В середине зимы флаеры начали ломаться с удвоенной интенсивностью. Давно уже мы с Чилти забыли, что такое разделение труда. Только успевай вертеться. Надо будет летом тоже съездить к морю. Вот напарница моя — да, теперь уже не начальница, а напарница — замечательно съездила в прошлом году. Денег мне хватит. Кроме зарплаты есть еще пособие. Поеду. Отдохнем, развеемся. Мы с этой девочкой прекрасно сработались. Главное, не останавливаться, не задерживать процесс. Постоянно приходится следить за собой, сосредотачиваться на мелочах. Даже Чилти мне уже пару раз намекала, что я становлюсь рассеянной.
Я и сама замечаю. Но ничего не могу поделать. Проверяю себя каждое утро: Имя, фамилия, дата и место рождения. Где училась, где работала. Кто я сейчас. Вопросы эти я сформулировала давно, и ответы на них стараюсь давать как можно подробней. С деталями. Глупо. Я все помню.
А вот сегодня проснулась, и поняла: это не мое. Чужая память, какая-то давняя жизнь, кем-то много раз пересказанный сон. За словами так мало образов, так мало смысла. Пора на работу. Нехорошо опаздывать, обещала Чилти прийти пораньше. Маршрут давно исхожен. Ритуальный круг по площади, как же без этого?
Сегодня оттепель, совсем по-весеннему пахнет на улице. Бреду, не торопясь. До начала смены почти сорок минут.
О, ритуалы. Утром о чем-то задумалась так сильно, что не сразу заметила, что Гилоис меня зовет. Оказалось, он переключается на нового подопечного. Я, по его словам, требую теперь куда меньше внимания. Возможно. Только вот город все больше походит на декорации к спектаклю о самом себе. Стал он каким-то плоским и одинаковым. Он — лишь антураж для движущихся фантомов. И я — часть общего движения. Приятно ощущать себя частью чего-то большего.
На работу пришла раньше обычного, напарницы еще не было. Включила терминал. Просто так включила. Когда с ним работаешь, то не задумываешься, что у тебя выложено в качестве сигнального фона. Того самого, который встает перед глазами, сообщая, что я включилась в сеть. Долго всматривалась в какие-то неумелые каракули, явно детские. Так и не вспомнила, откуда это, что это, мое ли это? Может, память начала отказывать?
Открыла личную страничку. Давно туда не заглядывала. В последний раз, наверное, когда еще жила одна.
Что для тебя теперь эти смешные картинки? Мы у обрыва, мы вместе, мы в позднюю осень вышли и ловим губами холодные нити тайных туманов, живущих под травами ночью.
Стихи. Я даже помню, что смотрела в окно, а там облетали деревья. Ажурное кружево осеннего серебра. Здесь очень красиво осенью. Сердце защемило, и я стала читать дальше.
…Или еще: мы, идущие осенью порознь. Мы, уходящие в разные стороны света. Пятна на куртках похожи на кровь, но при этом, знаю, исчезнут, как только наступят морозы.
Не помню, что я имела в виду. Вероятно, настроение у меня в тот вечер выдалось совершенно гадостным. К тому же, стих не дописан. Следующая строфа начинается со слова «Ты», а за этим ты — пустота открытого пространства. Понимай, как хочешь.
Никаких новостей, никаких неудачных попыток связаться. А чего я собственно, жду? Все, вроде, устроилось. У других.
А тут еще вновь подошел этот подозрительный клиент. Задавал какие-то идиотские вопросы, а сам все пялился на меня, словно подозревал в чем-то или просто никогда еще не видел говорящих пен-рит…
3. Тайны крыши
История современной Флоры официально счисляется со времен образования колонии-поселения. Планета никогда не входила в колониальный резерв по причине существования здесь довольно развитой человеческой цивилизации. Ученые расходятся во мнениях о ее возникновении, но официальная версия гласит, что эта цивилизация так же выросла на базе колонии. Правда, в возрасте того гипотетического поселения ученые расходятся, приводя самые разные числа. За «колониальное» происхождение коренного населения Флоры говорит география расселения жителей: несколько густонаселенных областей и огромные просторы свободных территорий. Однако так могло сложиться и исторически (см. монографию А. Тонэни «коренные этносы Флоры»). Именно с подачи местного правительства здесь и возникла первое колониальное поселение. С развитием инфраструктуры Солнечной федерации Флора стала играть важную роль в экономике региона и около ста лет назад стала считаться центральным миром целой сети миров периферии. Исторически новую ветку назвали Флорианской…
…Еще одной важной вехой истории стал так называемый «эпидемический кризис» пришедшийся на вторую половину прошлого века. Он ознаменовался крахом экономической системы и поставил под угрозу центральный статус планеты. Тогда важную роль сыграло представительство Бюро космических исследований…
…БКоИ и сейчас оказывает значительное влияние на жизнь планеты, хотя местные силовые органы в последние годы значительно упрочили свои позиции. В первую очередь, это конечно, СПК — Служба порядка и контроля…
Вступительная глава «Путеводителя по интересным местам Флорианской координационной ветки».
«Альенна», 305 г. к. в. (одобрено отделом пропаганды БКоИ на Флоре)
Долгий день, состоящий из мелких склок, выбивания средств на замену кое-какого оборудования, ругани с очередным претендентом на работу в космосе, из вышедших из строя часов в кают-компании, и не прибывшей санитарной инспекции, наконец-то подошел к концу. Капитан «Корунда», потянувшись, встал, потер глаза и вознамерился отправиться отдыхать. Все одно экипаж, тот, что уже набран, пока не прибыл, все плановые работы завершены, а час поздний.
Отдыхать капитан собрался в кают-компании, сама мысль, чтобы идти в каюту, ему претила. Хотя там теперь совсем другая мебель, и свет устроен удобно, под левую руку. А диван в кают-компании короткий.
Наедине с собой можно позволить себе маленькую слабость: быть собой.
Он даже уже почти покинул мостик, когда на дубль-пульте вспыхнул огонек — кто-то просится на борт. Вздохнул, подтвердил прием. Где-то в глубинах корабля из тамбура вышел посетитель. Вот он осмотрелся, вот переступил с ноги на ногу, вот решил немного подождать…
— Поднимитесь на мостик, — предложил капитан по громкой связи.
Он загадал: если гость за пять минут найдет дорогу, то шансы стать членом экипажа «Корунда» у него будут хорошие. Если нет, то разговора вообще не будет.
Гость уложился в одну минуту. Ровно столько требуется, чтобы спокойным шагом, не плутая, дойти от шлюзов до мостика.
Этот новый претендент оказался неопределенно молод, среднего роста, темноволос. Капитану сразу не понравился взгляд. В чем тут дело, было пока не ясно, может в том, что гость предпочитал смотреть в переносицу собеседнику. Словно прицеливался.
— Здравствуйте.
Капитан пожал протянутую руку, представился:
— Димыч. — И пояснил, чтобы не возникало лишних вопросов — фамилия.
Гость усмехнулся:
— Седых. Тоже фамилия. Вы — капитан?
— Капитан «Корунда» Дмитрий Евгеньевич Димыч. А вы…
— Врач. Меня пригласил Валентин Александрович Калымов.
Димыч еще раз внимательно посмотрел на гостя, заметил:
— Вак редко дает рекомендации. На моей памяти такое чудо случилось всего единожды.
— Возможно. Я пока мало с ним знаком.
— Успеете пообщаться. Теперь часто придется. Раньше в космосе работали?
— Приходилось. Но уже чуть больше года постоянно сидел на планете.
— Причина ухода?
— Так сложилось.
Димыч немного подождал, не последует ли более развернутый ответ. Но новый член экипажа оказался неразговорчивым. Оно и к лучшему. Хватает болтунов.
— Пойдемте, я вас официально зарегистрирую. Ваше имя полностью…
— Игорь Петрович Седых. Вот моя карточка.
Игорь Седых, вспомнил Димыч. «Ахилл — 12». Интересного кукушонка мне подбросил Калымов. А все-таки, что там было на самом деле?
