Александр Авраменко - Я не сдаюсь...

…Рич оттащил раненого маршала за глыбу сплита и, высунув ствол «ругера», смёл нескольких жаб, выползших на гребень баррикады обратно. Сдвинул шлем на затылок, вытер рукой пот со лба.

– Ну… как там?

Задыхаясь, спросил раненый.

– Хреново.

Полковник сплюнул.

– Остались только мы. Да в штольне раненые.

– А что леггах?

– Пока притихли. Думают, что бы ещё придумать.

Он негромко рассмеялся невольному каламбуру, раненый тоже и тут же закашлялся.

– Что с вами, маршал?

Тот слабо махнул рукой.

– А, ерунда. Не обращай внимания. Кажется, мой срок пришёл, парень. Ты славно дрался. Если выживешь – далеко пойдёшь…

– Ха, рано умираете, маршал! Нас ещё вытащат.

– Да уж, Королёвы никогда не сдавались. Ты ведь тоже вроде Королёв?

– Да, маршал. Мы однофамильцы.

– Понятное дело…

Он опять раскашлялся, затем сплюнул кровь с губ и чуть повернулся на бок, расстегнул карман формы, вытащил свой жетон, с натугой переломил его пополам, часть отдал Ричарду.

– На всякий случай. Если что – вернёшь.

– Понял, маршал… О, чёрт!

– Что там?

– Опять… Полезли…

Он закусил губу и поудобнее устроил ствол на камне. Рядом, кряхтя повернулся на живот раненый маршал, готовясь к последнему бою. Последняя мысль Рича, перед тем как открыть огонь по леггах, было сожаление: «А старик-то где-то посеял свой кибердок, и мой разбит. Точно, вряд ли выдержит…»

Их нашли вместе: полковника легиона Планетарной обороны Ричарда Королёва, разорванного на куски прямым попаданием гранаты, и обгоревшего почти до неузнаваемости фельдмаршала Военно-космических сил Олега Королёва. Раненые уцелели. Они-то и рассказали, что вначале была долгая стрельба, которая закончилась мощным взрывом… Посмертно оба Королёва были награждены повышением в звании на одну ступень. Генетическая экспертиза при опознании останков показала практически полное совпадение ксю-дорожек их генов, что неопровержимо доказывало их родственную связь, но об этом сообщить было некому. Легион-фельдмаршал был холост. Уинг-генерал – не женат…

…– Быстрее, быстрее! Она уже в коме!

Молодую женщину торопливо, на «раз, два, три» перебросили на кушетку, включилась система реанимации, но было поздно – раненая уже «уходила». Но врачи не отступались от тела – аппаратура показывала, что плод беременной жив.

– Приготовиться к кесареву…

Звякали инструменты, падая в кюветы. Отточенные движения, короткие команды. Они спешили, времени уже не оставалось.

– Доктор, сердце отказало!

– Быстрее, шевелитесь!!!

И вот победный плач новорожденного разорвал тишину операционной, когда хирург поднял его за ногу и шлёпнул по измазанной кровью попке.

Врач устало отстранился от безжизненного тела.

– Зашейте труп, сформируйте пацану пупок и в барокамеру. Пусть полежит сутки.

– Ясно, доктор…

Николай Смитсон сидел перед экраном коммутатора, диктуя машине отчёт за сутки:

– И последнее: перед окончанием дежурства была доставлена раненная в дорожном происшествии женщина, тридцати пяти лет на последних сроках беременности. Летальный исход в связи с разрушением двадцати семи процентов головного мозга. Ребёнок спасён при помощи кесарева сечения. Мальчик, рост пятьдесят два, вес – три семьсот. Патологий и нарушений деятельности высшей нервной системы не обнаружено. Помещён в изоляционную барокамеру на сутки, дальнейший надзор считаю нецелесообразным, направляю новорожденного в специализированное учреждение. По показаниям мемеографа умершая – Анна Николеску, майор Военно-космических сил, о чём будет сообщено по инстанции. Родственников нет…

Из приказа Управления кадров ВКС:

«Считать майора Анну Николеску выбывшей из рядов Военно-космических сил в связи со смертью…»

Из приказа по военному сиротскому дому:

«Принять на воспитание ребёнка. Пол – мужской. Возраст – два дня. Имя – Александр. Фамилия, согласно результатам генетического анализа, – Королёв. Отчество – Ричард. Живые родственники: ни по отцовской, ни по материнской линии – нет. Признать сиротой. Рекомендовать к проверке на пригодность несения военной службы…»