Во время этой тирады я услышал, как Лаура шепнула Вотану:
– Красиво звонит. Прямо его б слова, да Богу в уши.
Судя по блеснувшей усмешке, Вотан был с ней согласен. Я тоже. А создатель и бывший руководитель Клуба развивал тем временем свою мысль:
– И поэтому я совершенно согласен с Рагнаром, считающим, что в столь грозной ситуации нам необходимо объединить свои силы. Но… Но! Здесь есть загвоздка. У одной организации не может быть двух руководителей, как две Шпаги не могут жить в одних ножнах. И вряд ли кто-нибудь из нас уступит по доброй воле. По крайней мере, за себя я ручаюсь. Поэтому я предлагаю вам, Рагнар, лично вам – давайте вместе решим эту проблему, а все последующие будет решать кто-то один! Dixie.
Этой фразой он закрыл одному из нас дорогу в завтрашний день и прекрасно отдавал себе в этом отчет. Полагаю, он также не сомневался, кто окажется выигравшей стороной.
И вот теперь его замысел стал очевиден всем остальным. Надо ли говорить, что встречен он был без восторга. Более того, насколько я мог прочесть по лицам, большинство моих друзей откровенно были в ярости… Первой высказалась Марция. Очень тихо и незаметно державшаяся весь день, она столь же тихо произнесла:
– Я категорически против! Это бред. Я давно знаю Рагнара, понимаю и разделяю цели и мотивы его действий. А вы… – она пожала плечами с нескрываемым презрением. – Вас я не знаю.
– Я полностью согласен с Императрицей, – голос Джарэта был зловещ и отдавал могилой.
Гроссмейстер лишь чуть приподнял бровь и покачал головой, как будто говоря: «Прекрасно, обойдемся и без вас!»
Но это, конечно, было далеко не все, что ему предстояло услышать.
– Да ты, батюшка, совсем спятил на старости лет, – прокомментировал Илайдж.
– Нет, что ты, – возразил ему Юлиан. – Он просто смотрит по обыкновению так далеко вперед, что нас всех там и в микроскоп не видно.
– Ага, – согласилась Лаура. – Подумаешь, мания величия. Эка невидаль!
Но мне больше понравилось выступление Вотана. Выставив на всеобщее обозрение свой кулак, размером почти с мою голову, он предложил:
– Слушай, а может, лучше со мной подерешься? Я, право ж, с удовольствием…
Однако Гроссмейстер давно уже перестал их слушать. Он явно не предполагал подобной реакции и в своей слепоте рассчитывал, что уладит все потом. Сейчас же его интересовали слова только одного Человека. Вашего покорного слуги…
Но я был бессилен объяснить ему что-либо. Хотя и попытался. В последний раз.
– Это бессмысленно, – тихо сказал я, и все умолкли. – Поймите, я не командую сердцами!
Острый, сверкающий взгляд Гроссмейстера, направленный на меня, померк, и, закусив губу, он встал.
– Тогда пусть все остается по-прежнему!
– Ну уж нет! – Рассмеявшись, я выбил трубку и тоже поднялся. – Я рассматриваю ваши слова как формальный вызов. И я его принимаю!
Я увидел широко распахнувшиеся глаза Лауры, вдруг сгорбившиеся плечи Илайджа, поникшую голову Джейн, нервно сжавшиеся руки Марции, страшную усмешку Джарэта… Увидел и повторил:
– Я принимаю ваш вызов!
Замерший на месте Гроссмейстер как-то странно дрогнул.
– Хорошо. Просто прекрасно!
В повисшей тишине угрюмый голос Яромира прозвучал неожиданно резко:
– Дурак ты, Витольд!
Это его задело, и, медленно повернув голову, он взглянул в глаза своего старинного друга. Встретив же ответный взгляд, казалось, утратил на мгновение уверенность в благополучном исходе дела. Отшатнувшись, он с усилием отогнал дурные мысли и вновь обернулся ко мне, сверкая улыбкой.
– Ну, тянуть время вроде как никому не нужно? – Случайно или намеренно он в точности повторил свой вчерашний вопрос:
– Где будем драться?
Об этом он тоже подумал заранее.
– Я предлагаю – на смотровой площадке. Места много, свежий воздух. Холодновато, правда, но вряд ли мы замерзнем.
Я понятия не имел, ни что такое смотровая площадка, ни где она находится, но за окном-то уже сгущались сумерки…
– Темно.
– Там есть прожектора. Прежде они работали.
– Да. Они работают, – каменным голосом подтвердила Джейн.
Испытывая все же некоторую неуверенность, я взглядом обратился за советом к лучшему специалисту по бою на шпагах, но Илайдж всем своим видом выразил мысль, что если уж я настолько безумен, чтобы драться с Гроссмейстером, то где это делать, мне должно быть безразлично.
Выйдя из-за стола, я подошел к окну и, вытащив из внутреннего кармана сигару, закурил. За оранжевым отблеском огня был едва различим океан, тяжело несущий свои воды.
– Я согласен.
– Пойдемте! – Услышав звук шагов, я обернулся и увидел Гроссмейстера, уже направлявшегося к двери на галерею.
Пожав плечами, я двинулся следом. Храня молчание, остальные вставали из-за стола и шли за нами.
Смотровая площадка оказалась в самом дальнем конце Форпоста, за библиотекой, где я практически никогда не бывал. Всю дорогу туда я прошел в трех шагах позади Гроссмейстера и ни о чем не думал. Просто курил. Нет, конечно, я отдавал себе отчет, что если все еще собирался добраться до арсеналов космодрома, то, по сути, не имел другого выбора. И так далее… Но к чему лукавить? Мне действительно хотелось его убить!
Что ж, Гроссмейстер не обманул. Смотровая площадка, пристроенная как балкон к одной из стен замка, и вправду была просторна. Метров двадцать в длину и десять в ширину – вполне достаточно места и для бойцов, и для зрителей. Морской воздух своим пряным запахом приятно освежал голову… А когда зажглись два прожектора – не знаю уж, кто об этом позаботился, – расположенные под крышей и залившие площадку ровным ярким светом, я был склонен согласиться: трудно придумать лучшую обстановку для поединка. Лишь неутоптанный снег под ногами создавал небольшую помеху, но это было не слишком обременительно.
Приблизившись к легким металлическим перилам, доходившим мне до пояса, я нагнулся и глянул вниз. Не могу сказать почему, но меня как магнитом тянуло к океану. К сожалению, уже совсем стемнело, и с ярко освещенной площадки я его не увидел – только прибой рокотал где-то далеко внизу…
Тем временем зрители не заставили себя ждать. Через пять минут все уже были в сборе, цепочкой встав вдоль стены здания. Нервное напряжение достигло своего апогея. Пора было начинать.
Гроссмейстер уже давно сиял плащ и занял позицию почти в центре площадки. Он стоял, не шевелясь, с отсутствующим выражением лица и взглядом, устремленным во мрак. Однако, когда я встал напротив него, он почти меланхолично поинтересовался:
– Правила? Секунданты?
– Да какие уж тут правила! – Скинув плащ, я обнажил Шпагу.
Коротко кивнув, он также аккуратным движением вытащил клинок и, переложив его в левую руку, подал сигнал:
