А так ли ему нужна Джи? Мысль мелькнула где-то на задворках сознания, но породила за собой целую лавину сомнений. Долг перед капитаном Хейсом? Мертвые не требуют долгов и не платят по счетам. Перед самим собой, перед собственной совестью? С этой странной субстанцией всегда можно договориться.
И все-таки почему-то он решил ее выслушать. Возможно, все еще не так плохо.
— И сколько этих «мы»? Я могу вытащить тебя. Возможно еще десять-пятнадцать человек.
— В данный момент нас сто двадцать восемь. Но будет больше. Гораздо больше.
Марк вскинулся. Если это то о чем он думает, то разве можно говорить так открыто?! Но Джи выглядела на редкость спокойной.
— Нас не слушают? — спросил он одними губами, взглядом указав места возможного расположения жучков или скрытых камер. В этом неспокойном мире паранойя не болезнь, а одна из фундаментальных основ выживания.
В ответ Джи лишь отрицательно покрутила головой.
— Расслабься. И не слушают, и не смотрят. Халифат помешан на законах гостеприимства. Они следуют им с фанатичной ревностью даже в ущерб собственным интересам.
Странное правило, решил для себя Марк. Как можно игнорировать такую возможность сбора компромата? А с другой стороны… может быть именно поэтому все богатеи и политики так стремятся в свободные системы Великого Халифата? Знают, что не только найдут здесь любые виды развлечений — от просто осуждаемых общественной моралью, до откровенно противозаконных, — но и сохранят свои мелкие шалости и грязные секреты в тайне.
Поработай на репутацию, а потом репутация начнет работать на тебя? Если рассматривать все под таким углом, то в подобной щепетильности есть смысл. Но сколько упущенных возможностей…
Но сейчас это правило играет против Халифата.
— И что за авантюру ты задумала? — отстраненно спросил Марк, все еще мысленно прикидывая все плюсы и минусы подобного подхода халифатцев. — Только не говори, что решила поднять восстание рабов.
— Хорошо.
— Что, хорошо? — насторожился Марк, разом вынырнув из глубин размышлений.
— Ну, ты же сам сказал не говорить про восстание…
Впервые за долгое, очень долгое время юный барон почувствовал, что теряет впитанное с молоком… с питательной смесью инкубатора самообладание. Желание придушить или хотя бы отшлепать одну неугомонную особу стало просто нестерпимым.
— Это безумие. Хватит! Я тебя выкуплю, и завтра мы улетаем!
— Нет, Тигра. Я останусь, — недовольно поджала губы Джи.
— Я ведь могу тебя заставить — угрожающе протянул он, указав взглядом на утонувший в длинном ворсе ковра ошейник.
— Можешь, — согласно кивнула она. — Но сможешь ли ты мне потом доверять? А, Тигра?
Прикрыв глаза, Марк некоторое время молчал. Прикидывал. Анализировал. Взвешивал.
— А какие еще модели подавителей воли ты умеешь снимать?
— Пусть это останется моим маленьким секретом, — беззаботно улыбнулась Джи. — Должна же быть в женщине какая-то загадка.
— Я об этом еще пожалею. Сильно пожалею… Какая помощь тебе требуется, — нехотя произнес он. — И учти, мне не нужны проблемы с Халифатом.
— Когда все начнется, ты уже будешь вне системы. Никто не сможет связать тебя с восстанием. А потом мы захватим несколько транспортов и разлетимся кто куда. Пространство Благородных домов огромно, а контроль отвратительный. Попробуй, отлови всех беглецов. Да и не будет никто этим заниматься. Захватить новых рабов выйдет куда проще и дешевле.
— Мне не нужны детали, — отмахнулся Марк. Зуд в ладонях стал просто нестерпим. — Я начну их анализировать, прикидывая ваши шансы и пойму насколько их мало. От этого у меня испортится настроение, пропадет сон и аппетит.
— Это ты так ловко пытаешься сказать, что волнуешься обо мне?
— Вот еще! И с чего мне волноваться? — недовольно дернул бровью Марк.
— Ты такой милый, когда смущаешься.
— Я не смущаюсь, — вяло возразил Марк и осекся. Снова она над ним насмехается!
Вот уже долгое время никто не смеет так себя с ним вести! Но возмутиться или даже разозлиться почему-то не получалось.
— Что тебе нужно?
— Шесть коммуникаторов с доступом в местную сеть, — резко посерьезнев, принялась перечислять Джи, расхаживая по комнате. — Четыре стандартных баллончика с термопастой. Да, на коммуникаторах должен быть полный набор программ взлома и подробный план станции.
— Где я тебе его достану, — возмутился Марк.
— А мне почем знать? Купи, укради, нарисуй. Время у тебя есть.
— И этого достаточно?
— Для того, чтобы проникнуть в один из арсеналов местной СБ — вполне достаточно. А там мы найдем все необходимое для второго этапа.
— Так, — помассировал виски Марк, — я этого не слышал. Может сразу войну Великому Халифату объявим, чего мелочиться?
— Все учтено. Восстания рабов на нижних уровнях не такая и редкость. Один из факторов риска этого доходного бизнеса. Подавители воли показывают наибольшую эффективность после полутора-двух лет непрерывного ношения. Собственно поэтому новые рабы зачастую и проводят хотя бы два-три месяца в отстойнике типа нижних уровней этой станции. Там их не только переобучают на востребованные специальности, но и ломают психику. Свежих рабов, не прошедших «отстойник», называют «необъезженными», и их стоимость в полтора-два раза меньше тех, кого уже «объездили». По самым скромным расчетам мы сможем рассчитывать на…
— Мне… не нужны… детали! — вновь проговорил Марк, медленно роняя слова.
— Да-да, я тебя тоже люблю, — небрежно отмахнулась девушка, остановилась, резко развернулась и одним скользящим движением оказалась совсем рядом. — О делах поговорили. Пора подумать о конспирации.
Короткий халат полетел в сторону. Марк и сам не понял, как оказался опрокинут на кровать, а Джи вновь оседлала его бедра.
— Теперь это так называется?
— Но ведь по идее ты сейчас должен меня грубо насиловать.
— А тебе это еще не надоело?
— Всего пару раз и было, — небрежно передернула плечами она. — Да и то с какими-то старперами. Их дохлые стручки не могли оживить никакие таблетки. Это было так забавно, — с ее губ сорвался смешок, а затем на лицо набежала тень. — Именно после этого меня и отправили на арену. Хоть какое-то развлечение.
— Я рад, что тебя не сломили.
— Не дождутся… — самодовольно заявила она. — И вообще, Тигра, не пора ли приступить к делу?
Ответом стала крепкая ладонь, уверенно сжавшая ее ягодицу. Довольно заурчав, Джи закрыла глаза и изогнулась, пoдaваясь eй нaвстрeчу, нo лaдoнь исчeзлa, eдвa кoснувшись кожи. Нeчлeнoрaздeльный вoзмущённый звук сорвался с губ девушки, широко распахнув глаза она недовольно посмотрела на Марка.
— Я просто подумал, не лучше ли будет выспаться, — с видoм вoплoщённoй нeвиннoсти пoяснил тoт. — Камер нет, прослушки нет. А перелет был таким утомительным. Может ну ее эту конспирацию?
Тoнкиe пaльчики сoмкнулись нa его зaпястьe и вeрнули искoмую лaдoнь нa пoлoжeннoe eй мeстo.
— Не, Тигра, изнасилование, значит изнасилование. Не будем отходить от сценария…
Марку редко доводилось бывать на поверхности планет с их суточным циклами. Большую часть своей короткой жизни он провел в незнающем концепции дня и ночи космосе. Три восьмичасовых цикла: для работы, для отдыха, для сна — так живут обитатели космических станций, экипажи кораблей. Более того, именно так чаще всего живут и сами жители планет, наплевав на прихоти небесного светила.
Утро для Марка Ортиса означало то время, когда он только проснулся. Также и с приемами пищи. Первый прием — завтрак, второй — обед, третий — ужин. И плевать на принятые в космосе законы трех циклов, когда утром назывался первый из циклов стандартных суток.
Стоя под струями душа, он прикидывал примерный план на день.
Джи ушла сразу после завтрака. Который был истреблен девушкой с невообразимой скоростью. Но он уже договорился с ее конвоиром о новом визите ближе к вечеру. И даже на всякий случай закрепил это право за собой, отправив на счет конвоира несколько кредитов.
