МОСКОВСКАЯ ОБЛАСТЬ. ГОСУДАРСТВЕННАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ НОВО-ОГАРЁВО. Четверг. 10 июля 2025 года. Местное время 09:41.
— И что за спутник упал в итоге?
Президент вопросительно взглянул на помощника. Тот с готовностью доложил:
— Предварительно, спутник американский. Пострадавших и разрушений на земле нет. Упал в сад генерала Маркова. Там как раз отмечали 95-летний юбилей генерала. На торжества собралась вся семья. По предварительной информации после опроса свидетелей, они видели вспышку и грохот удара, но самого спутника не видели и к нему не подходили.
Глава Государства усмехнулся. Очень хорошо зная генерала Маркова, он не сомневался, что старый пройдоха не только будет всё отрицать, но и в грош не поставит любых «опрашивающих». Из принципа. Не любит он их. Единственный безопасник, которого старик уважает, это сам Президент. Остальных просто на дух не переносит. В этом вопросе Марков упрямее любого осла. И наверняка семейству своему строго-настрого приказал не отвечать ни на какие вопросы, ограничившись: «Слышали удар, но туда не ходили. Всего вам самого хорошего в жизни. До свидания». Ну, да ладно, дело, вроде, пустяковое. Никого спутник не пришиб — вот и слава Богу. Чего старика зря дёргать. Позвонит если будут какие-то проблемы с «опрашивающими». Впрочем, послать их подальше он может и без помощи Президента.
— Так, а со спутником-то что?
Помощник глянул в папку и доложил:
— В настоящее время проводится операция по извлечению спутника из земли и по транспортировке его в исследовательский центр в город Королёв.
— Держите меня в курсе этого дела. Не каждый день к нам в руки попадают американские спутники в относительно целом состоянии.
— Слушаюсь, господин Президент.
* * *
ДМИТРИЙ МАРКОВ
МОСКВА. АЭРОПОРТ «ШЕРЕМЕТЬЕВО-2». РОССИЯ. Четверг. 10 июля 2025 года. Местное время 11:13.
— Димка! Дружище! Ты ли это⁈
Оборачиваюсь на знакомый голос и чувствую, как губы мои расплываются в улыбке. Мой чудак-одноклассник Сашка-Клоп, с которым просидел за одной партой много школьных лет, будь они неладны.
— О! Сашка!!! Привет, дружище!
Обнялись. Много чего было в школе, в том числе и между нами. Морды, правда, друг другу не били, наоборот, в случае чего, стояли в драке спина к спине, но вот в обычной жизни трудно было найти более вредных друг к другу друзей, да так, что окружающие всё время удивлялись, как мы до сих пор один другого не убили, ведь за такое… Ну, вы понимаете.
— Как говорится, сколько лет — сколько зим. А ты прям при полном параде! Снова в рейс? Куда на сей раз?
Дмитрий развел руками, служба, мол.
— В Берлин сегодня.
— О! Так это ты повезёшь по небу мою бренную тушку на историческую родину, в расчудесный Фатерлянд? Смотри, не урони, она мне дорога, как память и хрупка, как моя жизнь, то есть хрупка до невозможности. И крайне ранима!
Дима рассмеялся.
— А ты всё такой же балагур и за словом в карман не лезешь.
Александр Клопп заулыбался, затем спохватился:
— Я — балбес. Позвольте сударь вас познакомить с моим другом и коллегой. Это Олег.
Пилот пожал руку молодому рыжему парню лет двадцати пяти.
— Дмитрий, приятно познакомиться.
— Олег. Рад знакомству.
— Вы тоже летите в Берлин нашим рейсом?
Тот усмехнулся и покачал головой:
— Уверен, что и одного такого пассажира, как Сашка, вашему рейсу будет предостаточно. Он до Берлина замучает своими остротами и шуточками весь салон в полном составе. Нет, я лечу в Париж на выставку. У меня рейс на два часа позже, я сейчас просто провожаю Александра.
Киваю.
— Понятно. Что ж, господа-товарищи-коллеги-друзья, мне пора, так сказать, двигатели прогревать и систему системить. Рад был знакомству, Олег. А с тобой, Клоп, думаю ещё перекинемся парой-тройкой слов в Берлине. Или в полёте, если получится.
— Замётано, камрад. Ловлю на слове.
Жму им руки и спешу к служебному выходу из зала, на ходу усмехнувшись парадоксу — везу в Берлин почти чистокровного немца, который родился и вырос в России, и лишь пережив лихие 90-е, его родители в 2000-ных вдруг решили перебраться в Германию, так сказать, на историческую родину. Но до конца привыкнуть к Дойчланду они так и не смогли, да так и жили, как Сашка выражается, на два дома, курсируя между Отечеством и Фатерляндом.
Впрочем, в детстве и юности вокруг меня было много немцев, Деда часто бывал в Германии в служебных командировках, а иногда и жил там подолгу. Так что уж на чём-чём, а на немецком я говорил даже лучше, чем по-английски. Да, что там говорить, если моя первая жена Елена была настоящей немкой Хелен Майер, да и нашу общую дочь Маргариту Маркову, после нашего с ней развода, Ленка записала при оформлении германского гражданства Маргаретой Софией Майер, и, разумеется, увезла с собой в Рейх.
И по приговору германского суда мне дозволено видеться со своей дочерью лишь раз в месяц и не более четверти часа, и только в присутствии её матери, дай ей Бог здоровья.
Нет, мы расстались не так чтобы плохо. Конечно, виноват был я сам. Бес попутал. Как и всегда. Пока Ленка была на сносях, закрутил роман с Катей, идиот. И мало того, что спалился, так ещё и Катя оказалась беременной. Ну, и… Короче, вы поняли, что дальше было.
А виделись мы с Марго всё реже. Она явно отвыкла от меня, да и Ленка наверняка раз за разом вставляла свои пять копеек в мой адрес. Что ж, сам виноват, что тут пеплом голову посыпать. Ленка замуж так и не вышла, занявшись какой-то общественной деятельностью, но я подозреваю, что она таким образом просто спасалась от одиночества, ведь Марго уже двенадцать лет, у неё свои интересы, свои подружки, да и друзья. В Европе, вообще, дети в этом плане взрослеют очень рано.
Итак, сегодня по плану Берлин. Приедут ли Елена и Марго в аэропорт на встречу? Он бы, конечно, лучше бы встретился где-нибудь в городе, в кафе каком-нибудь, но Ленка упорно назначала встречи именно в аэропорту, словно не желая омрачать Берлин его присутствием…
— Дмитрий! Оглох что ли⁈
Оборачиваюсь. Мой второй пилот Лёха шёл мне наперерез.
— Командир! Ау!
— Привет.
— Приветище! Что-то ты сегодня какой-то задумчивый. Так и мимо борта нашего пройдешь — не заметишь.
— Ага, тебя не заметишь, орёшь, как потерпевший.
Лёха как-то странно на меня посмотрел:
— Ты здоров вообще? Какой-то ты бледный сегодня.
Отшучиваюсь.
— Ну, раз эскулапы пропустили Раба Божьего, значит, я, по их мнению, вполне годен. Спал просто плохо сегодня.
Усмешка.
— Ничего, за штурвалом отоспишься.
* * *
ПОДОЛЬСК. МОСКОВСКАЯ ОБЛАСТЬ. РОССИЯ. Понедельник. 10 июля 2025 года. Местное время 11:36.
— Аристарх Иванович, вы же столько лет служили Отчизне, а теперь проявляете необъяснимое упорство, отказываясь предоставить специальной комиссии объективные данные. Ведь это вовсе не военная тайна. К вам упал штатовский спутник.
Старый генерал лишь буркнул:
— Спутник этот чёртов давно уже ваши забрали. Что вы ещё от очень старого и очень больного человека хотите? Одной земли из моего участка вынули кубов десять и увезли на экспертизу. Будь он проклят этот спутник, вместе со всей Америкой. Не хочу об этом даже вспоминать. А если бы он упал нам на головы⁈
— И всё же?
— А что, «всё же»? Меня опрашивали уже раз десять. Я всё честь по чести рассказал. Вам что от меня опять надо? Не даёте старику спокойно умереть.
— Простите меня, Аристарх Иванович, дай Бог вам всяческого здоровья, но все ваши ответы сводятся к: «ничего не видел, ничего не знаю». Но так же дела не делаются!
Старик прищурился:
— А какие у меня с ВАМИ могут быть дела???
«Собеседник» нахмурился.
