Эти три партии, составлявшие в Сенате явное большинство, противостояли Императору, однако оппозиция не была единой.
Для того чтобы поддержать свою идею прироста населения, сенатор-экспансионистка продемонстрировала советникам записи, сделанные во время Первого вторжения риксов. Восемьдесят лет назад риксы пытались навязать Империи свою волю, заставить согласиться с внедрением гигантских разумов во все имперские инфоструктуры. Вторжение началось с наглого террора. Города живых обстреливали из космоса хаотичными гравитационными лучами. Здания рушились, как будто было выстроены из соломы, толпы людей превращались в груды трупов, валявшиеся вперемешку с обломками металла и пластика. Анклавы «серых» обстреливали особыми разрывными снарядами. Симбианты после попадания таких снарядов восстановлению не подлежали. В сельской местности, вдали от атомных станций, население и животных уничтожали обычными бомбами.
Оксам смотрела на эти страшные кадры и думала: смерти хватает на всех.
Возможно, в этом была природа соблазна войны: она давала всем партиям то, чего те желали. Миллионы новых возвышенных героев – для утопианцев, колоссальный рост населения – для экспансионистов, множество настоящих смертей – для секуляристов. А для Императора и лоялистов – период непререкаемой авторитарности.
Когда сенатор-экспансионистка закончила свое выступление, мертвый монарх кивнул. Сгущалась тьма. Оксам догадывалась, что Император не спал двое суток, а сутки на Родине были долгие. Мертвые во сне нуждались мало – они просто ненадолго входили в состояние медитации, общались с вечностью и за это время омолаживались. А вот живые члены совета выглядели изможденными.
– Рад, что вы решили приготовиться к худшему, сенатор.
– Благодарю вас, ваше величество.
– Есть возражения? – осведомился Император.
Нара поняла: вот оно. Весь пакет законопроектов – рост населения, детство, наполненное муштрой, бесчисленные девственные земли, принесенные в жертву войне, – все сводилось к обычному голосованию нескольких измученных мужчин и женщин. Все происходило слишком быстро.
Она кашлянула и проговорила:
– Не кажется ли уважаемым членам совета, что теперешнее Вторжение риксов отличается от Первого?
– Отличается? – спросил мертвый генерал. – Оно еще, по сути, и не началось.
– Но ведь предыдущее Вторжение началось внезапно, с четкого ультиматума, за которым последовала волна одновременных террористических актов на нескольких планетах.
– А разве это Вторжение началось не внезапно, сенатор Оксам? – спросил Император.
Нара научилась лучше понимать этого человека. Сейчас он был заинтригован.
– Столь же внезапно, но оно отличается строгой ограниченностью, – ответила Оксам. – Была атакована единственная планета, ни одна из гражданских целей не подверглась разрушению.
– Шантажом они добились того, чего не достигли бы террором, – возразил мертвый генерал. – На планете бесчинствует гигантский разум, навязанный нам за счет захвата заложников.
Оксам кивнула и постаралась скрыть отвращение. Во время Первого вторжения Империя потеряла четыре миллиарда подданных, но не пожелала сдаться. А когда возникла угроза для возлюбленной Императрицы, риксам дали зеленый свет.
– Какие бы отвратительные цели риксы перед собой ни ставили, – сказала Оксам, – они проявили удивительную избирательность своей атаки. Единственная планета, единственная заложница, ограниченные результаты.
– И абсолютный успех, – добавил Император.
– Неповторимый успех, сир, – уточнила Оксам.
Она почувствовала, что советники осознали справедливость ее слов. Риксы вряд ли могли захватить еще одного заложника, по статусу равного Императрице, и никто, кроме Императора, не сумел бы ничего противопоставить упрямству, проявленному Заем.
– Вы думаете, они теперь успокоятся, сенатор?
– Я думаю так, сир: они уже пытались поставить нас на колени, но это у них не получилось. На этот раз они решили испытать более хитрый подход.
Она обвела взглядом круг советников и заметила, что сквозь их усталость начал проступать интерес.
– Мы не знаем, какова их конечная цель, – продолжала она. – Но было бы странно с их стороны начинать войну с настолько четко рассчитанного удара только для того, чтобы затем вернуться к тактике грубого террора, применявшейся во время Первого вторжения.
Мертвый генерал прищурился.
– Допустим, сенатор. Как вы сказали, их сомнительная победа неповторима. Но наверняка она и не бесцельна. Теперь у них на одной из имперских планет функционирует работоспособный гигантский разум, и они намереваются вступить с ним в контакт. Они явно желают получить какие-то стратегические преимущества за счет оккупации Легиса.
– Преимущества, следствием которых станут акты террора, подобные тем, что имели место во время Первого вторжения, – подхватил Император. – Если риксы получат те знания, которые их разум почерпнул на Легисе, они будут знать нас лучше, чем сто лет назад.
– Так пусть они узнают о нашей стойкости, – с пафосом проговорил Ратц имПар Хендерс.
– Интересное выражение, сенатор Хендерс, – похвалил его Император. – Вероятно, нам следует продемонстрировать, на какие великие жертвы мы готовы.
– Какая жертва более велика, чем четыре миллиарда жизней, потерянных во время Первого вторжения? – спросила Акс Минк. – В этом смысле риксы должны бы нас хорошо знать.
Император задумчиво кивнул. Советники уважительно притихли.
И тут Нара увидела это в мыслях мертвого монарха – нависшую тень страха и силу его решимости.
Воля Императора достигла пика, абсолюта. Он был готов на все, лишь бы не позволить риксам войти в контакт с гигантским разумом.
Если «Рысь» подведет, могло случиться нечто ужасное.
Старший помощник
На этот раз все встретились в каюте Хоббс.
Она вовсе не хотела, чтобы эта мрачная репетиция проходила в ее маленьких личных владениях. Но ее каюта больше других походила на каюту Зая размерами и планировкой. Только наблюдательного пункта не хватало. К тому же капитанская каюта была совсем рядом.
Заговорщики нервно заняли свои места – они исполняли роли убийц в игре, которую все еще боялись воплотить в реальность.
– Вы уверены, что сумеете провести нас к нему? – еще раз осведомилась Магус.
Хоббс кивнула.
– У меня уже несколько месяцев есть все коды капитана. Он иногда посылает меня к себе в каюту, если что-то там забывает.
– А вдруг он поменял коды?
– Не поменял, – коротко ответила Хоббс.
Ей очень хотелось, чтобы Магус перестала спрашивать об этом. Ни к чему было заговорщикам знать о ее намерениях.
