я и вспомнила еще один фрагмент из моей жизни, недостающий фрагмент. Где Костя и Марина? – Мам, а где Марина? – Мама помрачнела.
– Ее мама тоже ищет ее. Примерно месяц назад Марина пропала.
– А Костя? – в отчаяние спросила я, но мама и понятия не имела, кто это.
Я почувствовала, как заныла грудь. Я восстановила полную картину моей жизни, правда, пока не уверена, что она была одна. Я вспомнила про Костю, и все остальное отошло на второй план. Я должна его увидеть. Ведь я живу ради него. Мои глаза загорелись, и я вскочила с постели.
– Мам, мне надо уйти ненадолго, – сказала я, в надежде, что она мне поможет, но я, видно призабыла ее характер.
– Никуда ты не пойдешь, – запротестовала мама и перегородила мне дорогу. – Только через мой труп. Я вообще никуда тебя теперь не пущу, – решительно сказала мама и проводила меня обратно в кровать. – Тебя нашли в другой стране. Ты чуть не умерла. Понимаешь, я могла никогда тебя не увидеть.
– Мама, это вопрос жизни и смерти. Ты должна мне помочь выбраться отсюда, –продолжала я стоять на своем.
– Вопрос смерти закрыт. Тебе что, угрожает опасность? – испугалась мама, я глубоко вдохнула. – Не томи, скажи что-нибудь.
– Может быть, если я не найду одного человека, – это маму не убедило. – Я, вправду, должна его найти прямо сейчас. Потом может быть слишком поздно, – отчаялась я. Если уже не поздно.
– Лилечка, ну, как я могу тебя опять отпустить? Ты еще так слаба, – расстроилась мама и вновь заплакала, предчувствуя неизбежное.
– Мамочка, я клянусь, что скоро вернусь. Осталось одно очень важное дело. Важнейшее дело моей жизни. Ты должна вывести меня отсюда, – мама сдалась. Я горела желанием поскорее завершить задуманное. Найти того, ради кого я вернулась.
– Может, дождемся папу? Он должен прийти с минуты на минуту, – с надеждой предложила мама, но я не могла больше ждать, я и так долго ждала. Внутри меня бегали мурашки и щекотали мне нервы. Я до конца не понимала, что происходит, но чувствовала, что должна торопиться. Я так много пропустила в этой своей жизни.
Мы вышли из больницы, как ни в чем не бывало. Сели в такси и поехали домой за деньгами. Наш сосед дядя Миша встретился нам по пути. Он уже много лет занимался частным извозом. Его машина с шашечкой стояла на обочине, рядом с подъездом. Он и отвезет меня в Шацк, – обрадовалась я. Мне почему-то казалось, что Костик именно там, и Марины с ним нет. Я надеялась, что нет. Иначе я умру от горя. На этот раз точно. Мысленно, я уже с моим Костей, несмотря на присутствие мамы и мелькающие за стеклом объекты.
– Что я скажу твоему отцу? – переживала, выходя из такси, мама. Мы подъехали к дому.
– Ты знаешь, что сказать, – ободрила я ее и поторопила.
Мы поднялись домой. Я воспользовалась моментом и прошлась по комнатам. Везде порядок, как всегда, только как-то чуждо. Раньше, кажется, было светлее и теплее. Просто папы не хватает, для полноты, – отдернула я себя.
Мама стояла у меня за спиной в прихожей и молчала. Я повернулась, – она улыбнулась.
– Дом, милый дом, – шепнула мама. – Он пуст без тебя. Возвращайся скорее, – вытерла мама слезу.
– Я вернусь, – обняла я свою любимую мамочку. Вернусь, потому что меня здесь любят и ждут мои родители,… которых я почти потеряла,…которых я могла никогда не обрести.
Дядя Миша спал в машине, когда я постучалась. Как я предполагала, он меня не узнал. У меня сейчас длинные волнистые волосы, а Лиля и длинные волосы были когда-то понятиями несовместимыми. По крайней мере, так было раньше. Дядя Миша узнал маму, которая увязалась меня провожать, и слава Богу. Я забыла, что для всех я пропала без вести – умерла. Он впустил нас. Мама рассказала ему, что я нашлась, но мне очень нужно прямо сегодня в рязанскую область. Он долго удивлялся, разглядывал меня, но, как и предполагалось, не отказал. Я обрадовалась, что почти запрыгала от радости на заднем сидении. Еле выпроводила просившуюся со мной маму из машины, и мы тронулись. С собой была одна сумка, в которой лежали узбекское платье и украшения, на всякий случай. На спидометре была отметка 100, но моя душа, казалось, ехала всю дорогу в обгоняемых нас машинах.
– Дядя Миша, – обратилась я тревожно, – а побыстрее, нельзя? – через час стемнеет. Я чувствовала тревогу, боялась, что если не увижу его, в ближайшее время, то произойдет непоправимое. В последнее время я ничему уже не удивляюсь. Если раньше я совершенно не знала, чего хочу, то сейчас, как никогда, боялась не успеть, занять свое законное место в жизни.
– Если побыстрее, боюсь, мы на одних колесах до места доедем, – сказал дядя Миша через плечо. Его «Волга», наверное, старше меня. Он всю жизнь на ней ездит.
Через пять часов подъехали к Шацку. На часах было почти десять часов вечера. Дядя Миша спросил, куда поворачивать дальше. Тут-то и загвоздка. Не помню точное направление. Все дома похожие друг на друга, все белые. Сначала плутали на чужой улице, потом решили свернуть на следующем повороте. Я искала глазами серые высокие ворота и крышу дома с балконом. Напротив, у соседнего дома, должен стоять оранжевый КамАЗ. Я паниковала – неужели не найду. Вскоре мы проехали мимо курящего мужчины в знакомой рыжей дубленке. Мое сердце будто остановилось. Я не могла его не узнать – это был Костя. Только на фоне синих ворот, и оранжевого КамАЗа напротив не было. Я могла поклясться, что это был он.
– Дядя Миша, приехали! – остановила я его, готовая выпрыгнуть, не дожидаясь остановки.
– Слава Богу, я уж думал до утра продеться искать, – выдохнул этот пухлый мужичок.
– Как договаривались, – я протянула ему деньги за доставку и поблагодарила.
– Точно тот дом? Давай провожу, поздно уже, – волновался дядя Миша. Я уверила, что в порядке и спешно вышла. Ворота оказались открыты, я вошла. Двор немного изменился и дом тоже. Внизу, в одной из комнат горел свет. Я огляделась по сторонам – никого. Присела на крыльцо. Я чувствовала, как бешено колотилось мое сердце. Мне хотелось побыстрее его увидеть, обнять. Как я соскучилась! Но есть и страх. Что если он отвергнет меня? Вдруг я не нужна ему на самом деле. А вдруг, он не один, – стукнула я себя по лбу, – он же может быть с Мариной. Почему-то я сбросила ее со счетов. Я просто хочу
