Ознакомительная версия.
Перед глазами теперь во всей своей красе сверкала голубая планета, подернутая перьями облаков, будто бы наблюдаемая с низкой орбиты…
И это было настолько красиво, настолько захватывающе и наполнено ощущением чуда, что Илья остолбенел. Замер, полностью захваченный зрелищем давно знакомой картины, но такой, к которой невозможно привыкнуть. Есть ведь выражение: красота вечная…
– Ух… – невольно вырвалось у Макара.
Где-то в отдалении завыла сирена – совсем как сигнал воздушной тревоги в военной хронике. Пришедшие в себя патрульные вновь бросились к беглецам…
– Пора! – выдохнула Ксения.
– На абордаж! – гаркнул Макар, а Виталик лишь испуганно охнул.
Илья успел еще мимолетно заметить про себя: сейчас ведь происходит воистину историческое событие – на абордаж берут целую планету.
* * *
Они буквально кубарем вывалились на пилотажную площадку. И тут же наткнулись на перепуганные взгляды незнакомых бородатых физиономий.
Ксения, казалось, была профессиональным угонщиком болидов: едва вывалившись из воздуха, она немедленно бросилась в пилотажный ложемент – рядом с каким-то растерянным лысым грязнулей – и тут же, коснувшись пространства управления, придала Земле ускорение.
Это нужно было для того, чтобы предотвратить преследование со стороны Стражей. Ведь в движущийся на большой скорости болид нельзя было проникнуть при помощи вариатора…
А в это время Макар свирепо тряс другого бородача, вопрошая:
– А ну говори, где разрушитель? Отвечай, сукин кот!
Крысяне были в ужасе. И неудивительно: с разъяренных хозяев угнанного болида еще не сошли хитро наведенные маски Стражей. А потому задуманная подлость против Гнезда обернулась теперь для ее незадачливых организаторов нешуточной паникой.
– Вот он! – пискнул крысянин, указывая на массивный шестигранник.
Этот разрушитель был куда больше размером, чем виденные друзьями в траве на поверхности Гнезда.
– Активирован? – со своего места крикнула Ксения.
Третий крысянин уже колдовал над страшным шестигранником.
– Н-нет… Теперь – нет, – заикаясь, пробормотал он.
Затем попятился назад, в сторону какой-то грязной кучи. (Илья был уверен, что раньше ничего подобного на пилотажной площадке не было.) И вдруг заорал, что было мочи каким-то надрывным, высоким полуистерическим голосом:
– Спасайся, братва! Сюда!
Крысянин, сидевший в ложементе, немедленно кинулся к вопящему, а следом из лап Макара вырвался и другой. В узловатых пальцах кричащего мелькнул знакомый предмет – вариатор.
И через миг крысяне исчезли.
– Смылись сволочи! – с какой-то радостной злостью воскликнул Макар. – Ушли от моего праведного гнева!
– Не волнуйся, недалеко ушли, – без особого энтузиазма произнесла Ксения. – Во время ускорения нельзя не только попасть на болид, но и соскочить с него. Так что ищи этих друзей где-нибудь в Бутове…
– Почему именно там? – опешил Макар.
– Не знаю, – ответила Ксения, не отвлекаясь от управления. – Вырвалось почему-то…
Вокруг несущегося болида сгущалось и уплотнялось пространство, он становился на время недосягаем для своих внешних врагов, но, как оказалось, оставался теперь один на один с новыми внутренними врагами.
– А что случилось с изображением? Почему пропала маскировка? – спросил Виталик, вспоминая о явлении родной планеты во всей своей красе над враждебным Гнездом.
– Гиперголограф барахлит, – обеспокоенно сказала Ксения. – Наверное, не выдержал все-таки сферичности изображения. А может, это защита Гнезда сработала – знаете, сколько там разных защитных систем! Главное, чтобы с самой планеты не было видно происходящего – надеюсь, хоть на это его хватит…
– Да какая теперь разница? – пожал плечами Илья. – Все равно будем мы маскироваться или нет, путь у нас один – бегство…
Земля, лишенная покоя, собственного Солнца, планет-соседей и самого права на существование, уносилась в неизвестность. Вокруг нее бушевали энергии, обуздать которые в состоянии было лишь хрупкое наследие древней цивилизации. Четверо испуганных людей решали сейчас ее судьбу, не будучи при этом уверены в судьбе собственной.
А для землян все было по-прежнему: восходы сменялись закатами, дни – ночами, лето – зимою, горе – радостями, а праздники – повседневными заботами. И кому какое дело было до того, что космическая гармония вокруг их родной планеты – всего лишь обман зрения, иллюзия, созданная приборами все тех же Мэтров?
Люди и без того давным-давно привыкли жить иллюзиями.
5. И снится нам не рокот космодрома
Участь землян была предрешена: они должны были стать разменной монетой в большой политической игре на хитроумной галактической карте. Конечно, план получился несколько скомканный, сумбурный, но медлить Виктор уже не мог: эта наполненная смертью сфера вместе со своими обитателями была обречена, и ее временное бегство от разъяренных Стражей вместе со злобными крысянами было только отсрочкой.
Земля, словно сорвавшись с какой-то невероятной цепи, неслась к собственной гибели.
И еще больше, чем тот неведомый враг, что смешал ему все планы, так некстати открыв Землю Галактике, ломала все ворвавшаяся в его жизнь гламурная красотка Лара, чьи непомерные амбиции еще более подстегивались жаждой удовольствий и власти над ним самим.
Виктор пребывал в небывало мрачном расположении духа. Не помогали даже редкостные тонизирующие устройства из наследия Мэтров. И потому планы его становились все радикальнее и, возможно, бездумнее…
Сейчас перед ним предстала группа знакомых уже крепышей из войск специального назначения одной местной державы. С ними пришлось встретиться лицом к лицу на Пороге Пустоты. И теперь Виктор видел в них неплохой инструмент для реализации собственных планов. Конечно же, рассчитывать на столь немногочисленную группу было бы просто смешно. Даже учитывая ее особую подготовку.
Для того чтобы подорвать авторитет Стражей, недостаточно противопоставить им даже равнозначную силу – необходим, как здесь любят выражаться, «асимметричный ответ».
Виктор хмыкнул. В этом словечке кроется вся соль его задумки. Стражи – огромная и четко организованная сила. Крысяне – сила глупая.
А земляне, когда их припечет, – это сила стихии. Совершенно непредсказуемая и столь же беспощадная. Здесь умеют любить, дружить и ненавидеть – и делают все это порой с той силой, что недоступна большинству жителей спокойной полусонной Галактики. Вырвавшаяся на свободу ненависть, обида и зависть землян – это куда большая сила, чем строгая, дисциплинированная мощь тех же Стражей. Не говоря уж о дутом авторитете столичных и иных политиков.
Ознакомительная версия.
