– Сам не знаю. Так получилось, – ответил я беззаботно, почти весело. – А для чего этот конвейерный ремень?
Вечером нас пригласили поужинать с Пламвэлом и его сотрудниками. За столом я буквально извел Дерека замечаниями, в отместку он называл меня Ники. Но это не помешало ему сосредоточить внимание на картинах, висевших над огромным камином, тонком фарфоре, хрустале, отменных напитках и изысканных яствах, Он то и дело с неприязнью посматривал на Пламвэла, сидевшего во главе стола.
Когда мы вернулись к себе после ужина, Дерек в изнеможении опустился на кровать.
– В чем дело, Энтони? – спросил я, собираясь выключить свет.
– Прекратите, пожалуйста, мистер Сифорт, – ответил он очень спокойно.
– Что случилось, Дерек?
– Это мой дом, и во главе стола должен сидеть я.
– Когда-нибудь так и будет.
– Но пока… – Он загрустил. – Фенн сказал, что они собирают миллион двести тысяч бушелей пшеницы. А в отчете отцу значилось семьсот тысяч. Кто-то снял сливки. И вообще неизвестно, сколько еще украл у нас Пламвэл. Надо что-то делать.
– Зачем?
Он удивился:
– Это же мои деньги.
Я не сочувствовал ему:
– Ведь ты на всем готовом. Или тебе обидно?
– Не в этом дело, – с отчаянием возразил он. – Неужели этот… этот вор отберет то, что ему по праву не принадлежит?
– Да, если приумножит вашу собственность. – Пораженный моими словами, Дерек молчал. – Ты сюда не вписываешься, Дерек. Ты такой богатый, что даже не знаешь, сколько у тебя крадут. А он тем временем осваивает новые земли и получает дополнительные доходы. Он делает хорошее дело, и не важно, ворует он или нет.
– Легко вам говорить, – горько заметил Дерек. – У вас не было собственности и никогда не будет!
Я решил прекратить разговор и выключил свет. Как мне сейчас не хватало моей отдельной каюты!
– Простите меня, – сказал Дерек, немного погодя. Я не ответил ему, задетый за живое.
– Примите мои извинения, мистер Сифорт.
Я снова промолчал. Он никак не мог успокоиться и включил свет:
– Скажите, я разговариваю с командиром или бывшим гардемарином мистером Сифортом?
Говоря по справедливости, трудно было в настоящий момент назвать меня командиром.
– С бывшим гардемарином.
– Тогда я не буду вставать по стойке «смирно». Я разозлился и хотел сделать вам больно, поэтому и сказал так. Пожалуйста, не заставляйте меня просить прощения на коленях.
Я немного остыл:
– Ладно. Но пойми. Управляющий делает хорошее дело, расширяя плантацию, если даже прикарманивает часть доходов.
– А что, если перед отъездом я скажу ему, кто я такой? Тогда он поймет, что нельзя…
Я похолодел:
– Выбрось это из головы, Дерек. Рядом с плантацией были тысячи акров невозделанной земли, где вряд ли ступала нога человека.
Дерек дернулся:
– Ну, может, не сейчас, а когда вернемся в город. Я хочу начать иск.
– Нет.
– Но нельзя позволить ему все разграбить. Если подсуетиться, можно спасти…
– Нет. – повторил я.
– Но почему? Тут я разозлился:
– Хочешь остаться на Надежде и затеять тяжбу?
– Но ведь вы не позволите мне уйти в отставку…
– Запомните, мистер Кэрр! На протяжении четырех лет вы будете находиться в распоряжении Военно-Космического Флота Объединенных Наций и отправитесь туда, куда вас пошлют. Понятно? Вы джентльмен, и, надеюсь, вам не надо напоминать, что вы приняли присягу. Жизнь, которую вы здесь увидели, пока не для вас.
– Но…
– Это все равно что путешествовать во времени. Когда-нибудь, возможно, вы будете жить здесь и печься о своем богатстве, но только не сейчас. Считайте, что мы совершили путешествие в будущее, где следует вести себя соответствующим образом. – Некоторое время мы оба молчали. – Понятно?
Он не ответил. Я повернулся на бок и выключил свет. До сих пор помню, как Дерек Энтони Кэрр, отпрыск Кэрров с Надежды, плакал в подушку. Я отчитал его, словно отхлестал, и он долго не мог уснуть.
Проснулся я с чувством вины, вины перед Дереком. Слишком резко я разговаривал с ним. Мы спустились к завтраку с упакованными сумками. Я проследил за тем, чтобы Энтони всех поблагодарил. Даже Пламвэл улыбался, провожая нас к электромобилю.
– Куда теперь? – спросил я, когда мы отъехали на приличное расстояние. Дерек был раздражен:
– Хватит с меня плантаций, чтоб им всем… – Он забарабанил пальцами по подлокотнику сиденья, потом заговорил уже более спокойным тоном. – Простите, сэр. Вы еще не раздумали взять меня с собой в горы Вентура?
– Нет.
– Я бы не отказался.
По дороге в Централтаун мы сделали остановку, чтобы передохнуть, а когда возвратились в город, настроение у Дерека поднялось. Мне же, как ни странно, явно не хватало корабельной суеты, и, прежде чем отправиться в горы Вентура, я решил день-другой провести на «Гибернии».
Итак, крестьянин с аристократом расстались, явно ощущая неловкость.
Я снова облачился в голубую форму и с трудом привел в порядок свои непокорные волосы перед тем, как отметиться в Адмиралтействе. Форби подтвердил, что в системе «Надежда» так и не появился другой командир межзвездного ранга и в течение ближайших пяти месяцев не появится, разве что неожиданно прилетит «Телстар». Тем временем на все местные корабли послали радиозапросы о лейтенантах и гардемаринах. Если не найдется добровольцев, Форби просто выделит мне необходимых офицеров, оставив местный флот недоукомплектованным.
Вернувшись на корабль, я принял отличный горячий душ, пропустил одежду через ультразвуковую чистку и нашел на орбитальной станции парикмахера. Наконец волосы мои стали нормальной длины, как это принято на флоте, и я почувствовал себя человеком. Стал бродить по опустевшему кораблю, будто искал что-то. А что – и сам не знал. Случайно наткнулся на Вакса. Он приветствовал меня как брата, которого уже не надеялся увидеть. Его также угнетала тишина на корабле, и я снизошел до того, что предложил ему партию в шахматы, чем очень его обрадовал, но партнером он оказался слабым.
За стаканом виноградного вина Вакс узнал, что командиром «Гибернии» предположительно останусь я, но, к моему удивлению, он выразил скорее удовлетворение, чем беспокойство. Не ожидал я от Вакса. Думал, у него больше здравого смысла. Зачем ему неопытный командир, да еще псих? Я ничего не сказал о том, что его могут оставить на Надежде взамен тех офицеров, которых назначат на «Гибернию». Еще успею. Времени много.
Я чувствовал себя каким-то подавленным и, не понимая, в чем дело, отправился ближайшим рейсовым шаттлом в Централтаун. В таможне и карантине меня уже знали и пропустили. Насколько жизнь в маленьких городах спокойнее, чем в больших, скажем, в Лунаполисе.
