норм, принятым в человеческом обществе на настоящий момент.
— На хреновые же общества ты насмотрелся! — с чувством сказал голове я.
Когда я говорил про то, что искусственный разум такой же, как человек, то забыл добавить — как очень занудный человек. Это не заводские настройки, самим роботам такое поведение нравится. Да-да, все по тем же литературным и медиа источникам. Опять же, боевой машине информацию голосом надо передавать четко, а не красиво. Все логично.
— Зачем боевому роботу лицо и почему управляющий чип в голове? — решил все-таки прояснить я.
— Это дополнительный, — пояснил мне Синий. — Два независимых управляющих контура. В случае максимальной нагрузки включаются сразу оба.
— Я — телохранитель, — одновременно ответила голова. — Был им.
— Пока не утратил задницу! — очень похоже передразнил разумную машину Ра.
— Ага, понятно. — отозвался я одновременно всем. — Так какой код? Как я вижу, отключить тебя не так уж сложно.
— Не верь ему! — страшным шепотом произнесла мне прямо в ухо Оранжевая, внезапно оказавшаяся прямо у меня за плечом. — Он скажет код, мы его введем и весь корабль взорвется! Помнишь, как в том мультике про «Доктора Гримма и Зеленого Фазера»?
Я покосился на «помощницу».
— Что? — фыркнула рыжая нахалка. — Надоело в пустой коридор пялится, я Наю попросила подменить.
Я продолжил на неё смотреть. Как и Красный с Синим.
— Что? В фильмах всегда так кто-то главному герою говорит! Совсем шуток юмора не сечете?
— Так какой код? — вздохнув, я опять повернулся к голове. Разумная машина несомненно заметила, что веду я себя странновато. Но ничего не сказала. Впрочем, если для Глоракса работорговцы «нормальные», то я — прямо-таки образец адекватности и рассудка!
— Вернись к проекционной панели, я буду диктовать, — как-то безучастно принялся раздавать указания ИР. — Проведи рукой над оптическим сенсором и выбери символьную матрицу. Теперь сдвинь влево, еще, еще, еще. Выбирай: розовый бегемотик в шарфе, фиолетовый слонёнок с зонтиком, зеленая форель с кружкой в плавниках и солнышко в тучках.
Впервые на моей памяти у Красного и Оранжевой не нашлось, что сказать.
— Почему идиоты работорговцы, а стыдно — мне? — Синий, оставшийся у головы робота, прижал к мордочке обе лапки.
— А по-моему — очень даже миленько! — отозвалась от двери Зеленая. — Наверное, у нынешнего капитана Ската в детском саду личный ящик с такой комбинацией значков был.
— И это последнее его трезвое воспоминание, — в тон ей согласился я. Брр! — Кер, вырубай нашего друга. Доступ есть.
— Тут проблемка, — отозвался Синий. — Обмен данными не прекращается. Перережу оптику — как бы тут все не вырубилось. Не поручусь, что полетный компьютер вновь запустится.
— Выбери список устройств и отключи Глорекса, — внезапно подсказал робот.
Логично. Проекционная система неприятно рябила, от чего голограмма выглядела нечеткой. Но операционка полетного компьютера снабжалась настолько незамысловатым интерфейсом, что у меня даже затупить не получилось.
— Так, Глорекс… Голосовой помощник, — прочел я. Слов описать местного «инженера» у меня не нашлось. Подключить боевого робота с искусственным разумом, как «голосового помощника». — Безопасно отключить.
Как по мановению волшебной палочки, проекционный экран обрел стабильность и резкость. Загорелись все плафоны освещения в рубке, исчез легкий дискомфорт от сдвинутого от перпендикуляра к полу вектора гравитации. Твою ж… Это, получается, все так криво работал из-за постороннего устройства в системе? И после этого — они нормальные?
— Синий, — попросил я из-под прижатой к лицу ладони. — Закати голову куда подальше. Не дай бог найдут и назад присобачат!
Так. Теперь надо разобраться, куда мы летим и надо ли нам туда.
— Бруас, — ткнула лапкой в проекцию Ная. — Написано: свободный порт, местное самоуправление, есть космический порт с функцией обеспечения автоматической посадки входящих транспортов без участия живого диспетчера. По-моему, куда лучше неизвестной официальной лоции системы, куда сейчас летит Скат. Главное — она совсем близко, всего в одном прыжке. Двенадцать часов — экипаж проспаться не успеет. А как только сядем — Ра пробежится и вскроет клетки, а Кер отсюда откроет люки. Местной полиции или кто там у них достанет забот разбираться с «грузом» и невменяемым экипажем. А мы под отводом глаз выведем Ори. Никто даже не узнает, что мы с этими подонками вместе прилетели.
— Только давайте пароль от консоли поменяем, — напомнил Ра. — На какой-нибудь нормальный.
Год 1137 от начала Экспансии
Открытый космос и планета-фрипорт Бруас окраины зоны влияния Ста Миров
В рубке мы оставили Синего. Следить больше не за приборами — с этим прекрасно справлялся полетный компьютер — а чтоб никто из пьянчуг не приперся и не натворил чего. Кер пообещал, что опробует на вторженце «кое-что новенькое». Ну-ну.
— Тебе б тоже делом заняться, Красный, — как только мы укрылись в уже ставшей какой-то даже обжитой инженерке, попеняла Ная.
— А у меня есть дела? — очень удивился наш «сварщик».
— Есть конечно, — категорично заявила Зеленая. — Иди и проверь все замки на рабских клетках. Убедись, что сможешь быстро все открыть. Что на рабах нет кандалов и смирительных ошейников, а если есть — пойми как их обезвредить. И не стоит ли сделать это заранее.
От такого списка Ра так и шлепнулся на задницу, приоткрыв пасть. Потом, правда, опять встал на все четыре лапы. И, с опаской оглядываясь на Наю, спрыгнул вниз через крышку люка. А я… Устроился на полу с инженерным планшетом. Спать не хотелось — наконец-то выспался. Да и небольшое волнение о ближайшем будущем сказывалось. Мой первый «выход в люди». М-да, и сразу самостоятельный.
— Зато прикинь сколько новых комиксов вышло за год! — взмахнула лапой Оранжевая. — Наверное, доктор Гримм наконец-то доказал, что это именно Зеленый Фазер — главный злодей! Очевидно же, что злодей должен быть коварного цвета — зеленым!!!
Ная как раз вытянулась вдоль моего бока и зажмурилась. Но ради такой сентенции приоткрыла один и повернула ухо в сторону источника раздражения.
— Что? Можешь повторить, я не расслышала? Какой-какой цвет?
— … Я — Ра помогать!
Ну его, этот планшет. Хоть подремлю, если сон не идет. Или вон за Красным и Оранжевой понаблюдаю. Скат сам по себе не такой уж большой, чтобы наша связь не
