Но вот однажды ночью я почувствовала, как его руки подняли меня с травы и я, не смея открыть глаз, поцеловала его. И поняла по его прикосновению, что он все еще чисто выбрит, потом его мягкие волосы упали на мою руку, и, даже не глядя, я знала, что они белые, как снег.
— Дурак, — счастливо прошептала я. — Первый человек, который тебя увидит, убьет.
— Они пытались, малышка, — весело ответил Затар. — Три стражника из Центра с шокерами. И против них —Затар с жаором. Едва ли это вызов для меня.
Обнимая его, я плакала и смеялась одновременно.
— Они сделали тебе больно, — тихо сказал он.
— Нет. У меня не осталось плохих воспоминаний — я помню только удовольствие.
Лорд расхохотался как бешеный, вожделение бурлило в нем, и этот смех оживил самые эротические из моих воспоминаний.
— У меня почти два года не было женщины, — сказал он мне. — Как думаешь, ты справишься? Отработаешь за эти два года?
Я улыбнулась.
— Я могу попытаться, мой лорд.
И он только что убил, подумала я, и тут его ласки заставили меня забыть обо всем. Я чувствовала его голод, сильный и требовательный. Что еще делать с таким мужчиной, кроме как отдаться и покориться?
* * *
— Я боюсь, лорд.
— Боишься меня?
Я прижалась к нему поближе.
— Нет. Не тебя.
— Моего отца? И кайм’эра?
— Рядом с тобой — нет.
— Тогда Курата? Тюрьмы? — настаивал Затар.
В ответ я содрогнулась.
— Ну, тогда мы их уничтожим, малышка, — их и их создателей.
Автокар замедлил ход, когда мы приблизились к его дому, особняку, построенному во вторую эру. Затар помог мне вылезти и крепко прижимал меня к себе, пока мы шли к двери.
— Дай твою ладонь, — сказал он. — Дом знает мою руку.
Я покорно прижала ладонь к пластине у двери. Секундное промедление — и дверь открылась, нашим взорам предстал охранник.
— Лорд Затар! — вскрикнул он.
— Мой отец на совещании, не так ли? — меня протащили мимо озадаченного и смущенного охранника.
— Да, но… лорд Затар!
Затар воспользовался его замешательством и быстро повел меня через вестибюль. Огромное здание подавляло; власть мужчины, которому оно принадлежало, находилась за пределами моего понимания. Прижимаясь к Затару, я чувствовала, как он решителен, как он возбужден, когда широким шагом следовал на встречу с отцом. Он тщательно выбрал момент, и его действия явно были просчитаны и продуманы заранее. Затар ногой открыл дверь в последний зал заседаний, разрушив запорный механизм одною первобытной силой. Тяжелые деревянные панели с грохотом рухнули и, таща меня с собой, Затар вошел к кайм’эра, окутанный дымом от проводов поврежденной цепи.
Сказать, что они были удивлены — значит, ничего не сказать.
Их было пятеро, все — кайм’эра, троих я уже знала и боялась. Мгновение назад их жаоры лежали на специальной, изысканной подставке для хранения оружия, но как только рухнули двери, они молниеносно схватили мечи, обладая быстрой, как у всех браксанов, реакцией. И, только увидев кто вторгся в зал, они несколько расслабились.
Но лицо Винира побагровело от ярости.
— Значит, теперь ты вернулся, — прошипел он.
Затар слегка поклонился, само воплощение надменности.
— Отец! Славные кайм’эра! Я вернулся к вам на крыльях победы! — возгласил он.
В его голосе слышалась неприкрытая ненависть и злая насмешка, насколько позволяли сложные речевые режимы браксанского диалекта. Мне захотелось исчезнуть. Взгляды моих мучителей могли бы пригвоздить меня к стене, если б могли воплотиться. Я дрожала. А Затар только крепче обнял меня.
Первым овладел собой Йирил. Он тихо и весело усмехнулся, пододвинул стул и сел.
— Ну, Затар, это что, новая мода, которую ты предлагаешь принять Холдингу? — оглядев молодого лорда, спросил Йирил.
Волосы Затара все еще оставались прямыми, хотя мы их перекрасили в натуральный цвет и попытались придать нужную форму. И он был чисто выбрит, хотя мы и стерли бронзовую краску с кожи. (Как это было великолепно, когда Затар на пике удовольствия изображал азеанца!).
Его глаза блеснули, но Затар предпочел не отвечать на заданный вопрос.
— Пожалуйста, сядьте, кайм’эра! — попросил он.
— Чего ты от нас хочешь? — рявкнул Винир. Он один остался стоять, в то время как другие, правда, не выпуская из рук оружия, заняли свои места.
— Я принес вам новости, хорошие новости. Азеанский офицер-дознаватель Дармел лиу Туконе мертв. Умер от нашего яда. От моих рук.
Стало тихо. Винир сел, ошарашенный. Но пытался этого не показывать.
— Это объясняет… — пораженно заговорил один из других кайм’эра.
— Тихо! — приказал Йирил. Он посмотрел на Затара, по его лицу ничего нельзя было понять. — Империя пыталась не дать этой новости просочиться. Однако до нас доходили слухи, которые объясняет твое заявление. Если это правда… — он радостно улыбнулся. — То — добро пожаловать!
— Спасибо, — улыбнулся Затар.
— Как трогательно! — Сечавех переменил положение и с грохотом выложил меч на стол. — И что теперь?
Затар шагнул вперед, таща меня за собой.
— Мое наследство, отец!
В ярости, с которой Винир смотрел на сына, появился оттенок уважения.
— Хорошо, — наконец сказал Винир. — Согласен: ты завоевал наше признание. Ты получаешь свой собственный Дом, собственные деньги, официальный статус взрослого.
Так, прекрасно! Но что ждет меня? Роль служанки, даже рабыни, если он вообще этого захочет меня.
Винир указал на меня, и лицо его потемнело.
— А это дерьмо из простолюдинов? Твоя Хозяйка?
— Это твои слова, отец, но по сути они верны.
Я? Хозяйка Дома благородного господина? Нет, нет, нет! На мне клеймо, Затар, клеймо! Богиня Ар, какой стыд…
— Я запрещаю! — жутким голосом взвыл Винир.
— Ты не можешь, — спокойно возразил Затар. — Я потребую этого через суд.
— Ты еще не получил наследства, — напомнил ему старший по возрасту мужчина.
Они гневно смотрели друг на друга, как бы меряясь силой. Тишина воцарилась надолго. После того, что сделал Затар в Азеанской Империи, для них обоих станет позором, если Винир попытается оставить сына в юношеской зависимости. Но после того как он освободит его от зависимости и передаст наследство, окружение молодого человека становится его личным делом. Наконец Винир заговорил — медленно, осторожно.
