– Это ядро, – сказал Адам. – Здесь находится интеллект корабля, который пытается нас обмануть.
87
Адам и Эвелин стояли посреди леса из колонн, когда первые преследователи показались из тоннеля. Их рычание сопровождалось скрежетом и лязгом. Они напоминали серых шестиногих собак с большими головами и искривленными пастями, полными острых зубов. Одно из существ хрипло залаяло, а остальные принюхались.
– Они знают, что мы здесь, но не могут определить, где именно, – сказал Адам.
– Где здесь? – тихо спросила Эвелин, будто боясь, что преследователи услышат ее.
– Это мозг корабля, – сказал Адам, чьи мысли были более ясными, чем несколько секунд назад. Неужели это из-за близости цели? – Это его разум.
– Но… – Эвелин посмотрела на вспыхивающие в колоннах огни.
– Он не похож на наш, – добавил Адам. – Это неорганический разум.
– Машина?
– Да, – сказал он, проходя немного дальше. – Я думаю, да.
Отзвук холодного шепота чем-то напоминал речь машин. Но он слышал и другой голос:
Контакт? Контакт?
– Кто-то хочет связаться со мной, – застонал Адам. Острая боль прожгла голову и резко оборвала мысли.
– Туда, – он показал на черную громаду за рядом колонн – скалу высотой сто метров. – Ядро не допустит контакта.
Он посмотрел на самую высокую колонну, которая была в два раза выше и толще, чем остальные. А может, и еще выше, но это нельзя было сказать точно, потому что колонны терялись в темноте.
– Машины, – повторила Эвелин, продолжая держать его за руку. – Это Кластер?
– Много машин, – Лицо Адама скорчилось от боли, когда он подошел к самой высокой. – Машины из множества частей, каждая из которых думает отдельно.
– Покажи их мне, – попросила Эвелин. – Можешь ли ты показать их?
Он моргнул, пребывая в замешательстве. Всего несколько шагов отделяли его от центральной колонны. Два голоса, две цели.
– Что мы здесь видим, Адам? – спросила Эвелин, находясь в сомнениях.
– На самом деле его не существует. Я имею в виду, что его не существует в привычной для нас форме. Мы находимся в системе данных корабля и получаем сигналы, которые наше сознание воспринимает как образ и может интерпретировать. Мы взяты в плен, ассимилированы, но не полностью. Вероятно, причины в программе, которую дал мне Бартоломеус, отправляя на миссию. Такую же он дал и тебе, и Ребекке.
Позади них рычали преследователи, успевшие за это время добраться до колонн. Адам наклонил голову и взглянул в сторону. Первый из псов смотрел прямо на него.
– Там звери, – прокричала Эвелин. – Не из плоти и крови. Это система безопасности, как ты сказал. Особая программа корабля для караула, предназначенная для обнаружения… и устранения врагов? Как антитела в организме.
Преследователи были опасны только для Адама. Он продолжал стоять перед большой колонной, внутри которой засветилось еще больше огней, казалось, они приветствовали его. Адам вытянул руки и хотел дотянуться до них…
У него словно открылась еще одна пара глаз, которыми он увидел корабль – непрочную конструкцию, служившую для защиты находящихся внутри от враждебного космоса – вакуума, холода, излучения. Он больше походил на картину, нарисованную тысячами красок, огромную мозаику, где кусочки плитки могут самостоятельно перестраиваться, образовывая новые формы и новые краски. Каждый отдельный компонент обладал собственным разумом, а вместе они составляли эквивалент Кластера, супермозг, который думал холодно и расчетливо, ставя выживание и дальнейшее существование превыше всего. А для этого следовало устранить опасность.
– Я видела это, Адам, – сказала Эвелин. – Я видела это.
Другой Кластер на Земле, Бартоломеус и остальные машины. Они не были врагами корабля, лишь противниками, а вернее – соперниками. Их не надо побеждать, их необходимо поглощать, потому что это ведет к быстрому росту. Они могут быть взяты в плен и стать частью мозаики, которая еще сильнее расширится, вберет еще больше разума и способностей. Таким образом власть сообщества машин станет еще прочнее, а ее настоящий соперник – белковый разум – еще более беспомощным.
Над Адамом поднималась высокая колонна. Огни внутри… Их так много, что они сливаются в белое свечение. Их сияние отодвигало темноту выше, делая очертания скал за колоннами более четкими. Перед ним возникла картинка, не прекрасный белый замок, как прежде, но крепость. Ее стены были чуть светлее пугающего мрака вокруг. И все же…
– Ты говорил об обмане, – неожиданно сказала Эвелин. – Разуме корабля, который пытается нас обмануть. И о ядре, которое не хочет, чтобы мы достигли цели. Адам?
Сейчас он не совсем понимал, что должен делать, и это его удивляло. Так же как сильное тело, которое он здесь обрел. Без нейростимуляции его дух оставался слабым, окутанным пеленой оцепенения, движимый чем-то, что принадлежало ему, но не было его частью.
Преследователи зарычали. Первый из них находился всего в десяти метрах.
– Обман? – пробормотал Адам.
Всего несколько метров отделяли его вытянутую руку от колонны, которая начинала пульсировать. Что-то побуждало прикоснуться к ней.
– Адам?
Он увидел ее лицо. Она кричала, но голос ее был приглушенным, каким-то далеким:
– Программа, оружие… Ты должен его использовать. Позади преследователи.
Адам посмотрел на свои молодые руки. Они дрожали. Какая-то часть его сознания, может быть оружие, хотела, чтобы он прикоснулся к колонне. Его руки и то, что ими двигало… Они должны были стать ключом от корабля, дать ему контроль над управлением.
В одно мгновение, примерно на полсекунды, наступила ясность. Подсознание сказало, что будет большой ошибкой воспользоваться ключом здесь. Возможно, он и откроет корабль или его часть, но попытка взять управление на себя будет обречена на провал. Холодный неусыпный взор машинного разума, в который он вмешивается, легко победит его. Он все еще не знал, где он и кем точно был. Если он воспользуется ключом здесь, то раскроет свое местонахождение и личность – человека, вмешивающегося в работу системы. В таком случае ядро больше не будет обманывать его и посылать преследователей, а, скорее всего, развернет весь свой оборонительный потенциал. И Адаму нечего противопоставить такому натиску.
Контакт? Контакт?
«Это фальшивая цель», – понял Адам. Он посмотрел на руки и убрал их.
– Программа в тебе, Адам… Запусти ее… Возьми управление на себя.
Принять управление на себя? Управлять кораблем? Всеми его элементами, которых больше миллиарда? Как глупо, как самонадеянно. Взять управление на себя невозможно. В одиночку он ничего не сможет сделать против разума корабля. Но вот если он получит помощь…
Адам посмотрел на скалу, где стояла крепость – темная, холодная, неприступная.
– Нужно действовать быстро, Эвелин, – сказал он. – Быстрее, чем преследователи. Так быстро, как только возможно.
И они побежали.
88
Когда они достигли стометровых монолитных скал, преследователи все еще находились в лесу из колонн. Псы подкрались к центральной, принюхивались и рычали. Затем самый большой из них поднялся на задние лапы, посмотрел в сторону Адама и Эвелин и завыл.
– Туда, наверх, – Адам показал рукой на дорогу вверх по скале.
– Не знаю, смогу ли я туда попасть, – Эвелин тяжело дышала, ее лицо сделалось красным. – Ты сильнее меня. В этом месте что-то придает тебе сил.
Адам потянул ее за собой, и на полпути наверх, когда Эвелин больше не могла говорить, а просто тяжело дышала, отдал ей часть своей силы. Он не понимал, как у него получилось это сделать. Вероятно, одного желания оказалось достаточно.
– Должно быть, это все программа Бартоломеуса, – сказала Эвелин, пока они продолжали путь к темной крепости.
– Нет, – ответил Адам.
Тут его мысли текли быстрее, чем у леса колонн. Он понял, что говорить легче, если концентрироваться на словах.
– Программа хотела, чтобы я дотронулся до центральной колонны. Я должен войти в контакт с разумом корабля. Это предопределено заложенной задачей. Необходимо проникнуть в мозг корабля и взять его функции на себя.
