Она умолкла, протянула руку и прикоснулась к двум ленточкам на моей груди — орденам Наполеона Бонапарта и Джавахарлала Неру.
— Благодарю, мисс, — ответил я. — Но смею вас заверить, что я не заслужил такой похвалы.
— Заслужили, заслужили, можете не сомневаться. А во-вторых, сэр, как и всем остальным соратникам моего отца, я хочу выразить вам своё возмущение и негодование. Своё громкое «фе», так сказать. Вам должно быть совестно, что вы столько лет держали меня в неведении, заставляя думать о нём… то, что я о нём думала. Хоть бы один из вас, хоть бы единым словом намекнул мне, что отец не тот, за кого себя выдаёт.
— Увы, принцесса, — вежливо заметил я, — ваше возмущение обращено не по адресу. Даже при всём желании я не мог сообщить вам правду, поскольку сам ничего не знал. Я вообще не участвовал в работе подполья.
На прекрасном лице Сатьявати отразилось искреннее недоумение:
— Как так?
— Да вот так, мисс. На самом деле я просто оказался в нужное время в нужном месте. Мне просто повезло, и в этой удачливости состоит вся моя заслуга перед родиной. Так что я вовсе не скромничал, когда говорил, что не заслуживаю ни этих наград, ни вашей похвалы.
Принцесса вопросительно посмотрела на императора:
— Как же так, отец. Ведь ты, выступая перед народом, чуть ли не прямо заявил, что капитан — один из твоих ближайших соратников.
— Так оно и есть, дочка. Я нисколько не покривил душой. Я лишь умолчал о том, что для этого мистеру Матусевичу понадобилось всего несколько часов — и чтобы стать моим ближайшим соратником, и чтобы внести неоценимый вклад в дело освобождения Махаварши. Просто он слишком скромен и застенчив, чтобы признать свои заслуги. — Решительным жестом Падма пресёк мои возражения. — Это долгая история, Сати. Пусть её расскажет тебе мисс Агаттияр. — Он ободрительно улыбнулся скромно стоявшей рядом с дочерью Рите. — А нам с капитаном нужно ещё кое-что обсудить.
Принцесса мигом поняла намёк и предложила Рите пойти прогуляться в парк. Та, разумеется, согласилась и, уже уходя, одарила меня страстным взглядом, исполненным нежности и тоски.
Я печально смотрел девушкам вслед. За время нашей разлуки я понял, что действительно полюбил Риту. Она тоже любила меня, но мы не могли быть вместе. Между нами стояла двенадцатилетняя девочка, которая владела всеми моими чувствами и помыслами. Ради счастья быть её отцом я готов был отказаться от всего остального — даже от любимой женщины.
Сейчас Рашели не было на Земле. Три недели назад она улетела на Терру-Галлию к матери, но вскоре обещала вернуться. Я очень, очень скучал за ней…
— А мы, пожалуй, тоже пойдём прогуляемся, — наконец отозвался император. — Вы не возражаете, капитан?
— Конечно, нет, сэр.
Мы миновали окружавший дворец сад и вышли на Елисейские поля, которые тянулись от Площади Согласия до Площади Звезды, разделённые надвое кольцевым перекрёстком, украшенным четырьмя фонтанами.
— Куда пойдём? — спросил Падма. — К Лувру или к Триумфальной арке.
Я прикинул, что Рита с принцессой, скорее всего, направились в сторону Лувра, поэтому выбрал Площадь Звезды. Мы зашагали по парк-променад к перекрёстку с фонтанами, именуемого Круглой площадью.
Париж принадлежал к числу тех нескольких десятков самых древних земных городов, которые габбары оставили почти в полной неприкосновенности и не перестроили их на свой манер. Поступили они так вовсе не из уважения к многим тысячелетиям человеческой истории и не из любви к нашим памятникам архитектуры, а именно для того, чтобы лишний раз подчеркнуть: именно им, габбарам, принадлежит старейшая в Галактике планета, прародина человечества — некогда самой могущественной из галактических рас.
Некоторое время мы шли молча, восхищённо и с благоговением оглядываясь по сторонам и стараясь не замечать следовавших на некотором отдалении от нас охранников. Последние были разумной, хоть порой и не очень комфортной, мерой предосторожности. Искусственно вызванная пандемия за шесть дней выкосила почти всё габбарское население Земли, но некоторые чужаки всё же сумели избежать гибели и укрылись в густых лесных массивах — главным образом в джунглях Африки, Индии и Центральной Америки, в сельве Амазонки, а также в тайге России и Канады. По приблизительным оценкам, их осталось до нескольких десятков тысяч, и сейчас ими занимались специальные отряды коммандос (к сожалению, порой они отстреливали ни в чём не повинных земных горилл, принимая их за врагов). На территории Западной Европы пока ни одного уцелевшего габбара обнаружено не было, но тем не менее люди держались начеку.
— Сэр, — наконец спросил я, — почему вы всё-таки возглавили правительство? Ведь вы сами говорили, что категорически против укрепления императорской власти.
— Теперь это не имеет значения, капитан. Императорской власти всё равно уже не будет.
— С какой стати? Вы хотите провозгласить Республику?
— Нет, мистер Матусевич. Всё куда проще и печальнее. Монархии на Махаварше не будет, потому что не будет самой Махаварши. Я понял это сразу, когда узнал, что наша планета — не единственная цель галлийцев. Поэтому и согласился встать во главе правительства.
— Погодите, сэр, — растерянно произнёс я. — Как это не будет Махаварши?
— Очень просто — нам не удастся её удержать. Это был ясно с самого начала.
— Но… почему?
— Вы же военный, капитан, сами подумайте. Помните, вы говорили мне, что прекрасно знаете, сколько звёзд находится в радиусе светового года от Махаварши?
— Да, — машинально ответил я, а потом вдруг остановился как вкопанный. — Так вот оно что!
— В том-то всё и дело, — подтвердил император. — Махаварша расположена в чересчур плотной области Галактики. Заблокировав дром-зону в нашей системе, мы вовсе не обезопасим себя от угрозы вторжения. Противнику не составит труда собрать крупный флот в окрестностях одной из ближайших звёзд и атаковать нас оттуда. Несколько световых месяцев, это не несколько световых лет. Вот, скажем, Звезда Роллана, ближайшая соседка Дельты Октанта, расположена на расстоянии полутора парсеков от Терры-Галлии. Это примерно пять-шесть лет полёта для быстроходных лёгких крейсеров, десять лет — для кораблей среднего класса и более пятнадцати — для сверхтяжёлых линкоров и боевых станций. Вы должны согласиться, что с такой длительностью полёта говорить о массированной атаке попросту нереально. В нашем же регионе совсем другая ситуация.
— Теперь ясно, — кивнул я. — Правда, можно заблокировать дром-зоны всех ближайших звёзд… Хотя нет, их слишком много. Это будет чересчур расточительно.
