— Ведь нет никакого разумного объяснения тому, почему вы хотите доставить меня домой, на Вхол.
— Послушайте,— отбивался Дайльюлло.— С меня хватит того, чего я натерпелся в этой системе. Мы прибыли на Харал, чтобы продать оружие, услышав, что здесь идет война. Но, едва высадившись, я должен
бежать отсюда из-за того, что один из моих людей попал в переделку. Где гарантия, что Вход не будет столь же враждебным? Нет, я иду на третью планету — Ярнатх.
— Но это же полудикий мир с жалкими гуманоидами,— воскликнул Еролин.
— Ну и что ж,— парировал Дайльюлло.— Возможно, они будут рады приобрести кое-что из современного оружия и имеют что-нибудь ценное, чтобы расплатиться.
Чейн сидел в углу и восхищенно смотрел, как блефовал Дайльюлло. Это было великолепно... настолько великолепно, что Еролин впал в полнейшее отчаяние.
— Я принадлежу к одной из великих семей Входа и имею влияние,— сказал он.— С вами ничего не случится. Даю гарантию.
Дайльюлло изобразил на лице сомнение:
— Не знаю, не знаю. Конечно, хотелось бы иметь бизнес на Входе, коль будет возможно. Я подумаю.— И добавил.— А вам тем временем лучше бы поспать. У вас такой вид, как будто вы уже спите.
— И в самом деле,— послушно согласился Еролин.
Дайльюлло вышел с ним в узкий коридор.
— Используйте каюту Дауда, вон ту. Он несет вахту на мостике.
Когда Дайльюлло возвратился в свою каюту и сел, Чейн приготовился к головомойке. Но Дайльюлло открыл холодильник, достал оттуда бутылку.
— Хочешь выпить?
Чейн удивился, но стараясь не выдавать этого, кивнул головой и взял бокал. Содержимое ему не понравилось.
— Это виски наше, с Земли,— сказал Дайльюлло.— К нему нужна привычка.
Он откинулся на спинку сидения и уставился на Чейна холодным, пристальным взглядом.
— Что собой представляет Варна?— совершенно неожиданно спросил он.
Чейн задумался.
— Это огромный мир. Но не очень богатый... по крайней мере, до тех пор, пока мы не начали космические полеты.
— Ну да, до тех пор, пока на Варну не прибыли земляне и не научили вас делать звездопланы, и вы не обрели свободу действий в галактике,— продолжал Дайльюлло.
Чейн улыбнулся.
— Я слышал об этом, то было очень давно. Варновцы провели землян, словно детей, заявив, что они хотели бы по примеру землян заниматься только мирной торговлей с другими народами Галактики.
— И с тех пор нам приходится иметь дело со Звездными Волками,— сказал Дайльюлло.— Независимые звездные миры могли бы давно очистить от них Варну, если бы хоть на один раз прекратили споры, объединились и выступили вместе.
Чейн отрицательно покачал головой.
— Это было бы не так-то просто. В космосе варновцам нет равных: никто не в состоянии выдерживать при ускорении такие перегрузки, какие могут они.
— Ну, а если будет послан достаточно крупный коалиционный флот...
— Ему туго придется. В этом краю галактики насчитывается много могущественных звездных миров. Мы никогда на них не нападали. Более того, мы торгуем с ними, сбывая свою добычу в обмен на их продукцию. Мы выгодные для них партнеры, и они выступят против любой попытки аутсайдеров вторгнуться в их пространство.
— Дьявольская, аморальная взаимосвязь, но это, надо полагать, не смущает варновцев,— проворчал Дайлыолло.— Я слышал, что у них нет никакой религии.
— Религии?— удивился Чейн.— Абсолютно никакой. Именно поэтому мои родители и поехали на Варну, но их миссионерская миссия потерпела провал.
— Никакой религии, никакой этики. Но есть же, наверное, у вас какие-то законы, правила. Особенно, когда вы уходите в рейд.
Начав понимать, куда клонит Дайльюлло, Чейн лишь поддакнул:— Да, есть.
Дайльюлло вновь наполнил бокал.
— Хочу тебе, Чейн, кое-что сказать. Земля — тоже бедный мир. Поэтому многие из нас вынуждены уходить в космос на заработки. Мы не делаем разбойничьи рейды, мы делаем тяжелую, грязную работу в галактике за тех людей, которые не хотят делать ее сами. Нас нанимают, но мы независимые люди... мы не бегаем на поводке. Человек, нуждающийся в наших услугах, приходит к одному из лидеров, имеющих хорошую репутацию... вроде меня. Лидер набирает команду из наиболее подходящих для данной работы людей и нанимает корабль на соответствующих паях. После того, как работа выполнена, вознаграждение получено и разделено, команда распускается. Когда я предпринимаю новую операцию, я могу набрать совершенно иной состав команды.
— К чему все это я говорю,— уперся Дайльюлло глазами в Чейна.— Да к тому, что когда мы собраны вместе для какой-то работы, наша жизнь не может зависеть от точного исполнения всех приказов.
Чейн пожал плечами:
— Как вы помните, я у вас не просил никакой работы.
— Ты не просил, но ты ее имеешь,— грубо оборвал Дайльюлло.— Ты чертовски много мнишь о себе, поскольку ты Звездный Волк. Вот что скажу тебе: до тех пор, пока ты находишься со мной, тебе придется быть очень ручным волком. Если я скажу ждать, ты должен ждать, и ты будешь кусать только в том случае, если я прикажу "кусай!". Понятно?
— Я понимаю, о чем вы говорите,— осторожно ответил Чейн и спустя некоторое время спросил.— Не думаете ли вы, что можно сказать мне о цели нашего полета на Вхол?
— Думаю, что можно,— ответил Дайльюлло,— поскольку, если ты там проболтаешься об этом, тебе грозит смерть. Вхол для нас — это только промежуточный пункт. То, что нам нужно, находится где-то в туманности. Вхоланы имеют там что-то — какой-то вид оружия или энергии, чего хараловцы боятся и просят, чтобы мы его уничтожили. Вот на какую работу мы подрядились.
Помолчав, он добавил:
— Конечно, мы могли бы прямо отправиться в туманность и там летать многие годы, занимаясь бесполезными поисками. Но мы решили, что лучше отправиться на Вхол и предоставить возможность самим вхо-ланам вывести нас к желанному объекту. Конечно, это хитрый ход и, если они его разгадают, нам несдобровать.
Чейн загорелся. Он видел, что это опасное дело, а опасность он знал всю жизнь, с того самого дня, когда подрос, чтобы участвовать в рейдах. Опасность — это враг, с которым ты борешься и, если ты его одолеваешь, у тебя будет добыча, а если нет, ты погибаешь. Без борьбы ты изнываешь от скуки, как изнывал до сих пор на этом корабле.
— Как хараловцы узнали об этом вхоланском оружии? От Еролина?— спросил он.
— Да, Еролин сообщил им, что у вхоланцев имеется что-то великое, но что именно, он не знал. Еролин и понятия не имеето том, что говорил... Перед допросами ему давали специальный препарат и вводили в бессознательное состояние.
— И вскоре вы предоставите Еролину возможность уговорить вас лететь на Вхол?
— Конечно. Думаю, что ему не очень трудно будет уговорить меня. Надеюсь, что и нам не будет трудно отправиться туда!
Чейн возвратился в помещение экипажа, где застал только четырех человек во время полета наемники несут вахту, как и члены экипажа. Люди сидели на койках и разговаривали, но сразу же умолкли при его появлении.
Боллард повернул свою лунообразную жирную физиономию и прошепелявил:
— Ну, как, Чейн... повеселился в городе?
— Повеселился,— кивнул Чейн.
— Замечательно,— сказал Боллард.— Не правда ли, ребята? Замечательно.
Рутледж метнул в сторону Чейна гневный взгляд и не сказал ни слова, но Биксел, не отрываясь от раздираемого им небольшого прибора, нараспев произнес, что это действительно за-ме-ча-тель-но.
Высокий, смахивающий на ковбоя, угрюмого вида Секкипен отбросил в сторону всякие тонкости и громко выпалил Чейну:
— Тебе же надлежало оставаться на корабле. Ты ведь слышал приказ.
— Да бросьте, Чейн — это не мы; он нечто особое,— вмешался снова Боллард.— Он должен быть чем-то особым, иначе Джон не стал бы подбирать в космосе искателя камешков и давать ему все права наемника.
Чейн с первого дня почувствовал недоброжелательность со стороны наемников, но знай они правду о нем, дело бы обернулось куда хуже, чем простое недоброжелательство.
