Последние новости о Люке — это то, что он пропал, хладнокровно убив гранд-адмирала Трауна. А это, знаешь ли, не слишком на него похоже. Малыш верит во вторые шансы, дипломатию и все такое. А тут… Мне эта мысль не дает покой.
— По какой причине? — задумалась Лейя. — Не думаешь же ты, что Люк пал на Темную Сторону?
— Я в ваши джедайские дела сильно не лезу, не понимаю, — сказал Хан. — Однако… Люк победил Вейдера, победил Императора, победил многих ситов или их прислужников. И сам признавал, что Темная Сторона делала его врагов сильнее…
— С тех пор Люк сам качественно вырос как джедай, — нахмурилась Лейя. — Догадываюсь, о чем ты хочешь сказать: не перешел ли Люк на Темную Сторону, убив Трауна.
— Или незадолго до этого, — кивнул Хан. — Однако, конфетка, я не слишком доверяю своим абстрактным предположениям. Просто по той причине, что Люк, по общему признанию, довольно сильный джедай. Вейдера на Темной Стороне смог остановить только Император. Грубо говоря, у Люка просто нет достаточно сильных оппонентов. Так, в какой опасности он может находиться, если пал на Темную Сторону?
Лейя задумалась. Хан в самом деле слишком мало знал о Силе, но вот житейского опыта, простого взгляда на вещи, у него было хоть отбавляй.
— Из чего я делаю вывод, что малыш не стал таким же как Вейдер, — продолжал Хан. — Но, в то же время, это приводит к мыслям о том, что он не от всех плохих парней избавил галактику. Раз уж нашелся кто-то, кто может довести его до отчаяния…
— Мастер Толм рассказывал мне о сотнях различных школ по изучению Силы, — припомнила Лейя. — Его противником может выступать совершенно любой разумный, обученный секретам пути Силы. К сожалению, Орден джедаев, пусть и старался, но не смог уничтожить все ситские секты.
— Что мне «нравится», — Хан особыми, только ему подвластными насмешливо-едкими интонациями выделил последнее слово, давая понять, что его отношение совершенно противоположное названному, — так это то, как джедаи умудряются разводить руками, констатируя свои недоработки. Нет, я не пытаюсь их в чем-то упрекнуть или принизить их влияние на галактику, их вклад… Но из того, что я слышал из твоих уроков истории, рассказанных Толмом, всегда проблемы галактики и джедаев начинались из-за того, что последние где-то не доработали в прошлой войне.
— Никто не идеален, Хан.
— И я знаю это как никто другой, — с горечью улыбнулся тот, с любовью погладив по животу любимую жену. — Я не страшусь опасностей, конфетка. Ради тебя я полетел на Датомир…
— Вместе со мной, — поправила Лейя. — А потом нас схватили Датомирские ведьмы и начались финальные аккорды песенки военачальника Зинджа.
— Ты не перестанешь мне напоминать об этом, не так ли? — добродушно улыбнулся Хан.
— Не каждый день мне дарят планету и похищают во имя любви, — с теплотой ответила ему Лейя.
Обняв мужа за шею, она несколько минут просто молчала. Порой бывают такие моменты, когда не нужно слов — ты и твой родной человек понимаете друг друга без слов.
И, если у вас этого нет, то рядом с вами не тот человек, который должен быть.
— Я переживаю, Хан, — тихо, хотя, казалось, что сделать голос менее громким просто невозможно, добавила Лейя. — Сила всегда была с моей семьей. Мы так сильно привыкли к тому, что в любой, даже самой сложной ситуации, мы просто не можем проиграть по-крупному.
— Ты боишься, что к тому моменту, как мы найдем Люка, он будет мертв? — голос Хана был сух, показывая, что ему самому эта мысль поистине не мила.
— Я не знаю что хуже, — призналась Лейя. — Толм говорит, что мой потенциал в Силе не раскрыт до конца, но я уже превосхожу большинство джедаев, которых он когда-либо знал. А Люк… У него было десять лет на то, чтобы самосовершенствоваться. Он однозначно сильнее, опытнее и могущественней меня. И…если он погибнет, то это будет колоссальная потеря. Но… если…
Она не договорила.
Подкатили слезы, Энакин внутри нее заворочался, отвечая на переживания своей матери. Стало трудно дышать, сквозь будто сжатое Дартом Вейдером горло…
— Я понимаю, о чем ты, — Хан погладил ее по волосам. — Будет чертовски плохо, если Люка заманят на неправильную сторону. Но, я верю в то, что этого не случится. Этот парень слишком хорош, чтобы вот так просто дать сломать себя об колено, будто сухой тростник. Джедай он, в конце концов или влагу испарять на Татуине родился?
— Хан… — осторожно позвала мужа Лейя.
— В чем дело, конфетка? — с готовностью откликнулся тот.
— Ты знаешь чем занимался Люк, до того, как примкнул к Оби-Вану и полетел вместе с вами на Альдераан? — спросила девушка, заглядывая в глаза человека, которого никогда не разлюбит.
— Эм… — замялся Соло. — Вообще-то нет, как-то не задумывался. Чем вообще мог заниматься девятнадцатилетний парень на Татуине? Стрелять вомп-крыс и мечтать свалить с того пыльного шарика?
— Люк жил и помогал на ферме, по добыче влаги, — сказала Лейя.
— О, — только и послышалось от Хана. — Уверен, что за десять лет, малыш существенно изменился.
— Вот только он так и остался тем парнем, фермером, добывающим влагу с Татуина, — с грустью признала Лейя. — И ввести его в заблуждение… Сложно, но не невозможно.
— Тем проще будет его найти, — натянуто улыбнулся Хан. — Нужно просто идти по следу из сломанных копий.
* * *
Вполне вероятно, что работники физического труда, будут против этого высказывания, но… Умственный труд выматывает лично меня гораздо сильнее, чем можно было бы себе это представить.
Переступив порог своих апартаментов, хочется, без сил рухнуть сразу на пол и лежать, пока усталость не возьмет свое, не отправит в блаженное небытие. Казалось бы, кого тут стесняться?
Единственный свидетель того, как Верховный Главнокомандующий Доминиона разлегся бы на полу, был бы R7. А он уж точно никому не расскажет. Просто не сможет — так запрограммирован.
Однако, в такие минуты как раз и проявляется несгибаемость характера. Проверка на прочность своего внутреннего стержня.
Несмотря ни на что, нельзя отступать от задуманного.
Не так важно, что именно ты задумал — нанести стратегическое поражение полудюжине флотов в различных уголках галактики, или же
