Коротыш Сердитый - Боцман и раздолбай (СИ)

— Что именно они натворили? — Спросил Рома.

— Я же тебе рассказывал про вирус. — Напомнил Федя.

— Я не понимаю одного. — Рома сел и сложил руки на груди. — Если вирус разработали в лаборатории и, допустим, применили, то почему такие мощные сверхцивилизации, основой которых является биология, не смогли с ним справиться?

— Потому что вирус — это сказка для обывателей. — Жестко ответила Асамзула, только потом, смутившись, произнесла чуть тише. — Отец знал правду, но мне ее не говорил, сказал, все поймешь, когда доберешься до станции, только там можно активировать это. — Девушка показала небольшую таблетку голографического проектора. — Здесь в рубке есть специальное гнездо и оборудование для воспроизведения. Запись старая, технология тоже старая, сейчас такой не пользуются, отец знал это и специально записал все на этот диск. В случае попытки взлома данных или подключения к другому устройству все данные сотрутся, так что придется потерпеть до планеты.

— Посмотрим? — глаза Феди загорелись азартом.

— Потом, сначала спровадим этих в восстановительные капсулы. И зачем они вам? — спросила девушка, поежившись.

— Мы в ответе за тех, кого приручили. — Рома улыбнулся. — Не бросать же их было там, на станции, тем более, что они вроде как помогли нам выбраться с нее.

— Да, тут я согласна. — Кивнула Асамзула. — Но все равно я не доверяю этой республиканке, да и мехмод тоже себе на уме.

— Почему ты так думаешь? — спросил Федя.

— У него стоит имплант, скрывающий эмпатию и эмоции. Я не могу его прочитать.

— А нас, значит, можешь? — Рома напрягся.

— Я не читаю мысли, если ты об этом. — Поспешно оправдалась девушка. — Только перемену настроения и эмоциональную нагрузку, а у него постоянный стабильный фон, так не бывает — разумное существо всегда испытывает перемену настроения, даже нишхи, хотя внешне это никак не отражается.

— Ладно, а что там с транспортом? — спросил Рома.

— Роботы производят ремонт, искин занимается этим. — Асамзула мотнула своей головой и ее волосы, собранные в хвостик рассыпались в воздухе. — Там, в доке.

— Пойду проверю, не забудьте позвать, когда будете смотреть кино. — Произнес Федя. — А вы тут долго не воркуйте, голубки. — Он улыбнулся и ушел, прихватив и своего робота-помощника.

Асамзула некоторое время молчала, потом виновато покосилась на наемника.

— Прости меня за мои слова там, в рубке.

— Ты о чем? — сперва не понял Рома, но потом дошло. — А, про это, забудь. — Он махнул рукой. — Глупо вышло, да и пацан был упертый, с детства его нас ненавидеть учили, если с малолетства одно и тоже долбить, то и не такой дурак вырастет. Просто… слишком страшно это, когда вот такой вот ребенок дергает чеку гранаты.

— Ты прошел много войн?

— Бывал в переделках, это да. — Кивнул Боцман. — Нас, морскую пехоту, перебросили на Кавказ, так что пришлось по горам побегать, хотя и не к этому готовили. Потом, когда уволили по ранению, то пошел в СОБР, там тоже сперва нос воротили, но потом вроде приняли, работы было немного, так, в оцеплении постоять, толпу разогнать. Только все это грустно. — Рома поерзал, устраиваясь поудобнее. — Смотришь вот так на этих болванов, которые орут и скандируют, а сами не понимают, что они орут. Есть такие там провокаторы, которые их заводят, только их не вычислишь. Люди — они же как стадо, если есть вожак, то остальные бараны идут за ним. А тут такая волна человеческих безоружных тел, которые даже не понимают, что происходит и не хотят понимать, а просто тупо орут и бегут, колотя и разбивая все на своем пути. И как такую волну остановить? За рубежом применяют водометы, а у нас заслоны ставят, чтобы потом сотрудники с проломанными головами по больничкам лежали.

— Мы же рядом с Порубежьем. — Осторожно произнесла Асамзула. — Ты был там? — она указала пальцем куда-то за стены станции.

— Нет. — Рома улыбнулся. — За рубежом — это значит за границей, в другой стране, на одной и той же планете. Вы дети космоса, а мы еще не вышли из колыбели.

— Как же ты оказался здесь?

— Украли. Усыпили, а потом очнулся на корабле работорговцев, которые меня и сдали тому доктору, а тот уже определил в шахту. Поэтому мне надо этого доктора найти, чтобы узнать имя капитана корабля и название самого судна.

— Зачем?

— Чтобы выяснить, как он попадает к нам на Землю, да и прекратить этот вывоз населения с моей планеты.

— Ты думаешь о людях даже после того, что они с тобой сделали или натворили? — удивилась девушка.

— Ну, они же не все плохие, просто запутавшиеся. А дерьма у нас и без работорговцев хватает, но с ними мы как-нибудь сами разберемся, а так сидеть тут и знать, что там происходит. — Рома вздохнул. — Ну не могу я по-другому, вот такой я наивный идеалист и придурок. — Он улыьнулся.

Асамзула подошла к наемнику ближе. Он сидел на столе, но все равно был ее выше. Она всмотрелась в его глаза и поняла, что он говорит искренне и не врет. Она попыталась положить ему ладонь на грудную пластину брони, но Боцман перехватил ее руку.

— Что ты делаешь? — Подозрительно спросил он.

— Прости, я хотела разделить с тобой твою грусть и печаль, чтобы тебе стало легче. — Девушка чуть смутилась и кончики ее ушек сделались фиолетовыми. — Мы всегда так делаем, когда кому-нибудь тяжело на душе.

— Не надо меня утешать, я привык. — Рома чуть отстранил ладонь. — Лучше займись пациентами.

— С ними справиться автодок. — Асамзула осталась на расстоянии, но уже вошла в личное энергополе наемника, ощущая сильную волю и крепкий настрой. Прямо как у отца, подумала она, вспоминая те редкие минуты, когда он вот так пускал ее в свое личное пространство и ей было спокойно и уютно и сейчас девушка, неожиданно для себя вновь окунулась в те же чувства. — Я хочу тебе помочь, только и всего.

— Я сильный и здоровый мужчина и не нуждаюсь в помощи там, где могу справиться сам. — Твердо ответил Боцман, чуть отстраняя ее. — Нечего тебе лезть ко мне в душу, я этого не люблю.

— Ты закрываешься от проблем, тогда как тебе нужно раскрыться и освободить все свои страхи и сомнения вместе с неуверенностью и робостью, чтобы снять негативное влияние на энергополе твоего организма, от этого даже можно заболеть. — Девушка приблизилась еще на один шажок и теперь стояла совсем рядом, заглядывая в темно-карие, почти черные глаза Ромы. — Позволь мне помочь тебе.

— Это сильное колдунство, а я не Пендальф, чтобы с ним справиться. — Боцман улыбнулся. — Чакры мне прочистить хочешь?

— Ты пользуешься шутками и избегаешь говорить о том, что тебя тяготит. Перестань, просто расскажи все, не держи в себе. — Асмазула настаивала, продолжая незаметное воздействие на энергополе, перенимая часть негатива на себя. Ей потом будет проще от него избавиться — поплакала и все.