— А! "Полонез"! Это я не думаль!
— Да кто бы мог подумать! Ты на подходе?
— Стыковаюсь через час!
— У тебя есть наручники? А то я боюсь использовать пиратские, вдруг они ключик припрятали!
— Я же шуцман, оберст! У меня их есть. Сколько приносить?
— Шестнадцать пар.
— О! Хорошая добыча! Принесу, и запас тоже!
— Увидимся!
— Увидимся, Васили!
Патрульный "Меч" прибыл ровно через час. Майор Гюнтер Сколик являлся представителем властей, и процедуру предварительного допроса пиратов было решено не откладывать. Их по одному извлекали из трюма, украшали онемевшие руки полицейскими наручниками и препровождали в столовую "Дырокола", где имелась половинная сила тяжести. Там арестованных допрашивала следственная бригада в составе председателя майора Сколика и кооптированных в её состав по его просьбе полковника Кондратенко, Владимира Сенцова и госпожи Фроловой. Присутствовали также двое членов экипажа "Меча-55" вооружённые пистолетами и Тамара с взведённым самострелом и рогаткой за поясом. Протокол вела Маруся. Она же выполняла функцию переводчика для тех, кто слабо знал английский.
К сожалению, однако, допрос рядовых боевиков мало что дал, для понимания причин нападения. Это были исполнители, наймиты, они просто выполняли приказы своего главаря. Больше других рассказал Клаус. Однако и он не знал тех, на кого работал Мустафа. Допрос же самого главаря откладывался по техническим причинам: доктор Бауэр доложил, что он всё ещё находится без сознания. Было решено сделать перерыв и пообедать, а может быть, уже и поужинать. Василий Петрович попросил Тамару слетать на "Меч" и покормить Маркиза, голодавшего в капитанской каюте.
* * *
Мустафа был в сознании, но сознание его было мучительным, адски болела голова и саднил лоб в который попал... что-то попало, когда он пришёл к каюте, чтобы... Да! Вытрясти душу из этого хитрого русского! Который скрыл... а может, и не скрывал... Теперь уже не важно! Как кружится голова! Явное сотрясение мозга. Он стоит перед капитаном, кричит на него... И вдруг, капитана уже нет. А в полутьме каюты он видит лицо этой девки: один глаз зажмурен. А в руках у неё... не успел рассмотреть, наверно, какое-то оружие! Нет, ну каков баран! Эта сопля свалила его, Мустафу! Сначала нужно было обыскать каюту и связать всех крепко-накрепко, а потом уже играть в гуманиста! Но, кто мог подумать!
"Ты мог подумать!" — ответил Мустафе внутренний голос. — "У неё был на поясе нож, а значит, могло быть и другое оружие. А ты, ишак иорданский разомлел от лёгкой победы!" Возразить было нечего.
Но что делать дальше? Конечно, он не выдаст имена нанявших его больших людей. Такое ему не простят! Правда, всё есть в компьютере. Однако, относительно него он спокоен. Всё закрыто кодом. И если этот длинный цифровой код набрать неправильно, то вся информация сотрётся. Его могут попросить сказать код. Извольте, он скажет фальшивый. Первая неправильная цифра и память пуста! Более того, если раз в двое суток не вводить этот код, то результат будет аналогичным.
Значит, так: его шантажировали неизвестные ему люди угрозой... угрозой... Ничего, у него хватит денег нанять самых лучших адвокатов, они придумают какой угрозой и вообще, изобразят его святым. Правда, старые дела... Полной святости не получится. А командовал всем, скажем... Клаус. Он ждал его на Церере и по секрету от экипажа принял в свои руки командование. Сам Мустафа, конечно, знать не знает, кто стоит за его узкими плечами!
Мустафа повозился и попробовал пошевелить связанными руками и ногами. Движения отозвались ударом боли в голове. Застонав, он в очередной раз с трудом разлепил глаза и увидел всё ту же безрадостную картину. Тусклое освещение. Он висел, видимо, в трюме "Меча", около полки. Руки и ноги были надёжно связаны многожильным пластиковым канатиком. Свободные концы привязей слегка растягивали тело, крепились к полкам и уподобляли его гигантской колбасе, приготовленной для копчения. И не давали подтянуть ноги к рукам. Будь прокляты эти неверные с их свининой и колбасами! Слабый лекарственный запах и закатанный левый рукав подсказали, что ему, видимо, оказывали медицинскую помощь. Он этого не помнил.
Интересно, обыскали его или нет? Наверняка! Но ботинки на месте. Хорошо, если так! Правда, ног он почти не чувствует. Может, вовсе разыграть амнезию? И взять, таким образом, таймаут? "Ничего не помню господа! Я скромный посредник, работаю на Церере. Вот моя лицензия. В системе Юпитера? И как же я тут оказался?"
Нет, не поверят. Не настолько они глупы, как бы хотелось. Да и банальное сотрясение мозга, это не проломленный череп. Можно забыть день, предшествовавший травме, но не месяц!
Часового нет. А был, вроде. Тогда тут ещё болтался его экипаж тоже связанный. Всех увели, когда он снова потерял сознание. На допрос или в другое место. Наблюдают за ним видимо через вон ту камеру над дверью. Зря он пошевелился и открыл глаза. Теперь и за ним скоро придут. Что же, он готов!
* * *
— Мустафа пришёл в себя, капитан! — доложила зоркая Маруся, присматривающая за пленником. — Шевелится, стонет и бормочет.
— Отправь к нему Бауэра, пусть его взбодрит, но не слишком! Майор? — Кондратенко повернулся в сторону Гюнтера, заканчивавшего свой обед.
Тот кивнул уже поевшим подчинённым, и они удалились за арестованным главарём. Привели Мустафу только через полчаса. Если бы не половинная сила тяжести, неизвестно, смог бы он идти. Лицо его напоминало нечеловеческую маску, опухшее настолько, что глаза превратились в узкие щёлочки, на лбу нашлёпка лечебного пластыря. Из-под неё в разные стороны расходятся радужные пятна огромного синяка.
Руки его были скованы лёгкими титановыми наручниками, не с цепочкой, соединяющей дужки, а со штырём, ноги, естественно, свободны, но несколько заплетались, похоже, владелец ещё не вполне их чувствовал. Блеснули между опухших век чёрные глаза и Мустафа сел на указанный ему стул, стоящий метрах в трёх от сдвинутых вместе столов, за которыми расположились следователи. Позади него встали охранники.
В ходе допроса, начавшегося требованием назвать имя, фамилию, место рождения и подданство, Мустафа неоднократно путался, ссылался на потерю памяти и сбивался на рассказ о своём трудном детстве, когда он, сын бедных родителей был вынужден зарабатывать на кусок чёрствой лепёшки мытьём автомобилей. Отказывая себе во всём, он на скопленные тяжёлым трудом деньги получил образование и смог устроиться на работу в Космосе. А после даже арендовать старый грузовик и заняться посреднической деятельностью в Поясе. У него были, правда, нелады с законом, но он честно отбыл срок и теперь...
