Но, если, будет тяжело, тогда буду помощника искать. Но пока, вроде. должен сам справиться. Вот с библиотекой мне б неподъёмно было, да и не мой формат, а в радио, да с газетой - должен сам справиться.
– Ну смотри, - счел необходимым ещё раз предупредить мальчишку. - Не надорвись только.
– Да нет, - лучезарно улыбается тот в ответ. - Всё нормально будет.
Проводив Шамана и Сову, я вернулся в свою комнату. Была уже глубокая ночь. Малявки давно спали без задних ног. (Скверный я всё-таки "отец"! Ребятишки меня видят от случая к случаю). А вот мне спать не хотелось совершенно. Перебил мне Шаман весь сон. И, что делать? Ложиться в кровать и ворочаться полночи, пытаясь заснуть? Бездарная трата времени. Почитать? Должно быстрее в сон бросить. Да, вроде как, и не хочется. Наоборот, тело требует активности. Не хватает мне в последнее время движения. Все за столом с бумажками, да на совещаниях. Так. глядишь и поправиться можно. (Надо почаще на тренировки с Немцом и Шрамом ходить, а то действительно жиром зарасту.)
Ну а сейчас-то что делать? Ну не ночные же пробежки устраивать? О! Придумал. А пройдусь-ка я до нашей столовой. Посмотрю как там у Пышки дела с лосем обстоят. Тушить и парить, как она сказала, они до самого утра будут. Вот и проверю. Заодно и пройдусь.
А пищеблок спал. Все они ударно впахивали до самой полуночи и сумели-таки распотрошить несчастного лося на маленькие кусочки. А после полуночи Пышка разогнала всех отдыхать, оставшись одна на кухне возле десятка ведерных кастрюль, в которых тушилось мясо.
– Пусть хоть по три-четыре часа перехватят, - сообщила она мне, усаживаясь обратно (а ружье, что ей выдано было тогда, с собой. Молодец! И мне открывать она с ним выходила. За это дважды молодец!) - Да я и сама тут вполгаза у кастрюль вздремну. Тут особо делать-то уже нечего. Только следить, чтоб вода вся не выкипела, да подгорать не начало. А вот с утра по трехлитровым банкам начнем закатывать - вот там все понадобятся. Засуетимся, забегаем.
– Вас обокрасть не пытались тут? - спрашиваю, присаживаясь рядом. - Нехваты вечно норовят вокруг кухни хороводится. А по ночам и пролезть.
– Да было конечно пару раз, - спокойно соглашается повариха. - Мелкие совсем, как правило, лезут. Те, кто постарше, как-то себя блюдут. все-таки. Да и вариантов жратвы левой раздобыть у старших куда больше. А мелкие, те да. Эти лезут.
– И как поступила с ними? - с интересом гляжу на Пышку. Мне она, по крайней мере, до сих пор об ночных похитителях не жаловалась.
– Как, как... Да накормила их просто, что там оставалось ещё, да выпроводила. А они на следующую ночь опять пришли. Пришлось к делу приставлять. Ту же картошку чистить. Толку от их помощи немного, но хоть не за так. Все помощь.
– А кто именно ходит-то? - как бы невзначай интересуюсь, но Пышка мигом настораживается
– А тебе зачем? Они ж ничего не украли. А что я им даю, они отрабатывают.
– Да ничего им не будет, - успокаиваю я повариху. - Просто, если они тут прописались, так может их к вам и приписать на постоянку? Сама же жаловалась, что вам впятером тяжеловато становится.
– Да какие там помощники, - отмахивается она. - Я ж говорю: малыши, в основном, приходят. Вжик, да Шустрый. Зайца с Кипишем пару раз приводили. Алиса, опять же...
– Что за Алиса? - с серьезным видом интересуюсь я, словно действительно помню всех малышей в анклаве.
– Так Тётки же. Племянница, как раз. родная. Тетка-то сама на заправке дежурит постоянно. Круглые сутки там. А Алиска брошенная получается. В детсаду со всеми обитает. Вот и связалась с этими «бандитами» малолетними. Без присмотра-то.
Впрочем, голос у Пышки всё равно оставался миролюбивым. Даже когда она беззлобно костерила непослушных малышей. Под её монотонный бубнеж я и сам начал клевать носом и не заметил как, в конце концов, отрубился.
А утром случилась паника. Шиша пропал! Дома не ночевал. Как так-то? Даже не ложился. Детишки ревут. Сова в растерянности, только глазами хлопает. Эльба с Немцем собираются поисковые группы организовывать. Все вспоминают: кто Шишу последним видел...
И тут выхожу я. Из здания столовой, где я уснул на гостевом диванчике, даже не раздеваясь. Весь помятый и взлохмаченный. Ну парни-то сразу успокоились. Типа, нашёлся и слава богу. с кем не бывает? А вот девчонки возбудились сильно. «А что ты там делал? А почему именно там? А с кем ты там общался?» Не знаю уж, чего они там навоображали себе, но я даже разговаривать на эту тему не стал. Сказал один раз, что уснул нечаянно и все. А дальше без комментариев.
Такой ответ девчат явно не удовлетворил. Особенно Эльба с Василисой, да Малинкой переживали. Шепотки какие-то пошли, косые взгляды. То неверящие, то тоскливые, даже негодующие. Но на меня наседать, после того как я раздраженно рявкнул на самых настойчивых, что-то опасались. Переключились на пищеблок. А те и сами ничего не знают! Пришел-то я уже после того как все уже уснули. Одна Пышка меня только и видела. А та хранила гордое молчание, презрительно игнорируя робкие расспросы.
В общем проблем себе (а заодно и всему анклаву) на ровном месте чуть было не создал. Ладно хоть отвлеклись постепенно на первый регулярный рейс маршрутки. Событие всё-таки! Проводить газельку в ее первый рейс высыпала чуть не половина анклава. На ее первых пассажиров смотрели как... Ну не знаю, как на новосёлов, что ли? Только не современных, а старых, деревенских. Когда на новоселье всем селом скидывались. Даже ещё круче. Не новоселов даже, а молодоженов.
Эльба с Юшкой нацепили свои парадные мундиры. С погонами, с эмблемами и начищенными медалями. Что-то мне подсказывает, что и косметика на их лицах присутствовала. Но в следовых количествах. Без обычного юно-девичьего максимализма. Явно кто-то понимающий в ней помогал. Скорее всего - та же Василиса. Так что наличие косметики едва угадывалось и не бросалось в глаза. Красавицы получились. Чисто невесты. Как бы их, таких красивых, у нас там не увели бы.
А вот ребята Немца наоборот, словно напоказ демонстративно одеты в свою чёрную боевую форму. Без погон, без всяких украшательств. Хотя на плечах у всех кто-то все равно уже успел вышить розовые
