– Слышал об этом, такие волны вы называете «кошачьим концертом», – не спеша, безмятежно разглагольствовал Причер. – Интересный термин, интересная концепция, но даже если ваша теория справедлива, я думаю, несколько минут излучения не повредят, чудища не успеют их почуять.
– Адмирал, ради Бога! – взмолился я. – Прикажите ему отключить двигатель! На борту штатские, мы не можем рисковать их жизнями!
– Сифорт, не драматизируйте так все, здесь не театр, – холодно произнес Дагани.
– Вы не были в бою, не представляете, что это такое!
– Не забывайтесь! – вскочил Дагани. – Держите себя в руках! Мы предлагали вам корабль! Почти упрашивали вас взять корабль! Но вы отказались! Мы отдали «Веллингтон» Причеру, он здесь командует!
– Поймите, сэр, мои амбиции и мои нервы здесь ни при чем! Помните мое предложение нашпиговать пространство вокруг Солнечной системы беспилотными кораблями с ядерными зарядами на борту? Их двигатели должны излучать точно такие же волны, которые сейчас генерирует двигатель «Веллингтона»!
– Точно такие же? Вы уверены?
– Не совсем такие же. Рыбы острее чувствуют искаженные, негармонические волны, но суть от этого не меняется…
– Меняется! – перебил меня Причер, – Наши волны строго синусоидальные! Взгляните на экран. Видите? Кроме того, Сифорт, не забывайте, что мы находимся в Солнечной системе, где рыб нет. Корабли отправляются к дальним планетам почти каждый день, почему же рыбы не слетаются на их волны?
– Ладно, сэр, вы тут главный, вам и решать, – обреченно согласился я, поняв, что им ничего не втолкуешь. – Извините за беспокойство.
– Гарри, а может, все-таки отключить двигатель? – неуверенно предложил Дагани.
– Уже недолго осталось, сэр, пусть гости увидят не симуляцию, а настоящую работу.
– Ладно, Гарри, ты командир корабля, тебе и решать, – сдался Дагани.
Причер тоже решил проявить великодушие.
– Инженерное отделение, приготовиться к всплытию, – приказал он в микрофон. – Кстати, капитан, лейтенант Сандерс говорит, что училась с вами.
– Арлина? – Только теперь я обратил внимание на женщину-лейтенанта в кресле справа от Причера.
– Так точно, сэр.
– Лейтенант, проводите капитана Сифорта в гостиную, – попросил ее Пример.
– Есть, сэр.
Козырнув Примеру и Дагани, я вышел с Арлиной в коридор.
– Рада вас видеть, сэр, – обворожительно улыбнулась она.
– Арлина… Как давно мы не виделись! Расскажи о себе. Как ты жила?
– У меня все нормально. Правда, мне долго не удавалось выбиться в лейтенанты.
Я осмотрелся – в коридоре никого не было – и взял ее за руку. Арлина нисколько не возражала. Наши лица сблизились, меня окатила волна свежего запаха ее волос. Столько лет прошло, а Арлина все такая же юная…
– Пополудни будет проверка по полной программе! – гремел сержант Свопе. Возможно, проверку проведет сам начальник Академии. Чтобы все было по высшему классу! Поняли?!
– Так точно, сэр! – ответили мы дружным хором.
Я особо не волновался. Мы уже были закаленными кадетами, второкурсниками, искушенными в хитростях казарменного быта. Мы уже знали, как изображать полный порядок. Гораздо больше меня волновало другое – поговаривали, будто сотне кадетов скоро присвоят вожделенное звание гардемарина. В глубине души я надеялся, что окажусь в их числе, хотя умом понимал, насколько это маловероятно. Еще после присяги нас предупреждали, что при плохой успеваемости кадет может ждать гардемаринского звания все пять лет первого срока службы. Ходили слухи, будто некоторые так и не становились гардемаринами, хотя никто таких кадетов ни разу в жизни не видел.
Сержант ушел, и мы принялись за работу: мыли, чистили, стирали, гладили. Короче, приводили себя и казарму в полный порядок. Капрал Толливер расхаживал с важным видом, отдавая направо и налево придурковатые приказы.
Я чистил до зеркального блеска ботинки – свои и Арлины, – а она аккуратно стелила кровати – свою и мою. В обычные дни такого «разделения труда» у нас не было, но проверка – дело особое.
Казарма суетилась и шустрила несколько часов. Наконец все было готово. Я еще раз осмотрел свою униформу, поправил прическу.
– Идут! – крикнул Робби Ровер, дежуривший у двери.
– Становись! – завопил Толливер. Мы выстроились у кроватей в шеренги. Первым в казарму вошел сержант Свопе.
– СМИРНО! – рявкнул Толливер.
Мы замерли, выпучив глаза прямо перед собой. За Свопсом вошел сам начальник Академии Керси. Боже, спаси и сохрани!
Керси осматривал буквально все, дотошно проверял каждую мелочь, кроме сортира – оттуда он выскочил удивительно быстро.
– Хорошо, мистер Свопе, замечаний нет, – заключил он.
– Спасибо, сэр.
Керси направился к выходу, но задержался и объявил:
– Список кадетов, удостоенных звания гардемарина, будет вывешен сегодня вечером в коридоре за час до отбоя.
Он вышел, а мы молчали еще целых полминуты. Гробовая тишина взорвалась восторженными воплями. Робби ткнул меня кулаком в плечо, слегка пихнул Арлину.
– Сегодня! – орал он. – Кто-то из нас!
– Несбыточные надежды, – съязвил Толливер.
Остаток дня прошел в мучительном ожидании. На занятиях по навигации я предавался мечтам, за что схлопотал замечание от Ривса. Пришлось выбросить из головы сладкие грезы и заставить себя сосредоточиться. Пока список не вывешен, возможно всякое.
Так же мучительно прошел ужин. Не помню даже, съел ли я что-нибудь. То ли пил молоко, то ли жевал салфетку… Рассеянность и не до того доведет!
Сержант Свопе делал вид, что не замечает нашего странного поведения. Доновер опрокинул на себя чашку кофе, а Робби Ровер, вылезая из-за стола, уронил стул.
– Как думаешь, вывесили уже список? – томно поинтересовалась Арлина по пути из столовой.
– Керси сказал, что список вывесят перед отбоем. Осталось часа полтора.
– Слышала, не глухая! – вдруг вспылила она.
– Болван ты, Сифорт! – подзуживал Толливер. – Она же флиртует с тобой!
– Заткнись! – Я схватил его за грудки. Кровать Арлины стояла рядом с моей, мы были с ней как брат и сестра, поэтому мысль об интимной близости с ней не укладывалась у меня в голове. Как я могу трахать ее?! Мы же просто товарищи!
– Дурак ты, Толливер! – поддержал меня Робби.
– Ладно, парни, полегче, я ж пошутил. Отпусти, пока не увидел сержант.
Капралы всегда зверствовали в казармах, это считалось обычным делом, но Толливер резко отличался в худшую сторону, и его все ненавидели.
После ужина, как всегда, мы начали делать домашнее задание. Сержант в это время нас не беспокоил, кадеты устраивались на койках в разнообразных позах. Я предпочитал лежать на боку, держа перед собой компьютер, как книгу. Некоторые сидели, скрестив ноги, а кто-то лежал на полу. Так, например, делал Робби, задрав ноги на койку.
