тяжестью в ногах, накопленной прыжками по пересеченной местности – там обломок, там взгорок из перемолотой стены, дальше распотрошенная канава слива и вновь, вновь, вновь.
К вечеру, подкравшемуся тяжелой густой серостью, достигли примечательного места. Разлом шириной метра три поперек аллеи, которая по началу обещала необременительный марш. Остановились на подходах и молча воззрились.
В провале застыла сизая дымка - видимости на пяток метров глубь, а дальше, как отрезало. Мертвая пелена в абсолютной беззвучности. Близ края неизвестные сложили небольшой каменный курган и приспособили лист фанеры с неказистой выцветшей надписью «Требуется прыгнуть».
Помолчали, обозревая и вдумываясь. Крыса хмыкнула и запустила в разлом куском щебня. Всколыхнув пелену, камешек в полной тишине сгинул в стылой хмари. И ничего. Мы смотрели на мелкую, она с независимым видом заглядывала вниз. Спустя несколько секунд, когда небеса не разверзлись, объявила:
-Херня.
Выбора нет – пришлось свернуть и поискать дорогу в офисных россыпях на обочине пути. Видимость оставляла желать лучшего - много рваных теней, скрадывавших проходы. Замес разок навернулся, снеся плечом добротный пласт сайдинга, и тощий почти зашлифовал боевого товарища проходом колесницы.
Пора найти гавань – мысль очевидна и полна нюансов. Я прислушался – на десять часов, в углублении дворика, частично обвалившегося в подземные коммуникации, послышался специфический хруст - когда что-то долго застывало, а затем внезапно передумало.
По моей отмашке свернули и предстали перед обыденной картинкой на четверку сухих, вросших в оползень стены. Маскировка на десяточку, прям сроднились, напоминая серые изгибы камня. Но почуяв био, оттаяли и вознамерились покуситься – взяли конечности на излом и затрещали.
-Давно сидят, - сказал в пространство Шест.
-Глухое местечко, - с намеком выступил Замес, перехватывая щит.
Ну что скажу – блеск очевидности поражал. И сказать нечего. Я прикинул диспозицию – точка с ограниченным внешним обзором, подходы осложнены, есть, где приткнуть лежанки и колесницу в оборонительную позицию. Фарш не полный, но задатки достойные.
-Фрау, - скупо сказал я и показал на силившихся подорваться сухих.
Женщина молча проследовала. Два удара копьем, что выглядели почти технично, пинок по жадной конечности и еще два тычка – скупых и усталых. Она отработала - не выплеснула наболевшее, не постаралась произвести впечатление или потешить умение. Просто сделала.
-Хорошо. – Я одобрительно кивнул. – Встаем на постой.
Первые всполохи костра, разогнавшие темноту и украсившие склоны игрой теней, выглядели заманчиво. Хотелось притереться к обломку скамьи, пристроенной под седалище, и наблюдать. Тянуть ладони к теплу на минимуме мысли. Но мы же смена, покой – херня.
-Щас, - Тощий подергал рюкзак с припасами. Фрау терпеливо ждала.
Мелкая вернулась с третьего круга сбора дров и ехидно наблюдала за потугами тощего.
-Может зацепилось? – встрял Замес.
-Да наху… Один рывок и под треск ткани через борт телеги стартовали консервы. Тощий затянул: - Э-э-э…
-Я тут вроде как на секунду закрою глаза, - объявил подопечным, не отрывая взгляда от костра. – Жду чуда, сука, не иначе.
Они поняли, мобилизовались и снедь перебазировалась в положенные места -часть вернулась к верной Марте, часть попала в руки Фрау, которая молча занялась готовкой. Почти смешать, но не взбалтывать - захреначить консервную смесь в котелок, сыпануть крупы, приправ и гипнотически ровно помешивать под легкое фырканье кипения да треск дров.
Дотерпели, набодяжили и закинулись, опустошив посуду на раз. Вокруг шепчущая тьма, впереди багровый танец, а в животе приятная тяжесть и хочется всех послать. Лепота. Кусочек вечери и единения.
По курсу к оси ударила бесшумная зарница. Вздрогнули полным составом – отвыкли, походу, за стенами фермы. Да и редки здесь жалящие разряды, что бросают мир в контраст светотени. Минут за пять белесая дуга энергии ударила три раза – по первому впечатлению била в одно и то же место. А мы опять не там. Посмотреть бы, прицениться и занести на счет, который предъявлю. Я помню шторм, что накрыл меня по прибытию, когда молнии полосовали зону под нестерпимый шелест, и вот сейчас эти ущербные выплески…
-Ось добра, - нарушили тишину Фрау, вороша угли. – Чашки давайте.
-Поясни, - я оторвал взгляд от полотна тьмы, нахлынувшей после вспышки.
-Так чаю налью. Вскипел.
-Смешно, - согласился.
-Что значит добра? – спросил Шест. - Не слышал такой байки.
-Так известно же – Ось, когда злится, заливает мир огненными копьями. А если добра, то так – вроде дружеского шлепка, - удивилась женщина. – Думала, знаешь, командир. На Базаре церковники просто не смолкали об этом.
И я понял, что вопросы бесполезны. Надо принять – сперва информацию, а потом немного чайка - для согрева и нивелирования. Пусть теплится неспешный разговор, потрескивают дрова и слышится скрипучий голос развалин. Законный отдых у нас не отнять, да.
Ночь прошла без происшествий. Спокойно отдежурили, сыграли в сонные калачики вокруг притушенного костра и с первыми лучами поднялись на ноги. В случае Крысы – подняли дружеской затрещиной и выслушали короткую лекцию о возможностях Малюты.
Накопилась усталость - сон лишь чутка понизил болезненные токи, что поселились в мышцах. Размякли? Потеряли настрой? Как по мне – так рановато. Цикл марша для бывалых пилигримов- лишь разминка. Но на завтрак, оформленный Фрау, сползлись вяло. Пришлось расчехлять верную био и потчевать.
Перемалывая протеиновую кашицу с изумрудными нотками, я прислушался к сигналу, звучавшему гораздо уверенней. Направление неизменно, думаю к полудню прибудем на место, если не встретится значимых препятствий.
Команда взбодрилась, лица перестали отдавать желтизной и почти порозовели. Но вместо плановой разминки, я направил подопечных на свертку лагеря. Думаю, чем быстрее покинем место, тем выше шансы на упасть. Внешнего негатива не чувствовалось, хоть песни пой, но чуйка велела поторапливаться. На всякий случай - профилактика, риски, то-се.
Через час пришлось сделать новую остановку.
Двигались по неказистой улочке, мимо тянулись невысокие по большей части целые здания – вроде центральной улочки из сельской глубинки. Не хватало только меланхоличного посвиста ветра, что гонял бы обрывки вдоль бордюра. Немного тоски, сука, и психологического давления. Спустя мгновение я понял, что давит отнюдь не воображение и вскинул кулак.
Замерли, прижавшись к бортам и готовясь рвануть.
Послышался тихий скрип.
-Выходите, - негромко окликнул я. – Второй этаж, дом с остатками вывески «Бак…». Если назову окно, туда боли и нахерачу.
Бойцы развернулись, фокусируясь - прицел взят, застывшие лица внушают опаску. Крыса немного перестаралась и стала выглядеть пособием для учебников по психиатрии – что-то из раздела «лечится только
