Слава промолчал, и усмехнулся - он залез в мозг Главы и стал там сосредоточенно шарить. Через минуту он уже знал всё, что ему было нужно. Но виду не подал. К чему им знать о его способностях?
- Хорошо. Сколько смогу - столько поработаю. С условием, что вы сопроводите меня на ярмарку и отпустите тогда, когда мне нужно. Всё это время я буду заниматься с вашими женщинами. И ещё - я не хочу жить ни в каких загонах типа мужских домов. Уверен, вы можете предоставить на то время, что я тут живу, отдельный дом. Кроме того - мне нужно приличную одежду - у вас есть портные? Есть, ага. Я скажу, что мне нужно сшить. Я не собираюсь ходить в городе голым. Кроме того - мне нужна свобода передвижения по городу и за его пределы. Обещаю, что я не оставлю вас, не сбегу. Ваша Мудрая уже знает, вру я, или нет, не правда ли, Мудрая? - Слава покосился на сидящую рядом женщину с поджатыми губами. Она была сердита и лицо её покраснело от напряжения.
- Специально для тебя, Мудрая - ещё раз полезешь мне в мозги без моего разрешения - я тебе твои мозги выжгу. А тебе Глава, скажу - если твои стрелки за стеной выпустят свои дурацкие стрелы - я успею снести башку тебе, а потом пойду и засуну стрелы им в задницы, чтобы были похожи на диковинных птиц! Вы слышали, дамы с луками за стеной? Ага, слышали. Вот теперь я жду информацию!
- Я начинаю думать, что Армила притащила в клан демона! - слабо простонала Глава, после продолжительного молчания - спасибо, что мы ещё живы! Ты Мудрый?
- Да, можно сказать и так. Я не знаю, что могут ваши Мудрые, но судя по твоей Мудрой - я могу не меньше. Что именно могу - это моё дело. Мудрые же тоже не выдают вам всего, что могут, не правда ли?
- Это точно - усмехнулась Глава - что-то у меня просто голова кругом - Мудрый у меня будет оплодотворять женщин! В голове не укладывается...я вообще не слышала о Мудрых-мужчинах.
- Ты много чего ещё не слышала! - огрызнулась Мудрая - это информация для внутреннего пользования Союза! И указания посвятить тебя в этот секрет у меня нет!
- Иди-ка ты лечи воительниц, уважаемая! - нахмурилась Глава - всё равно от тебя толку нет. Он тебя уже просветил, как фонарь, не правда ли, Слава? Тоже молчишь? Как вы достали со своими 'мудростями'! Получишь ты всё, что сказал. Куда даваться-то...хоть недолго, но попользуемся твоей способностью оплодотворять. А что касается информации - уверена, и меня ты уже просветил. Чего строишь хитрую рожу-то? Знаешь ведь уже про Одуванчика! И Клан уже знаешь, где она находится, так что торговать информацией мне уже поздно. А лечить умеешь? Может поможешь нашей Мудрой?
- Увы, не умею - сознался Слава - вот убивать - это запросто - а лечить, увы, нет. Можно я посмотрю, как она лечит?
- Ну, хоть что-то ты не умеешь - усмехнулась Глава - значит всё-таки не из богов. А то я уже обеспокоилась...иди, она сейчас внизу, увидишь - там дверь открыта. Я пришлю к тебе посыльную, она проводит тебя в твой дом.
Слава спустился вниз по лестнице, прошёл по коридору и в конце его увидел большую комнату, где на полу лежали окровавленные воительницы. Некоторые были без сознания, остальные стонали, дрожали в лихорадке и дёргались от боли. Их было человек двадцать с небольшим. У большинства нехорошие рубленые раны, с распаханными мышцами и перебитыми костями. Стоял запах крови, испражнений и пота - многие из воительниц непроизвольно, в бессознательном состоянии, опорожняли мочевые пузыри и желудок.
Слава поморщился и подумал о том, что если бы тех людей, что задумывают войны, потом заставлять убирать за вот такими ранеными, ухаживать за ними, то, возможно, войн сразу бы поубавилось. А когда ты сидишь на дорогой яхте, пьёшь дорогое вино и не видишь крови, грязи, смерти, то война видится как некая шахматная партия. Ну, убрал ты пар фигурок, и что? А если ты видишь смерть, кровь, грязь...
Мудрая была здесь, она ходила от женщины к женщине, садилась рядом и впадала в транс на некоторое время. Слава заметил, что там, где она присаживалась, у тех женщин, возле которых она сидела, на глазах затягивались раны и улучшалось самочувствие. У них исчезала лихорадка, а рубленные раны переставали сочиться кровью. Перед тем, как она подсаживалась к своим пациентам, их обрабатывали несколько помощниц - они стягивали края ран, промывая их чистой водой, вправляли кости, ставя шины.
Вся эта картина что-то напомнила Славе... Он уселся в сторонку на стул, закрыл глаза и вылетел из тела чистым разумом. Зависнув над полом, он осмотрелся и с удовлетворением обнаружил маленький сгусток энергии, который подлетал к женщинам и опускался на их тела, входя вовнутрь. Слава усмехнулся - если он мог отлетать от тела на десятки метров, то Мудрая могла выйти максимум на полметра-метр. Потому она так близко и присаживалась к раненым.
Слава понаблюдал за её действиями - когда она опускалась на тело раненого, то вдруг возникало множество энергетических потоков, опутывающих это тело - раньше он не присматривался к человеческим телам, его больше интересовали потоки информации, перетекающие от прибора к прибору. Чтобы увидел энергетические микронити ему понадобилось увидеть, что делает другой псионик-человек, сосредоточиться...и увидеть эти микропотоки.
Там, где была нанесена рана, микропотоки терялись в пространстве, рассыпаясь и исчезая. Сгусток-Мудрая опускалась на это место, и потоки начинали соединяться и летели уже беспрепятственно, легко и свободно. Раны, ранее страшные и казалось бы, неизлечимые, начинали затягиваться, приобретая вид старых, давно полученных. Слава немного удивился тому, что Мудрые не могли залечивать так, чтобы от ран не оставалось и шрамов - множество женщин были 'украшены' этими отметинами, свидетельствами участия в набегах или дуэлях. Но потом решил - может, они и не хотели убирать шрамы? Может они, шрамы, считались свидетельством доблести воительниц? Он же не знает менталитета местных жительниц. А может всё и проще - силы Мудрых не хватало, для полного устранения последствий ранения. Может они всего лишь ускоряли заживление, а организм уже справлялся сам? В любом случае - наблюдения за Мудрой очень ему помогли - фактически теперь он может лечить людей! Слава решил попробовать - завис над лежащими, подготовленными к лечению мудрой ранеными с перевязанными уже ранами и вправленными костями. Среди них он заметил тех, с кем занимался сексом в эти дни - две девчонки лет семнадцати, ещё не так перекачанные и мускулистые, как их старшие подруги. До встречи с ним они были девственницами, и Слава вспомнил, как девушки благодарили его за то, что он нежно и умело обошёлся с ними во время первого в их жизни секса с мужчиной.
У одной из них в груди была нехорошая рана, из которой при дыхании выходил воздух, поднимая розовые пузыри - она умирала, и её лёгкие наполнялись кровью. Укол мечом пробил её практически насквозь. Вторая лежала, скорбно закатив глаза - меч разрубил ей щёку, нижнюю челюсть, и она должна была на всю жизнь остаться страшной, уродливой калекой. Ей, как могли, поставили на место кости и сшили щёку ровными стежками, будто ботинок. Из синих глаз девушки текли слёзы от боли и горя - каждая женщина, воительница она или нет, воспринимает ущерб нанесённый её внешности, как страшную трагедию. А ещё - её левая грудь была распорота напополам. Борозда начиналась от её левого глаза, и опускалась до самого бедра - видимо, сильная рука противница ударом сверху рубанула страшным мечом через всё её тело, необратимо изуродовав его. Если бы такой удар пришёлся в плечо - похоже, что девушку развалило бы на две половинки. Слава ещё раз удивился силе здешних воительниц и подумал о том, что им не было бы равных на гладиаторской арене, или же в качестве телохранительниц. Большинство мужчин из других миров не могли бы сравниться с этими свирепыми амазонками.
