Но вот настала и очередь нашей канлодки, по распоряжению флагмана размещённой в центре походного ордера. Павел Белых, недвижно замерший в коконе рабочего кресла пилота, слившись с машиной в одно целое, чётким уверенным манёвром вывел «Тройку» на точку старта. Предупреждающе коротко взревел баззер. На миг на плечи экипажа будто бы надавили мягкие лапы какого-то огромного зверя: это гравигенераторы увеличили гравитацию, выходя на марш. Намёк и повторное предупреждение для тех, кто по каким-то причинам смог проигнорировать сигнал баззеров. И канлодка, стремительно ускоряясь, отправилась в свой первый в новой жизни межсистемный прыжок.
Спустя полчаса, когда все системы корабля вышли на режим, а сам корабль, пройдя переходное кольцо, уверенно встал на трек, и можно было не опасаться несанкционированного схода с него, Павел отключился от вычислителя «Тройки» и, откинув купол рабочего кресла, довольно потянулся.
— Машина — зверь! Не знаю, как у неё дела с вооружением, но манёвренность и скорость просто великолепные. — Проговорил он и, похлопав по массивному подлокотнику, выбрался из кокона.
— Можно подумать, ты раньше этого не знал. — Фыркнула Анастасия, сделав лёгкий пасс ладонью, судя по всему, корректируя работу щитов на виртуальном пульте.
— Знал, конечно. — Миролюбиво кивнул пилот. — Но одно дело — тренировочный вылет, и совсем другое — реальный выход. Тебе ли не знать?
— Согласна. Интересно, почему раньше не нашлось умельцев, что взялись бы за такую переделку «семидесятых»? — Вздохнула Вельяминова.
— А кому это нужно? — Фыркнул я, одновременно заставляя крутящегося вокруг дроида танцевать.
— Как это, «кому нужно»? — Возмутился Павел. — Флоту, наёмникам…
— Ерунда. — Отмахнулся я. — То, что мы проделали с «Тройкой», вывело её из ниши, для которой создавались «семидесятки». Использовать её в качестве средства борьбы со станциями в нынешнем виде уже не получится, а для боя с более вёртким противником у Флота имеются совсем другие корабли. Наёмники же… много вы знаете профессиональных технарей в этой среде?
— Немного, но они есть. — Заметила Анастасия. — Точнее, каждый из нас немного техник.
— Именно, что немного. — Вмешался Алекс. — Ровно настолько, чтобы содержать корабль в порядке и как можно меньше платить специалистам в ремдоках. Но если бы этого было достаточно, то модернизационные и ремонтные мастерские не были бы вторым по прибыльности видом деятельности во внешнем кольце.
— А что они сами? Почему эти модернизаторы не предлагают подобный вариант покупателям? — Нахмурился Павел.
— Потому что покупатель зачастую сам знает, что ему нужно. И считает, что знает это лучше, чем профессиональные техники. — Усмехнулся Алекс.
— А кроме того… — Неожиданно включился в разговор молчавший до этого Фил. — Кроме того, это ещё и вопрос цены. «Семидесятку» не продать дороже трёх-четырёх миллионов, а её модернизация обойдётся, как минимум, в те же деньги. С одной стороны, желающих платить за корабль дважды немного, с другой… доход от модернизации одной канлодки не настолько велик, чтобы заинтересовать серьёзные мастерские. В общем, это просто никому не нужно. Вот такие дела.
— Угу. — Проворчал вошедший в рубку Иван и, оглядевшись по сторонам, усмехнулся. — Но вообще-то, говорить о том, какой славный получился корабль, несколько рановато, не находите?
— Не каркай. — Моментально понял намёк Олег, исподлобья глядя на старого знакомого. Суеверия среди пустотников нередки, и относятся они к ним с редкой серьёзностью. Так что, Дубов почти тут же пошёл на попятную. Даже руки поднял в жесте сдающегося. — Молчу-молчу.
Но надо отдать должное канлодке. На ходу «Тройка» показала себя с самой лучшей стороны, так что в финишную систему мы прибыли даже раньше расчётного времени, весьма солидно опередив на треке несколько транспортов, что ушли в прыжок перед нами.
Опознавшись с флагманом конвоя, прибывшим в точку финиша первым, мы заняли своё место в ордере, а Алекс уговорил капитана «Филина» выпустить разведчик… для испытания, так сказать. Всё равно ждать сбора каравана придётся не меньше двух суток. Да и… нужно же как-то доказать полезность Горина?
Как и следовало ожидать, мощный комплекс СПИБ «Филина» вчистую проиграл разведмодулю. Картографирование системы мы закончили вдвое быстрее, чем флагман, а по степени её детализации и вовсе оставили «Филин» далеко позади, заставив специалистов СПИБ флагмана пережить разнос от капитана. Любви к «Тройке» со стороны слухачей «Филина» это, конечно, не прибавило, но ведь нам с ними детей не крестить, а польза от Горина неоспорима.
Собственно, это, пожалуй, было единственное развлечение, хоть как-то скрасившее скуку ожидания. На третьи сутки караван вновь собрался «в кучку» и… снова встал на трек. На этот раз без всяких колец перехода, просто отсутствующих в пустой незаселённой системе, экипажи отработали прыжок, и снова потянулись долгие часы вынужденного безделья, разбавляемые тренажами экипажей, их боевым слаживанием и отработкой взаимодействия «купцов» и конвоя в возможных нештатных ситуациях. Ску-учно!
На третьем прыжке я даже уговорил Павла уступить мне пилотское кресло и позволить самому вывести «Тройку» на очередной трек, а после финиша с удовольствием «присоседился» к Филу и его СПИБ, благо в системе, куда занесло наш караван в этот раз, были и орбитальные станции, и даже две терраформированные планеты. После скудных на новости циркулярных сеансов связи по каравану информационный шум многих сотен и тысяч пустотников и их передатчиков казался просто живительным потоком. В пустых-то системах межсистемные передатчики никто не устанавливал, а в прыжке межсистемная связь и вовсе недоступна. И тут такое раздолье…
Полированая полисталь мощной двери дрогнула и словно нехотя отошла в сторону, скрывшись в стене. Стоявший за ней худощавый мужчина с неподвижным, словно вырубленным из камня лицом обвёл взглядом открывшееся ему помещение, больше похожее на лабораторию, чем на кабинет, и, заметив расположившегося в дальнем углу белоснежной комнаты, в окружении сверкающих хромом затейливых приборов хозяина помещения, покачал головой.
— Чамбер. — Негромко окликнул он увлечённого работой и не замечающего ничего вокруг учёного. Тот досадливо передёрнул плечами, но и только. Лицо гостя так и осталось бесстрастной маской, но хмык у него получился очень выразительный. — Доктор Лима!
— Я занят! — Огрызнулся доктор, даже не соизволив взглянуть на вошедшего в его кабинет человека.
