– Я распоряжаюсь им,– холодно сказала капитан, не ослабляя хватки.– Он святотатственно обращался с книгой навигации и согласно законам чести должен исчезнуть из нашего круга
– Вы позорите себя! Вы не имеете права распоряжаться его жизнью! Это мой человек! Вы... вы совершаете бессовестную кражу!
Реакция последовала почти мгновенно. Капитан буквально отбросила Эстевена, и тот рухнул на пол. С поднятыми руками капитан повернулась к Джайлсу, явно готовая броситься на него. Джайлс приготовился к схватке.
Но ее руки опустились, и она, отвернувшись от Джайлса, рухнула в свое кресло, уставившись на экран.
– Заберите его. Он осмелился трогать и листать страницы святая святых – Книги Навигации. Делайте с ним все, что хотите. Но если я увижу его в рубке еще раз, я буду считать, что кто не может уследить за своей собственностью, не имеет права владеть ею.
Джайлс рывком поставил Эстевена на ноги и поволок из рубки, не обращая внимания на его слабое сопротивление. Он притащил его в средний отсек.
Рабочие столпились, разбуженные громкими голосами Джайлса и капитана. Когда появился Джайлс, они потянулись к нему. Отдав им Эстевена, он поманил к себе Мару. Она медлила, и ему пришлось буквально подтащить ее к себе. Он сказал ей на ухо:
– Позаботься об Эстевене. Капитан душила его, но ничего страшного вроде не случилось.
– Что??? – начала было Байсет, но он остановил ее взглядом.
– Я спас этому дураку жизнь, так что придержите ваши языки! – прошипел он.– И если вы не будете меня слушаться, вряд ли проживете особенно долго. Не пускайте Эстевена за перегородку, если он вам нужен живым.
Он отпустил Мару и отвернулся. Позади него лежащий на полу Эстевен всхлипывал:
– Я не хотел ничего плохого. Я не мог уснуть, я подумал, что это просто книга, что ее можно полистать, почитать...
Джайлс вернулся к себе в отсек вместе с Хэмом.
– Хэм,– сказал он,– не пускай сюда никого. Мне нужно подумать.
Хэм кивнул и встал у прохода, а Джайлс лег на койку и стал думать о происшедшем. Он не сомневался в том, что Эстевен врет. У него не хватило бы мужества вот так запросто зайти в рубку к капитану. И к тому же, что он мог узнать из альбенаретской книги? Вряд ли он поймет их математику, и в книге нет чистых полей, как в книге Гроуса...
В средней секции вновь включили магнитофон с мелодией Боссера и Сайнгх. Навязчивый мотив бился в ушах.
– Сэр, с вами хочет поговорить Мара,– сказал Хэм.
– Да? – сказал Джайлс, открывая глаза.– Садись,– сказал он стоявшей в проходе Маре.– Береги силы. Нам всем придется их беречь.
Она села.
– Вы, конечно, правы,– сказала она.
Джайлс усмехнулся. У нее была такая привычка – говорить фразы, которые можно воспринять как дерзость. Не ей судить, что он делает правильно, а что – нет. Он сразу это заметил.
– Скажи, Мара, а ты, случайно, выросла не в семье Адель?
– Я? – Она рассмеялась.– Вовсе нет. Мой отец умер, когда мне было три года. Нас в семье было восемь человек детей. Какой-то компьютер ошибся и выдал разрешение на такое количество отпрысков. Ее обнаружили уже слишком поздно. Так что, когда умер отец, матери позволили все время проводить с детьми – она даже выпросила себе в помощь бабушку. Так что я росла, как дети до Великой Революции.
Он был удивлен.
– И где же ты училась?
– Там же, где и все. Но живя в такой большой семье, трудно оторваться от ее корней. Так что у меня было типичное для средних веков семейное окружение.
– Ясно.
Он жалел ее. Неудивительно, что такая девушка могла попасть под влияние организации «Черного Четверга». На секунду ему захотелось предупредить ее о Байсет, но чувство долга перебороло это желание.
– О чем ты хотела мне рассказать?
Она оглянулась на проход, но музыка звучала достаточно громко, и она сказала:
– Об Эстевене. Думаю, вам будет интересно. Я не дипломированная медсестра, но когда я была в школе второй ступени, то прошла курс обучения, вроде практики, по специальности медсестры. Так вот. Он психически нездоров. У него холодные руки в таком теплом помещении и слишком частый пульс.
Джайлс взглянул на нее с уважением.
– Ты хорошо сделала, что сказала мне об этом. Но что это может быть за болезнь?
Она покачала головой:
– Я училась слишком мало.
Джайлс кивнул.
– Ладно, я поговорю с ним и попытаюсь выяснить, что с ним.
– Что бы это ни было, мы бессильны. На шлюпке нет ни лекарств, ни оборудования. Я не знаю, что делать.
– Это не твое дело. За все отвечаю я.
– О, да. Вы – Адельман, и думаете, что способны вынести все на своих плечах. Но здесь, кроме вас, есть еще и рабочие, а что вы знаете о них?
– Что я?..– изумленно повторил он, и тут же замолк, уловив в ее словах эхо одного разговора с Полем Окэ. Это воспоминание заставило его отказаться обсуждать с ней эту проблему.– Не ты ли мне говорила о рабочих, мечтающих улететь в колонии?
Он взглянул на соседнюю койку, но Хэма нигде не было видно. Вряд ли он будет торчать в соседнем отсеке. Скорее всего он отправился собирать ягоды. Тем не менее, Джайлс понизил голос и сказал:
– Однажды я долго говорил с Хэмом. Хэм в отчаянии от того что его разлучили с друзьями и отправили невесть куда. Он бы все отдал за то, чтобы вернуться на Землю. Так что я знаю о рабочих немного больше, чем тебе кажется.
– А, Хэм ... Беспомощные, безнравственные, тупые дети вроде него, благодаря генетическому контролю, мало чем отличаются от животных.
– Тсс! – прошипел он.– Придержи язык... на тебя могут донести.
Мара заговорила тише, но презрительнее:
– Вы про шпика? Я ее не боюсь.
– Шпика?
– Агента полиции, Байсет.
Он недоверчиво посмотрел на нее.
– Ты... ты знаешь, что она из полиции?
– Конечно. Все знают. Всегда есть один шпик. Полиция имеет своего агента на любом звездолете, везущем рабочих, и все знают об этом.
– Что ты еще знаешь о ней?
– Ей нравится доносить на тех, кто ей не нравится, независимо оттого, что они делают. Если она решила, что я ей не нравлюсь, то все равно донесет.
– И тебя это, кажется, не очень беспокоит?
– Говорят, что полиция не очень-то прислушивается к шпикам вроде нее. Особенно в колониях. Они не очень их ценят.
– Думаю, ты ее недооцениваешь,– Джайлс послал к черту чувство долга. Таких, как Байсет, было двенадцать на дюжину, а Мара, с ее прямотой и мужеством, была бриллиантом среди кучи камней, которую представляли другие рабочие.
– Она считает, что ты из «Черного Четверга».
-Ого,– сказала Мара