Если бы она пожалела его или сказала, что жалеет, Тейн бы сбежал.
Но Сиена ничего не сказала. Она молча открыла аптечку и принялась наносить лечебный бальзам, обрабатывая раны одну за другой, и Тейн наконец почувствовал себя лучше.
Когда им было шестнадцать…
Только горстка детей со всего Джелукана смогла попасть в одну из Имперских Академий. В то время как миры Внутреннего Кольца порой выставляли тысячи кандидатов, количество мест для студентов из некогда сепаратистских миров было сильно ограничено. Инструкторы Академии сами сортировали студентов. Если соискатели проходили отбор, то узнавали, в какой школе будет проходить обучение и на какой планете.
Сиене было не важно, в какую Академию поступать. Любая подойдет. Главное — стать имперским кадетом.
Утром будут объявлены результаты, весь их класс соберется во дворе школы. Родителей не пустят на территорию — будут только студенты и имперские чиновники, — а семьи останутся ждать снаружи. После будет время ликования или утешения. Пока что Сиена, Тейн и другие претенденты оставались в обществе друг друга.
— Я не могла уснуть, — призналась она Тейну, пока они стояли рядом в левой части двора, уставившись на двери, откуда должен был прийти проктор со списком. — Совсем.
— Я тоже. — Тейн натянуто улыбнулся. — И потому успел обдумать пару запасных планов для нас.
Сиена протестующе подняла руки. Она отказалась даже рассматривать альтернативные пути, считая это дурной приметой.
Тейн фыркнул:
— Да ладно тебе, Сиена. Мы же уже прошли тесты. Все уже сделано! Мы больше не сможем себя сглазить.
Это была правда. Более того, по тону Тейна Сиена поняла, что «планы» не были серьезными.
— Ладно, хорошо. Выкладывай.
— Первый. Мы станем знаменитыми акробатами.
— Акробатами?
— Знаменитыми акробатами. Нет ничего славного в том, чтобы быть посредственными, неизвестными акробатами. Если мы выберем этот вариант, то должны сделать всё правильно.
Проктор появится в любую секунду. Гул толпы становился все громче, все напряженнее. Сердце Сиены забилось, но она постаралась поддержать игривый тон Тейна:
— Я пас. Какие еще будут гениальные идеи для нашего будущего? Ты сказал, что это только первый план.
— Второй. Мы путешествуем по Галактике в качестве барабанщика и экзотической танцовщицы.
Она подняла брови:
— Прости, но я не стану экзотической танцовщицей.
— А кто говорил о тебе? Танцевать буду я. Ты получишь барабан.
На этот раз ее смех был подлинным.
— Только если я буду создавать костюм.
— Хм. Может быть, мне стоит перейти к третьему плану…
Тут Тейн выпрямился, широко распахнув глаза, поскольку открылась дверь и вышел проктор. Казалось, его черная форма поглощает солнечный свет. Сиена сжалась, но, как и все другие студенты, сразу же встала по стойке смирно, храня молчание.
Дроиды-усилители зависли рядом, ловя голос проктора:
— Вот список всех успешных учеников школы, зачисленных в различные Имперские Академии. В Имперскую Академию на Арканисе…
Сиена едва не застонала. Они собрались перечислять все школы по алфавиту? Студенты не могли узнать результаты, пока не дослушают весь список до конца. Она уже чувствовала, стоя там и внимательно слушая, как с каждой утекающей минутой все ближе становится крах ее надежд.
Тогда ей придется принять поражение. Отказ не равнялся бесчестью, но именно его она ощущала в данный момент.
Через несколько минут церемонии — казалось, она будет длиться вечно — проктор стал еще прямее:
— В Имперскую Академию на Корусанте…
Ни одна школа в целой Галактике не была столь престижной. Ни одна другая не подводила ближе к превосходной карьере в Имперском Звездном Флоте.
Сиена мечтала попасть туда, вот почему ей почудилось, что проктор назвал ее имя.
Но нет. Он действительно сказал «Тейн Кайрелл и Сиена Ри». Они оба, вместе!
Она осталась внешне спокойной, но покосилась на Тей-на. Если он услышал то же самое, значит это все происходит на самом деле. Конечно, он улыбался, но улыбка вышла усталой, как тогда, когда он перебрался через последний барьер на В&Л. Тейн закрыл глаза и прошептал, скорее самому себе:
— Я выбрался отсюда. Выбрался.
Сиена знала, почему ее друг стремится покинуть эту планету. Ее саму ничто не гнало отсюда. Она любила суровую красоту Джелукана, родство жителей долины. Все это казалось ей прекрасным. Тем не менее она без сожаления оставит родной мир.
Она ни от чего не убегает. Она преследует мечту стать имперским пилотом, радостно бросившись в космос.
* * *
День, когда Тейн покинул Джелукан, казался… идеальным. Словно он ничего не нарушил, словно все созвездия наконец выстроились, чтобы вести его. Родители попрощались с ним дома и не позаботились подбросить до космопорта. Да и прекрасно.
Посадка на корабль до Корусанта была еще лучше, потому что там была Сиена, хотя она так долго обнимала родителей у трапа, что капитан пригрозил ее оставить. Они с Тейном стали командой, чтобы поступить в Академию; и было правильно, что они должны прибыть туда вместе. Лучше всех был момент, когда корабль вошел в гиперпространство — их первый опыт скорости света — и они оба с восторгом улыбнулись друг другу.
Затем они прибыли на Корусант, и тот ошарашил их, как оплеуха.
Тейн всегда знал, что Джелукан был окраиной мира. Голограммы рассказали ему, что Галактика много больше и сложнее всего, что он мог видеть ранее. Поэтому он думал, что подготовлен. Но, сойдя с корабля и увидев Корусант в первый раз…
Здания по высоте спорили с горами Джелукана. Хотя солнечный свет проходил через различные стеклянные конструкции, общий эффект порождал клаустрофобию. Земля была невероятно далеко внизу, а небо словно нарезано на тонкие ленточки. Сотни небольших кораблей летели или зависали между небоскребами в беспосадочном гуле голосов и двигателей. Каждый человек направлялся по делам, чувствуя себя как дома в этой огромной металлической клетке, этом городе, проглотившем целый мир. Тейн, однако, старался больше не смотреть в окна, потому что вид оттуда только подчеркивал его крошечность.
