Ната сначала покивала, а потом не менее энергично замотала головой.
— Не понял, — он чуть ослабил хватку.
— Уф… тьфу! Прекратите меня лапать! — она попыталась спихнуть с себя чужие руки.
— Буду лапать! У нас мало времени. Ну? Что вы хотели сделать с телами?
— Собрать… идентифицировать… потом отдать карликанам…
— Зачем?
— Затем. Пусть поступают с ними, как хотят.
— Они хотят их похоронить.
— Ну… это их право!
— Дура! Они хотят похоронить их здесь!
Уже собравшаяся обидеться на «дуру» Ната похолодела:
— Но…
— Без комментариев. Вы должны этому помешать.
— Как?
— Не знаю. Потяните время, например…
Ната уже хотела спросить, что это даст, но внезапно ее осенило:
— Чтобы вы успели вовремя?
Георг услышал это «вы» и понял, в чем его подозревают. Что ж, эта женщина недалека от истины. Может быть, с нею даже можно иметь дело.
Он всегда, с тех пор, как стал себя осознавать, делил женщин на две категории — те, с кем можно иметь дело и те, от кого надо держаться подальше. Ко вторым относились мать, ее подруги, большинство его ровесниц, многие «на гражданке». Что до первой, то в нее вошли все женщины, служившие в армии, а также врачи и некоторые шлюхи, у которых он имел сомнительную честь быть постоянным клиентом. Женщины вообще находились у него в числе тех, от кого происходили проблемы и помещались в шкале ценностей где-то между детьми и домашними животными. То есть, если придется решать простейшую задачу — кого вытащить из огня первым, женщину, ребенка или собаку, если можешь спасти только кого-то одного, — Георг про себя знал, что женщину он при любом раскладе вытащит второй.
Что же до этой женщины… Хм. А ей бы пошла форма «звездной кошки». В этой форме только подчеркивалась ее грудь и бедра, которые, хочешь-не хочешь, а он чувствовал, когда прижимался к ней. Обычно форму нарочно делают асексуальной, чтоб подчеркнуть, что тот, кто внутри — в первую очередь военный человек, а потом уже — мужчина или женщина. Многие «звездные кошки» становились совершенно неузнаваемыми, когда внезапно переодевались в платья. Георг сам помнил, как ошибся, приняв собственного инструктора по тактике за женщину легкого поведения, когда встретил ее в баре в увольнительной. Он успел к ней подкатить, оплатить выпивку и даже, пощупав колени, осведомиться о цене за час, пока она не срезала его одной фразой: «За час работы я только зачет могу поставить!» Нет, потом они все-таки договорились и приятно провели время в номерах, поскольку Георг зачет накануне сдал самостоятельно, но с тех пор у него вошло в привычку у каждой встреченной в баре дамочки сначала спрашивать номер ее части. А что, если…
— Какого года? — шепнул он невпопад.
— Что? — Ната аж вздрогнула. — В с-смысле, сколько мне лет? Но…
Звезды и духи! Георг мысленно выматерился, резко отодвигаясь от нее:
— Привычка. Так мы друг друга поняли?
— Эм… — ей понадобилась пара секунд, чтобы вспомнить, с чего все началось. — Да.
— И?..
— Я кое-что придумала!
— Отлично. Иди ко мне!
— Что? — она уперлась ладонями ему в грудь.
— Нам надо сделать вид, что мы тут сексом занимаемся, — шепнул он сквозь зубы, силой привлекая женщину к себе.
— Только если «сделать вид», — прошипела она, с неудовольствием уступая его порыву. — У меня, знаете ли, нет привычки заниматься сексом с едва знакомыми мужчинами.
— А с хорошо знакомыми? — он торопливо тискал ее, заодно пытаясь привести в беспорядок и свою одежду.
— Это намек? — она сделала попытку врезать ему по голени. Хорошая была попытка. Обычный насильник бы оказался выведен из строя, но Георг угадал ее движение и успел чуть-чуть отстраниться.
— Это… хм… просто.
— А раз «просто», то отцепитесь от меня! — прошипела женщина, впиваясь ему ногтями в болевую точку на ухе. Качественно впиваясь, надо признать. В следующий миг ее палец ткнулся ему в подреберье. Ух! А она может за себя постоять! — Мне кажется, наше представление несколько затянулось и… так сказать, перешло в другую реальность!
Но Георг сам уже чувствовал возбуждение и постарался усилием воли взять над собой контроль.
— Виноват, — он отстранился, держа ее за плечи на расстоянии вытянутых рук. — Увлекся. У меня просто давно не было женщины.
— С тех пор, как…
— Раньше. Еще на Кушнише. Там было… не с кем.
Не станешь же утверждать, что местные «мартышки» способны вызывать желание у нормальных мужчин! Нет уж! Подобные извращения не для него, хотя он точно знал, что многие его соратники и не на такое способны. А отвлекать связисток и снайпершу от работы ради пятиминутного удовольствия во время рейда он не считал нужным.
— Сочувствую, — совершенно серьезно сказала Ната.
— Спасибо, — не менее серьезно ответил он. — Вам, наверное, тоже нелегко?
— В смысле?
— Ну, вы тут одна… без подруги…
Сказал — и понял, что ляпнул что-то не то. Потому что Ната его ударила.
Он стоял на приличном расстоянии и держал руки на виду, поэтому удар в живот пропустил и невольно согнулся, охнув и отпустив плечи женщины.
— Козел!
Не прибавив более ни слова, Ната развернулась и решительно затопала обратно сквозь кусты, на ходу заправляя за пояс комбинезона выбившуюся водолазку.
И немного удивилась тому, что все тут же прекратили работу и уставились на нее.
— Что?
— Ничего, — демонстративно отвернулась имирес Понго. — Совершенно ничего!
Грета Борн не произнесла ни слова, но так покачала головой, что Ната вспылила. Нет, она уважала чету палеонтологов, которые побывали на большем количестве планет, чем у нее было пальцев на всех конечностях, но это ее личное дело, черт побери!
— Да, ничего, — с нажимом повторила она. — Настолько «ничего», что я даже разочарована! И вообще, что мы стоим? У нас полно работы… И лично я отсюда с места не тронусь, пока не рассортирую все останки…
Выждав несколько минут, Георг вышел из-за кустов с другой стороны. Не хватало еще, чтобы на него обращались сочувственные и презрительные взгляды. Ну, ладно, брякнул что-то не то. Подумаешь! Мало ли, кто что сказал. Она тоже хороша. Практически обозвала его импотентом. Так что они квиты. Ничего, он потом перед нею извинится… если она все-таки согласится ему подыграть.
Водители скучали у вездеходов. Тот, который раньше привез группу ученых, теперь болтал с тем, кто доставил сюда самого Георга. Оба вытянулись по струнке, приветствуя начальство, и Георг отмахнулся:
— Вольно. Дайте связь с центром!
Водитель ближайшей машины немедленно полез в кабину. На всякий случай рации были настроены на передачу, и оставалось только передать позывные. Георг протиснулся следом.
— Командир Ортс вызывает командный центр, — сказал он, внутренне морщась от того, что приходится действовать столь открыто. — Кто у аппарата?
— Джош Гнус, — ответили ему.
— Рядовой Гнус, слушай мою команду, — Георг стиснул зубы. Парням это должно прийтись по вкусу. Он и так уже ловил на себе подозрительные взгляды. — Активировать режим «Туман». Как понял? Прием?
На том конце послышался странный звук. Как будто кто-то чем-то подавился.
— Режим «Туман»?
— Да, черт дери. Как понял?
— Есть, активировать режим «Туман»! — в голосе дежурного послышалось удивление, смешанное с радостью. — Еще что-нибудь?
— Сообщите всем. До связи!
— Есть! До связи!
Раздался сухой щелчок.
Георг откинулся на сидении и оказался на прицеле двух пристальных взглядов обоих водителей.
— Режим «Туман»? — повторил один из них.
— Да. Что-то не понятно?
— Никак нет! Все понятно! — отчеканили оба, резко выпрямляясь и вскидывая руки в салюте.
— В таком случае, начать подготовку к созданию охраняемого периметра, — приказал он. — Выполнить и доложить!
Оба водителя кинулись к багажникам своих машин. Георг позволил себе немного перевести дух. Режим «Туман» был боевым режимом, на него переходили при действиях на вражеской территории, когда группу забрасывали в глубокий тыл противника с целью всячески мешать нормальной работе врага. Нет, это не были как таковые партизанские действия, но саботаж, создание мелких помех и преград, а также совершение небольших, но значимых ошибок. Короче, следовало напустить тумана, чтобы расстроить или замедлить работу.
