– Зачем? – поднял брови Гречко. – Я, конечно, крыса сухопутная, всяких ваших тангенсов-котангенсов могу не понимать, но почему нельзя было выбрать что-то помельче? Как мы теперь выполним указание партии?
– Андрей Антонович, дело в том, что вначале никто не планировал применение радикальных средств. Но мы все равно страховались. Сама глубина является надежной защитой.
– Сергей Георгиевич, – с интонацией отца, наставляющего неразумное дитятко, произнес Гречко, – вы ведь военный человек. Всем понятно, что сам по себе какой угодно ландшафт не является преградой. У нашего противника есть подводные лодки, батискафы, правильно?
– Разумеется, есть, Андрей Антонович, – с ироничной улыбочкой кивнул адмирал флота Горшков. Вообще-то он это не выпячивал, но все равно чувствовалось, что он относился к министру обороны несколько свысока, ведь с момента занятия им максимально возможной для его профессии должности до момента назначения Гречко министром прошло одиннадцать лет, следовательно, это был не первый главнокомандующий, которого он пережил. – Разумеется, у нашего вероятного противника имеются и лодки, и батискафы. Но никакая современная, да даже перспективная, лодка не достигнет такой глубины. Что касается батискафов, да, у них имеются несколько штук, годных для этих глубин. Но вы поймите, в тех местах на дне не тишь-гладь ласкового пляжного песочка, там горно-скальная гряда, только придавленная пятью сотнями атмосфер. Вы представляете? Что там можно найти?
– Может, и так, Сергей Георгиевич, может, и так, – закивал маршал, почесывая подбородок. – Но мы с вами – люди военные. Нам отдали приказ сделать подстраховку. К тому же наши с вами друзья в Центральном Комитете наверняка советовались с учеными, правильно?
– Непременно, Андрей Антонович, – согласился Горшков.
– И вот я спрашиваю, что мы можем сделать?
– У нас, Андрей Антонович, как вы знаете, средств поменьше, чем у вероятного противника. У нас есть несколько батискафов в Черноморском флоте. Но они не годятся для таких глубин. К тому же, как я уже сказал, я считаю работы по поиску там абсолютно бесперспективными.
– Сергей Георгиевич, не доканывайте меня своей заумностью, – махнул рукой Гречко. – Кто вас просит искать эту штуку? Нам не ставили такой задачи. Да и разве ваш флот сможет это сделать? Реально, сможет?
– Я уже сказал о батискафах…
– К черту эти ныряющие посудины, – скривился министр обороны. – Вы знаете, я о другом. Разве вы сможете реально блокировать флотом район в этой акватории?
– Это несколько проблематично, – несколько замялся Горшков.
– «Несколько проблематично», – передразнил адмирала маршал. – Вы уже продемонстрировали, что не можете это сделать. Продемонстрировали только что. Вам мало? Вам довели район падения «Зонда» с достаточной точностью. Что стоило прикрыть квадрат пятьдесят на пятьдесят километров? Вы не смогли и этого, Сергей Георгиевич. Хотя мы для вас организовали все, что могли, вплоть до стрельбы баллистическими ракетами, так?
– Да, так, товарищ маршал. Но наш флот еще слишком юн, он только-только начал высовывать нос в океан. Вот лет через десять…
– Сергей Георгиевич, – отмахнулся от него Гречко. – Через десять лет, может, ни вас, ни меня уже не будет. Нам нужно решать задачу сейчас. И речь к тому же идет вовсе не о спасательной операции. Здесь мы уже обосра… И так по уши в гов… Не запутывайте меня. Речь идет о том, как мы можем доставить в нужный район специальный боеприпас?
– Я не понимаю смысла этой акции, Андрей Антонович, – в спокойном голосе адмирала флота ощущались стальные струны. – Мы ведь не обнаружили «Зонд». Мы не знаем района его точного затопления. Представляете, какая это акватория? Мы не отделаемся одним боеприпасом.
– Коммунистическая партия, Сергей Георгиевич, поставила нам задачу, и мы ее выполним. Разве не так?
– Но вы же военный человек, вы же понимаете, какая мощность требуется для…
– В той войне, которую мы с вами пережили, Сергей Георгиевич, партия и правительство ставили нам куда более сложные задачи, чем сейчас. И мы их выполняли. Так или не так? – голос маршала Гречко все более стекленел, в ближайшее время следовало опасаться резонансных эффектов.
– Господи, сила взрыва под водой «работает» по гораздо меньшей площади. По излучению сигнального маяка мы примерно определили место приводнения. Если бы не это, мы бы вообще сомневались, села ли капсула успешно. Но все равно это квадрат с пятикилометровым ребром. У флота просто нет таких мощных спецбоеприпасов. Просто нет!
– Если надо, ВВС даст вам что требуется.
– Но и у летчиков нет ничего подходящего. Помнится, у них есть пара штук специальных бомб в двести пятьдесят мегатонн. Поверьте, Андрей Антонович, эти монстры способны пришибить весь Нью-Йорк, вместе с окрестностями, но даже их мало для спланированной акции. Я уж не говорю о средствах доставки.
– А вы подумайте, подумайте, Сергей Георгиевич, – маршал несколько утихомирился, и стены перестали дребезжать.
– Можем извлечь из НЗ торпеду-переросток, которую мы испытывали на Ладоге лет десять – нет, больше – назад. Это когда делали первый вариант «Ленинского комсомола». Но на чем мы ее повезем?
– Сергей Георгиевич, вы только не начинайте тут изобретать велосипед. Приказ нужно выполнить в срок, как можно быстрей. День, два, три. Нужно что-то сделать.
– Короче, – неожиданно перешел на шепот заместитель министра обороны Горшков, – от нас требуют просто чего-нибудь для успокоения, так?
– Может быть, и так, – маршал Гречко сжал пудовые кулаки. Казалось, если они заработают, массивный стол красного дерева разлетится в щепки.
– Думаю, я правильно понял задачу, товарищ маршал Советского Союза, – внезапно подмигнул непосредственному начальнику самый главный военный моряк страны. – Поблизости от нужного района все еще крейсирует подводная лодка «Ленинец». Ее баллистические ракеты не пригодятся, но, кроме них, там есть две спецторпеды, мощностью по четыреста килотонн. Вы, как командующий Вооруженными силами, даете разрешение на применение специальных средств?
– А там нет ничего хоть чуточку помощней? – с некоторой надеждой спросил маршал, хотя явно прекрасно понимал тщету своих желаний.
– Ничего, Андрей Антонович, совершенно ничего, – покачал головой Горшков. – Кроме того, вы понимаете, что наши средства доставки не приспособлены к подрывам на такой глубине. Придется взорвать их на километре. Вот и все, что мы можем, – адмирал придвинул лицо к маршалу. – Я ставлю на бочку свой золоченый погон, на дне при этом не перекатится ни одна песчинка. Хотя кто знает? Кто там был? В общем, флот сделает все, что возможно.
