Скотч снова отвернулся.
— А кого вы еще намерены… пригласить?
— Всех.
— Всех?
— Да, всех. Всю вашу группу. Искателей Веселова и Шулейко. Ваших приятелей по Табаске — МакГрегори и Сориала. Офицеров Маримуцу и Раджабова. Всех, кто не жалел себя для победы. А уж работы на наш век хватит, можете не сомневаться, каждому по умениям. Кстати, у нас работают только офицеры, так что можете подбирать новые нашивки.
Минуту спустя Скотч, все еще глядя в пол, дал ответ:
— Черт с вами… я согласен. Но могу я попросить, чтобы мне не терли из памяти абсолютно все? Ведь можно же кое-что оставить?
— Мы обсудим этот вопрос в индивидуальном порядке, Вадим. Спасибо, мы в вас не ошиблись. Будьте добры, пригласите сюда вашего зама, капрала Саксина.
Скотч, ощущая в голове и груди гулкую пустоту, вышел и поманил к себе Солянку.
— Иди, — сказал он.
— Покупают? — поинтересовался Солянка.
— Да…
— Задорого?
— За офицерское звание.
— Понятно. На шару, стало быть. Ты продался?
— Продался.
— Угу. Ну, тогда еще ничего. По крайней мере скучно не будет.
— Это уж точно. Поскучаем только после смерти.
Продались все — и Цубербюллер, и Тамура, и Суондреды, и боевой пловец, и Рагназь. С особой охотой продался Гаваец.
Отказались только Валти (по возрасту) и, к удивлению Скотча, Мистер Литтл.
— Литтл? Ты отказался? Почему?
— Понимаешь, — вздохнул тот, баюкая дважды раненую руку, — у меня сын родился… Ромка. Куда мне?
— Сын? — Скотч опешил. — Когда ж ты успел, шельма?
— Да вот… — Литтл расплылся в характерной улыбке новоиспеченного папаши. — Вику Кузнецову помнишь? С «Дифферента»?
— Конечно, помню!
— Вот она…
Скотч, сцепив зубы и стараясь не думать о том, что скорее всего никогда не вспомнит ни этого момента, ни мистера Литтла, обнял своего бывшего завхоза и процедил, стараясь, чтобы это не прозвучало зло:
— Ну, будь счастлив, старик…
Примерно в это же время на Офелии в президентском дворце происходил торжественный прием, на который прибыли наиболее влиятельные лица пяти старших рас плюс приглашенные гости из рас второй волны.
Приглашены были и адмиралы флотов Солнечной, и адмирал Фисуненко, немало потрудившийся на ниве спецзаданий, и даже полковник Попов присутствовал, хотя его тут знали очень немногие — разве что свайг Аххо Тео.
Естественно, не обошлось без торжественных речей и тостов.
Адмирал Тим Хемерсбрандт, держа в руках бокал с офелийским вином, слушал очередную речь и потихоньку размышлял обо всем понемногу.
О недавней победе и о пропасти, по краю которой прошелся союз. О наступлении совершенно новой эпохи, когда воевать по-старому будет практически невозможно — операция «Группер» наглядно доказала, что изобретательность и быстрота мышления могут приспосабливать генераторы и сшивки для все новых и новых дел. О галактике-2, которую скорее всего предстоит исследовать им, военным, потому что куда-то нужно после войны применить силы миллионов солдат. О достигнутой почти абсолютной мобильности, когда расстояния утратили былое значение и в ту же галактику-два попасть не сложнее и не дольше, чем в соседнюю комнату.
— Уважаемые союзники! — говорил вершитель Орхуд с Галереи Свайге, торжественно развернув гребень. — Мы пережили ужасное время. Мы пережили смуту, попытку передела давно устоявшегося порядка вещей.
Свайг говорил витиевато и напыщенно, явно полагая, что именно здесь и именно так делается история.
— Однако мы сумели преодолеть это, сплотив ряды и объединив усилия. Союз в очередной раз доказал: он, и только он, является оплотом равновесия и стабильности в галактике. И теперь, когда мы впервые за многие и многие циклы прорубили окно в новую галактику, мы обязаны принести туда наши ценности и свободы.
Хемерсбрандт усмехнулся. Свайги явно нацелились расширить свою доминанту в галактику-два. Ну-ну!
— Агрессор наказан и посрамлен! Союзу — виват! Мы в очередной раз доказали, что дух и твердость — непобедимы! — Свайг завершал парадную речь. — Пирамиды Азанни, Триада Цоофт, Технократия а'йешей, доминанта Земли и Галерея Свайге сделали все это вместе. Мы победили! И никто, никто, кроме нас, не справился бы с монстром по имени империя!
Хемерсбрандт все же не удержался — пафос самодовольной, практически лишенной юмора рептилии мог по-настоящему пронять разве что самих свайгов да обе расы птичек. Что до а'йешей с их малопонятной логикой и совершенно непостижимой моралью — их понять могли только они сами, с этим давно смирилась вся галактика. Но людям речь вершителя Орхуда, невзирая на формальную истинность, все равно казалась смешной. Поэтому Тим Хемерсбрандт коротко и сдержанно рассмеялся.
— Вы не согласны со мной, адмирал? — удивленно спросил вершитель и еще шире развернул над головой роскошный гребень.
Пришлось взять себя в руки, приосаниться, напустить серьезности на лицо и ответить именно так, как ожидали окружающие:
— Ну, почему же не согласен, уважаемый коллега? Совершенно с вами согласен! Действительно, победить империю не мог никто, кроме нас!
И закончил фразу мысленно: «… кроме нас. Людей».
июнь 2003 — октябрь 2004
Николаев — Москва
Внимание! При написании этой книги не пострадал ни один Семецкий-2!
(с) «Боевой устав военно-космических сил»
