Яркий свет, идущий от окна, вдруг обрисовал на стене его силуэт. Кельбик бросился к окну, я – следом.
Вдалеке, за холмами, поднимался огненный столб. На сей раз земля содрогнулась отчетливо. Сделавшись мертвенно-бледным, Кельбик повернулся к нам:
– Полагаю, это атомная бомба. Примерно в двухстах километрах к югу отсюда.
– В двухстах километрах? Там, если не ошибаюсь, находится Телефор…
– Да, на нас напали. Кириос был прав, Хорк.
– Возвращаемся. Ты тоже, Люки, как и твои помощники. Но прежде нужно надеть спасиандры. А я тем временем попытаюсь связаться с Хури-Хольдэ…
Свет нестерпимой яркости залил комнату, и почти тотчас же страшный удар потряс дом. Еще одна бомба, на сей раз разорвавшаяся относительно близко. Люки метнулся к воздухопроводу, до конца закрыл кран, затем опустил рычажок в углу комнаты.
– В подземное убежище, быстро! Переборка треснула, воздух уходит! И захватите спасиандры!
– Если одна из бомб взорвется еще ближе, нам конец, – пробормотал один из его помощников.
Мы скатились вниз по лестнице и ввосьмером сгрудились в подземном убежище. Люки задраил герметичный люк.
– Не теряйте времени на болтовню! Надеваем спасиандры – и в космос. Да поживее!
Натянув спасиандры, мы открыли люк и поднялись в дом.
Переборка двери окончательно просела от внутреннего давления, и Люки с сожалением всплеснул руками при виде своей драгоценной бутылки, расколотой замерзшим вином. Несколько минут спустя мы все втиснулись в мой космолет и, бросив на произвол судьбы находки археологов, на полной скорости помчались к Хури-Хольдэ. Бомбы продолжали взрываться, только теперь они бесшумно вспыхивали на большой высоте, засеченные гиперрадарами и перехваченные нашими собственными ракетами. Несмотря на защитные светофильтры, нас то и дело ослепляли вспышки. Предоставив Кельбику вести космолет, я связался с Советом.
Поверхности достигло семь бомб. Ничто не предвещало нападения: бомбы прилетали откуда ни возьмись со скоростью, близкой к световой. В действительности же это Земля неслась с такой скоростью навстречу им. Бо́льшая часть Телефора исчезла, и наши потери уже превысили десять миллионов человек. Остальные бомбы упали в пустынной местности, взорвались до соприкосновения с поверхностью Земли, в вакууме, и почти не причинили ущерба. Тем не менее одна из них уничтожила обсерваторию Алиор.
Кириос ждал меня в Солодине, вместе со своим генштабом из землян и тилийцев. Он предоставил мне кое-какие дополнительные сведения.
– Кто нас атаковал? – спросил я.
– Явно не те, которые когда-то не позволили мне преодолеть барьер, но точных данных у меня пока нет. Знаю только одно: на Землю сейчас падают не управляемые снаряды, а космические мины.
– Космические мины?
– Мы сами хотели защитить Тилию таким образом, но это требовало средств, которыми мы тогда не располагали. Наш космолет выудил одну такую бомбу: это небольшой звездолет-робот, выведенный на удаленную орбиту вокруг самой дальней планеты и притягиваемый любым телом, если оно достаточно массивно. Сам враг не терпит ущерба благодаря системе идентификации, функционирующий на частоте электромагнитных волн. Сейчас мы изучаем ее и вскоре, надеюсь, сможем передавать нейтрализующий сигнал на нужной волне. Тогда бомбардировкам наступит конец.
– Меня беспокоит не столько сама эта атака, – сказал я, – сколько промышленный и технический потенциал врага. Он должен быть очень велик, чтобы рассеять в пространстве достаточное количество таких мин. Если наши противники действительно являются потомками экипажа одного из наших пропавших звездолетов, мне как-то не верится в то, что они достигли настолько высокого уровня развития за такой короткий период времени. Либо они гении, либо они здесь не одни!
Кириос пожал плечами:
– Скоро мы узнаем. Пока еще неизвестно, на какой планете – или планетах – обитают наши враги.
– Согласно последним докладам обсерваторий, в этой системе всего четырнадцать планет, из них три – с кислородной атмосферой.
– Хорк, могу я отправить эскадру в разведывательный рейд?
– Да, если считаете это необходимым. Во всем, что касается обороны, я полагаюсь на вас. Впрочем, лучше не бросаться очертя голову на сильного, судя по всему, врага.
По прошествии нескольких дней три звездолета, оборудованные особой радарной системой, позволяющей уклоняться от столкновения с космическими минами, вылетели в разведку.
Мы с Кириосом занимались организацией обороны наших планет, а Кельбик, как обычно, по нескольку дней, а то и недель не выходил из лаборатории, поэтому лишь дней через десять после отлета разведчиков я поинтересовался у своих людей, где он, не увидев его ни разу за это время. К моему живейшему удивлению – и к глубочайшему неудовольствию, – я узнал, что он отправился в рейд на одном из звездолетов. О том, чтобы отозвать его посредством волн Хека, не могло быть и речи. Три космолета составляли боевую единицу, звено, и, возвращая один из них, я фактически разоружал, делал беззащитными два других. И уж тем более нельзя было ни отменить, ни отсрочить разведывательный рейд. Мы слишком быстро приближались к системе Белюля, даже при нашей тогдашней минимальной скорости.
Я вызвал «Берик», космолет, на котором находился Кельбик. Экран осветился, явив моему взору его лукавую физиономию.
– Ага, ну наконец-то! Хорк! Вспомнил, что я существую? Я думал, ты заметишь мое отсутствие раньше!
– Что тебе взбрело в голову? Ты нужен мне здесь, сейчас же!
– Неужели? А вот мне нужно, чтобы я был там, где я есть: надо проверить кое-какие новые теории… Кроме того, не в обиду будь сказано ни тилийским офицерам, ни нашим собственным астронавтам, я думаю, что смогу сделать некоторые наблюдения, которые им не под силу…
– Хорошо. В любом случае спорить поздно. Только обойдитесь без ненужных стычек! Где вы сейчас?
– Примерно в пятидесяти миллионах километров от внешней планеты. Надеемся достичь ее через несколько часов. Мы уже скинули скорость до минимума. У этой звезды мощное космомагнетическое поле, поэтому здесь возможно гораздо более сильное позитивное ускорение, чем возле нашего старого бедного Солнца!
– Ладно. Как только будет о чем доложить, вызывай.
Кельбик вызвал меня только на следующий день.
– Приземлились благополучно. Никакого сопротивления, и до сих пор нет никаких следов того, что планета кем-то занята. Атмосферы нет, почва – замерзший метан, почти никаких скальных выходов. Тяготение – полтора g.
Так разведчики перелетали от планеты к планете, пока не добрались до внешнего спутника шестой планеты, более крупной, чем Юпитер, и окруженной кортежем из пятнадцати планетоидов.
Они уже начали приближаться к спутнику, как вдруг на них ринулись десять сферических звездолетов, вырвавшихся из черной расщелины. Несколько минут продолжалась яростная схватка, все подробности которой передавались на наши экраны и записывались. Два наших корабля взорвались, космолет Кельбика, видимо поврежденный, устремился к поверхности спутника. Из десяти вражеских кораблей уцелели лишь два: наши инфраатомные ракеты оказались весьма эффективными.
Из аудиофона до меня
