур Руса выдать им по переводчику.
— Я чертовски устала от того, что фойтанцы вокруг меня о чем-то говорят, а у меня нет ни малейшего понятия относительно предмета разговора, — аргументировала свою просьбу Дженнифер.
— Верно, — поддакнул Гринберг, — а сейчас, я полагаю, нам как никогда необходимо понимать, о чем они говорят, так как они часто обращаются к нам. Ты же видел.
Это едва ли пришло в голову Дженнифер, так как требовало обладания магическим даром предсказания. То, что Гринберг прав, выяснилось очень скоро. Все фойтанские фракции не доверяли людям и с презрением относились к «Смиренному Гарольду». Все они, однако, не доверяли своим косматым собратьям в гораздо большей степени и столь же сильно боялись штаб-квартир оных. Поэтому Дженнифер и Гринбергу пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать фойтанцев от желания вцепиться друг другу в глотку. Когда начались переговоры, то все фракции настаивали, чтобы люди присутствовали как посредники.
Чтобы свести вероятность кровавой резни к минимуму, только два представителя от каждой группы присутствовали внутри грузового отсека торгового корабля. Павасар Павасар Рэс и Айсур Айсур Рус представляли фойтанцев с Одерна, Солут Мек Кем и Ногал Рин Нир представляли Великих и, наконец, Воскоп В Вард и его главный помощник Йулвот Л Риит представляли фойтанцев с Роф Голана.
Во время первой нелегкой встречи все три команды новоиспеченных дипломатов несколько минут потратили на то, чтобы, встав по разным углам, бросать друг на друга свирепые взгляды. Воскоп В Вард демонстративно показывал, что нюхает воздух. Хотя вставленные в его ноздри фильтры, по-видимому, работали. В противном случае он вряд ли вел бы себя столь сдержанно. И раз уж Великие и фойтанцы с Одерна старались игнорировать его выходку, Дженнифер сделала то же самое.
Она решила, что ей стоит сказать несколько вступительных слов, чтобы сразу направить переговоры в нужное русло:
— Давайте начнем наши переговоры по спорным вопросам, которые, я надеюсь, мы сможем легко разрешить. Это позволит избежать ссоры между вновь ожившими фойтанцами и их потомками. Это касается и нас, людей Солут Мек Кем, действительно ли на борту вашего корабля (она чуть было не сказала «вашей башни») есть экземпляры людей или это всего лишь изображения, хранящиеся в вашем банке данных?
— Различие между этими двумя понятиями не столь четкое, как ты пытаешься это представить, невежественное чужеземное создание, — отвечал Солут Мек Кем. — Они представляют собой набор данных в памяти машины, но по ним можно воссоздать реально существовавшие прототипы. Вы хотите получить живые копии?
Дженнифер судорожно глотнула. Она посмотрела на Гринберга, который тоже выглядел потрясенным. Вернуть в область людей двух человек из эпохи палеолита, такое предложение вызовет учащение пульса у любого антрополога, и, возможно, принесет миллионы. Но будет ли это справедливо по отношению к самим несчастным кроманьонцам? Смогут ли они когда-нибудь стать чем-либо, кроме образцов? Как они приспособятся к тем изменениям, которые произошли за двадцать восемь тысячелетий?
