— И это тоже тревожит меня, — вздохнул Радогаст. — Если Алина мечтает стать валькирией, и её мечты разобьются сейчас, когда она погружена в них целиком, это сделает её несчастной. Мы бы хотели, чтобы прошло время, с течением которого её интересы изменятся. Но ведь генетика всегда берет своё! Если с течением лет её пристрастия только укрепятся, это тем более сделает её несчастной, ведь время будет упущено, и стать валькирией она не сможет. Скорее всего, она не сможет стать ею уже сейчас, ведь ей тринадцать, а воинская каста начинает подготовку валькирий с девяти лет. И тем более нас страшит возможность её побега! Если ребёнку взбредёт в голову, что это единственный вариант реализовать свои мечты, она может попытаться убежать в зону боевых действий! Она может погибнуть прямо в космосе, по дороге, ведь тёмные нападают на наше пространство постоянно! Но мы же не можем запереть дочь в тереме, словно узницу! Нам очень нужен твой совет, многомудрый ас. Мы в тупике и не знаем, как поступить, но ждать развития событий сложа руки не самое разумное решение.
— Что ж, вашему горю можно помочь, — хранитель подставил ладонь, и его посох скользнул ему в руку. — Мы устроим ей беседу со знающим человеком, который сможет определить, насколько она пригодна для удела валькирии, и объяснит ей истинное положение дел в воинском укладе. В том числе расскажет о том, что остаётся за пределами восторженных детских представлений: о тяготах, лишениях, трудностях, которые придётся всю жизнь воспринимать как должное. Это будет полезно для Алины. На основании этой беседы мы примем дальнейшее решение.
— Алина очень уравновешенная и самостоятельная дочь, — теперь уже Нежана скрыла вздох. — Она никогда не жалуется и не капризничает. Но она и не спешит рассказывать о том, что её гнетёт или беспокоит. Если эта беседа не внушит ей доверия, она может об этом не сказать, лишь глубже замкнёт в себе свои стремления и вообще перестанет делиться ими с родичами. Я очень надеюсь, что тот, кто будет проводить с ней беседу, умеет быть убедительным с детьми…
— Не знаю, как насчёт всех детей, — улыбнулся Ведамир, — но я думаю, что сумею организовать ей встречу со специалистом, которому она будет доверять. Ступайте, дети, время позднее. Я свяжусь с вами завтра, ибо утро вечера мудреней.
Хранитель исчез в лёгком сиянии точки прямого перехода, и супруги остались одни. Несколько частей они стояли, держась за руки, посреди главного зала центра Истины, и купались в мощных и ласковых потоках энергии. Окружающие зал исполинские статуи Высокомерных предков, высеченные из виброкристаллических материалов, являлись гигантскими электродами, улавливающими энергию Великой вспышки и напитывающими ею здание центра. Нахождение в столь мощном природном энергоконтуре стабилизировало личные потоки и благотворно сказывалось на высшей нервной деятельности, успокаивая и умиротворяя сияющих. Ощутив восстановление стабильности растревоженных переживаниями личных энергопотоков, Радогаст отыскал тянущуюся сверху ниточку незримой энергии катера и послал импульс в транспортную систему центра. Автоматика зажгла перед ним точку перехода, возвращая супругов на борт катера, и спустя получасть сияющий светлячок оторвался от бескрайней поверхности купола и исчез в ночных небесах, сливаясь с россыпями звёзд.
— Алина! К тебе гости! — Голос матери застал её за уборкой лаборатории. — Поспеши! Скорее!
Алина деактивировала кристалл управления системой очистки и поспешила на зов. Мать обнаружилась стоящей на широком резном крыльце терема и вглядывающейся в залитый солнечными лучами прозрачный небосвод. Высоко вверху, среди невесомых вкраплений перистых облаков, светилась яркая серебристая точка спускающегося корабля. Судя по испускающему импульсы личному кристаллу матери, она вела обмен навигационными данными с его пилотом.
— Гости? Ко мне? Но я никого не жду… — Алина непонимающе посмотрела на мать и проследила за стремительно снижающимся огоньком. — Ой… Это же военный корабль! Мама, что случилось?
— С тобой хочет поговорить один очень хороший и очень занятой человек, — улыбнулась ей мать. — Будь серьёзна и вдумчива, не забывай, что ты часть славного древнего рода. Сам ас Ведамир договаривался для тебя об этой встрече, но не злоупотребляй временем гостя.
— Хранитель Ведамир?.. — опешила Алина. — Но я ничего плохого не сделала… После той ноты протеста, которую прислали воины, я больше не пыталась подбирать резонансные ключи к секретным частотам. Неужели они всё ещё сердятся на меня? Я больше так не делаю, честно!
— Полагаю, это по другому вопросу. — Мать продолжала ласково улыбаться. — Если бы они всё ещё были сердиты на тебя, то обязательно потребовали бы пригласить на эту беседу отца. Но подобного требования не поступало. Поэтому наш папа сейчас в полях субэкваториальной зоны, у его касты идет самая горячая трудовая пора, уборка урожая. Позже, после беседы, свяжись с ним, он волнуется за тебя. Впрочем, вскоре результатов будет ждать весь наш род.
— Но что я такого сделала? — Алина расстроенно насупилась. — Я правда никуда больше не…
В этот миг светящийся шар снизился до пары сотен метров и распахнул десантный люк. Оттуда выскользнула сияющая женская фигурка и в свободном падении устремилась к земле. Спустя несколько мгновений за её спиной сверкающими сполохами распустились мощные энергокрылья дистанционной защиты, переливающиеся сонмами импульсов, и Алина запнулась на полуслове, испуская тихий восторженный возглас.
— Высшая валькирия… — изумлённо прошептала она, — не может быть…
Сияющая фигурка, затянутая в женскую броню, перешла в горизонтальный полёт и на высокой скорости завила широкую петлю, выполняя стандартный предпосадочный облёт местности. Переливающаяся энергиями воительница приняла вертикальное положение и плавно опустилась на землю, сияя двухметровым шлейфом белоснежных волос. Её глаза вспыхнули звёздно-белым огнём.
— Сигтруда… — зачарованно выдохнула Алина, теряя дар речи от избытка чувств.
Знаменитая воительница сложила энергокрылья, и её энергоконтур, зафиксировав выход из боевого режима, собрал распущенные волосы в толстый поток, уложенный на груди. Женская броня сняла сияние силовой защиты, обнажая стройные бедра идеальной формы, затянутые в почти незаметные глазу мономолекулярные доспехи, и четырёхметровая даарийская красавица лёгким жестом воздела руку к звёздам:
— Во славу расы!
— Во славу! — Полтора десятка находящихся в этот миг на улице родичей синхронно повторили сакральный жест цивилизации сияющих.
