Ознакомительная версия.
– А, чтоб вас! – разозлился я на обоих. Это было похоже на отступление после разгрома. И даже не отступление, а побег с поля боя. В доме заиграла обволакивающая мелодия. Я дрогнул и почти вбежал в подъезд.
Меня встретила женщина моложе меня, одетая в простое ситцевое платье в голубой горошек. Редкость по нашим временам. Как описать её внешность? Невысокая, с гимнастической выправкой, белокурые с желтизной волосы, короткая причёска. Пожалуй, красивое узкое лицо с восточными миндалевидными глазами. Карие зрачки и почти чёрные ресницы. Не лицо, а сборник контрастов.
– Я приехала, а тебя нет. Ты гулял?
– Да, с утра пораньше. Знакомился с местностью.
– Тут чудесно, правда?
– Пожалуй, буркнул я.
– Ты собираешься работать сегодня?
– А разве не ты уговаривала меня отдохнуть здесь?
– Я думала. Но ты весь мокрый. Что-нибудь случилось? Ты упал в воду?
– Ничего особенного.
Потом мы сидели за кухонным столом, ели что-то, приготовленное кухонным автоматом. Жена что-то спрашивала. Я был углублен в себя и отмалчивался.
– Отдохни и начинай работу, – настаивала жена.
Я отмахнулся. После обеда мы поднялись на второй этаж и вышли на открытую веранду. И я спросил:
– Тебе не кажется всё это странным?
– Что именно, дорогой?
– Всё это. Коттедж, долина, река…
– О чем ты говоришь? Ты в порядке?
– Мне бы хотелось вернуться домой.
Я ушёл в кабинет. Настойчивость жены раздражала. Я сел в топологическое кресло и тупо уставился на экран включенного ноутбука, как будто хотел найти в нём нужные мне ответы. И тут на меня нашло. Я схватил диктофон и запустил его в компьютер. Он легко соскользнул со стола и шмякнулся об пол. Я вскочил. Блуждающим взором оглядел полки с книгами и принялся раскидывать их во все стороны. Жена вбежала, недоумевая.
– Ловушка! – крикнул ей. – Это ловушка! С нами что-то происходит. Со мной, с тобой. С миром. Мы попали в ловушку.
– Прошу тебя: успокойся, – уговаривала она. – Просто у тебя не в порядке нервы. Нельзя так волноваться.
Она взяла мою левую руку, и я почувствовал неожиданную железную хватку её пальцев. Но она никогда не обладала такой силой. Мне ли этого не знать. Я вырвался. Она хотела догнать меня, но запнулась о разбросанные на полу книги, не удержалась и упала, ударившись головой об угол стола. До меня стала доходить вся нелепость и трагичность сцены. Я нагнулся, чтобы привести её в порядок. Но она не дышала. И тут я увидел… Голова её была пробита. Но крови не было. Под волосами зияла трещина. А в ней… Я в ужасе бросился бежать куда глаза глядят. Внутри её голова была нашпигована микроэлектронной мешаниной.
– Робот! – дико закричал я и попытался выскочить на улицу. Но дверь не выпустила меня. Тогда я нашёл какую-то железку и запустил её в окно. Железка пробила защитный экран, и я мгновенно последовал за ней апробированным приёмом. Позади знакомо зазвенело, но я уже бежал через розарий. Кубарем скатился по лугу к реке. Она была так же прозрачна и худа, как утром. Не останавливаясь, с разбега побежал по камням переката. И опередил её. Река бесилась уже за моей спиной, но достала меня холодным душем.
Эта победа меня вдохновила. Я стал карабкаться по крутому склону, заросшему частым молодым ельничком. Скоро начался настоящий хвойный лес. Стало сумрачно. Запахло прелой хвоей. День поворачивал на вечер.
Куда я стремился? Почему я не стал искать дорогу, по которой мы с представителем приехали сюда? Почему сразу рванулся на тот берег, где нет никаких дорог? Инстинктивно я чувствовал, что путь мой лежит через лес и горы. Там по шоссе едут машины. Там город. Там цивилизация. Там люди. Просто я был сейчас одержим идеей побега.
Идти было трудно. Зачастую приходилось карабкаться, хватаясь исцарапанными руками за еловые ветки. Чем выше я поднимался, тем лес становился более дремучим и тёмным. Начался дождь. На миг ослепила молния, и гром заложил уши. Лес был враждебен мне, я понимал это. И тоже не хотел пропускать меня. Но я понимал, что ни за что не отступлю. Дождь превратился в ливень. Я сразу вымок и стал мёрзнуть. Налетел сильный ветер. Под деревьями он ощущался сравнительно слабо. Зато наверху верхушки столетних елей раскачивались во все стороны с необыкновенной лёгкостью. Земля стала скользкой. Я часто падал в грязь или в набухшие влагой травы. Стал уставать. Но упрямо двигался. Как во сне. Цель подчинила меня целиком. Молнии рвались снарядами и пронзительно яркие стрелы падали совсем близко от меня.
Вот рядом вспыхнуло оранжевым огнём поражённое дерево. Огонь выхватил из сумерек искажённые силуэты деревьев. Они шевелились, как грозные великаны, готовые броситься на меня в любую минуту. Они ждали, когда я обессиленный упаду и не смогу оказать сопротивление.
Не знаю, сколько я поднимался по склону, ослеплённый молниями и вымокший до нитки. Вот, наконец, лес отступил, и я очутился в узком ущелье между двумя высокими скалами, почти нависшими над ущельями. Ещё одна победа! Но она уже не радовала меня. Было не до того. Усталость гирями повисла на ногах. Хотелось бросить всё к чёрту и лечь прямо на камни.
Но я всё шёл и шёл, еле волоча ноги. Миновал небольшую полянку, густо заросшую высокими острыми травами. Ступил на каменистую поверхность, усеянную щебёнкой с острыми рёбрами. Идти стало невозможно.
Стало быстро темнеть. Я выбивался из последних сил. Мне казалось, что стоит только остановиться и станет ясной бессмысленность моей затеи с побегом. Но если преодолею этот перевал… Но мысли обрывались.
Вот я уже ступил под скалы, где было совершенно темно. Вытянул руки вперёд. Почему я не решился на отдых? Можно было передохнуть на той зелёной полянке до утра, а когда взойдёт солнце, снова продолжить путь к свободе. Но мной овладело безумие, и я продолжал идти. Остановка означала для меня смерть.
Руки наткнулись на невидимую преграду, на что-то гладкое и вертикальное. Осторожно ощупал препятствие. Это была гладкая стеклянная стена. Я обследовал её по всей ширине от одной скалы до другой. Метров двадцать. Прохода вперёд не было. Всё! Я дошёл до края ойкумены. Ловушка оказалась сильнее меня.
В отчаянии я уселся на осыпь возле скалы и зарыдал. Рвал на себе волосы и бился лбом об стену. Совершенно обессиленный растянулся на камнях, сознание покинуло меня. Но вот я очнулся. Ночь ещё плыла над горами и за невидимой преградой. Скалы источали мертвящий холод.
И тут… Где-то далеко за стеной появилось изображение человеческого лица. Оно приближалось и увеличивалось, пока не заняло весь проём между скалами. Я различал малейшие неровности на его коже. Мистическое, ирреальное зрелище. Лицо с интересом смотрело на меня, а я тупо уставился на его серые выпуклые глаза и чувствовал нервную дрожь по всему телу.
И вдруг я испугался по-настоящему. Я узнал это лицо. Это невероятно, но это было моё собственное лицо. Сердце остановилось. Дыхание прервалось. Лицо пошевелило губами и сказало моим голосом, громом, пронёсшимся над долиной:
– Удивительно. Я не ожидал, что ты можешь принять физический облик, зрительный образ. Ты так и не стал дописывать роман? А я так надеялся.
– Кто ты? – задал я глупый вопрос, хотя уже знал ВСЁ. Мой голос прозвучал для него комариным писком, но ОН услышал меня.
– Ты разве не понял? Ты – моя электронная копия. По программе ты должен был продолжать мою работу. Я создал для этого все условия. Я перенёс в компьютерный мозг почти всего себя, кроме…
Я слушал его так, как слушают бога. А он замешкался на секунду и продолжал:
– Кроме моих инстинктов и некоторых черт характера. Они оказали на тебя непредвиденный мною эффект. С самого начала ты пытался преодолеть мою программу и покинуть долину.
– Но это жестоко! – крикнул я.
– Интересно! – удивился ОН. – Почему?
– Я понял. Я только изображение на экране. Я не существую реально. Я – твоя прихоть, причуда, эксперимент. Ты – Пигмалион. Так продолжи своё деяние: перенеси меня в объективную реальность. Я не должен зависеть от твоих безрассудных фантазий.
– Ты меня поражаешь, – проворчал ОН. – Я тебя создал, и я же должен тебя выключить. Ты всего лишь фантом, электронный вихрь, антиэнтропийная сущность.
– Подожди! – заорал я. – Ты не можешь так вот просто уничтожить меня, который ощущает себя божьей тварью. Я хочу жить!
И я увидел, как его толстые пальцы поднялись над невидимой мне клавиатурой компьютера.
* * *
Мягко щелкнула клавиша. Изображение на экране исчезло. Умолк бредовый диалог со своим электронным двойником. Всё позади. Опыт не удался. Впрочем… Почему тогда в душе гадко и тошно? Такое ощущение, будто убил живого человека. Даже не просто человека, а… самого себя. Я – самоубийца! Почему я легкомысленно отнёсся к его животному крику? Боже, что это было? И было ли?
Я встал, заходил по комнате, нервно щёлкая пальцами. Покосился на компьютер. Он стоял, уставившись на меня слепым квадратным зрачком. И мне вдруг захотелось броситься с головой в мёртвый теперь мир, схватить самого себя за руки и втянуть в настоящий мир, в мир живых и не всегда разумных людей.
Ознакомительная версия.
