общих чертах, отец.
— Примешь над ними командование и разместишь вокруг замка!
Оставалось надеяться, что хоть кто-нибудь останется патрулировать Границу.
Поместье Ребенген покидал в ореоле славы, даже Джеррол проникся интеллектуальной мощью орденского эмиссара и выделил для его путешествия крытую кибитку (очень полезная в Россанге вещь!). В дорогу магу надавали кучу всякой снеди и подарки для проживающих в Академии членов семейства. Едва опустился полог, уверенная улыбка чародея выцвела и сменилась гримасой усталости, он привалился к обитой войлоком скамейке и заснул, наплевав на ухабистую дорогу и сквозняк, поддувающий из угла. Во сне его никак не хотел отпускать этот странный плоский замок, никогда не подвергавшийся штурму, но, тем не менее, едва не оказавшийся во власти врага.
А в Гатанге шел дождь. Секретарь Нантрека подал совещающимся чародеям грог (не иначе, для профилактики простуды).
— Я не стал обращать внимание Лорда на одну мелочь: если доппельгангеры озабочены устранением солдат, значит, и до прямого вторжения уже недалеко.
— Вот именно, — председатель скользнул взглядом по древней карте мира, с некоторых пор занявшей место линованной доски. — Чтобы захватить землю Арконата, недостаточно внутренних диверсий. Ты уже задумывался над тем, откуда они придут?
— Зеферида?
— Не знаю, не знаю… Во время последнего контакта лидеры Лиги просили нас принять уцелевших адептов. Орден согласился, но в Арконат так никто и не прибыл. Что за бедствие их постигло, мы так и не узнали.
— Другой континент?
— Сказки! — отмахнулся председатель. — Если алхимики древности на пике своего могущества ничего не нашли, значит его просто не существует. Это, — Нантрек широким жестом обвел карту, — вся земля, доступная человечеству.
Ребенген невольно проследил жест старого мага, про себя дивясь малости оставшихся людям земель и величине потерянного. Его размышления прервал досадливый вздох.
— Мы все еще пытаемся мыслить понятиями дохаосной эпохи, ее границами и государствами, а нам следует обратить свой взгляд на земли, которые наименьшим образом пострадали от катастрофы из-за удаленности от ее эпицентра. Юг, самый дальний юг.
Для наглядности председатель подошел к карте и щелкнул пальцем в самый ее низ.
— К сожалению, я до сих пор не нашел подробной карты этих территорий.
Ребенген прищурился на неясные пятна, которые переписчики не удосужились как следует обвести. Да что там может быть, на самом краю мира? Находясь в такой немыслимой дали, узнать о существовании Арконата и отправиться на его завоевание… Бред! Лучше бы Нантрек подумал, куда могли деться выжившие зеферидцы.
3. Жизнь — не шахматы. За кон твой противник может совершить больше одного хода.
Я блаженствовал в ванне, и вспоминал прошедший день. На ум приходили только гадости.
Мальчишку-конюшего пришлось выпороть, не лично, конечно, но за исполнением проследить. А как еще поступить со слугой, таскающим вещи из седельных сумок господина? Заныканная им книжка стоила как два таких пацана. Возмущала не только кража, но и тупая непосредственность, с которой она была совершена — вор из парня был никудышный.
Почему с отцом такого не происходит?! Впрочем, знаю, почему — он бы пороть не стал, сразу бы пустил на мясо.
Общество мое решение одобряло — отец благосклонно молчал за обедом, а старший конюх, подозреваю, добавил парню от себя. Мое недовольство собой имело исключительно академическую природу — в хрониках дохаосных времен телесные наказания слуг не упоминались. Так я же не руку ему рубил! Скорее — дал пищу для размышлений. Благородство порыва портило то, что лично меня никто никогда не порол. С другой стороны, Сафара Дарсаньи его отец, поговаривали, драл не жалеючи.
Вода остыла, пришлось вылезать из ванны и вытираться. А ведь кастелян предлагал прислать мне банщика (а может и банщицу), но я ответил «нет» раньше, чем подумал. Теперь буду весь вечер сидеть один, читать и хихикать сам над собою, притом, что за неделю все гости поместья нашли себе развлечение по душе. Маги повадились в Хемлен и возвращались оттуда всем кагалом уже в сумерках, очень веселые. Гвардейцы в казарме пели хором, что характерно — часть голосов была женской. Один я в собственном доме как не родной, еще немного, и начну воспринимать внутреннего вора как достойного собеседника.
Что обиднее всего, я пожинал плоды собственной недальновидности — в Академии следовало не ушами хлопать, а заводить друзей. Даже отец умудрился обзавестись там приятелем! Раньше это еще можно было списать на бездушность, но последние полгода извинений у меня нет. Вернусь, начну наверстывать упущенное изо всех сил — будущий Повелитель не может позволить себе жить в изоляции.
За ужином отец решил выяснить мои политические предпочтения.
— Я смотрю, сын, ты игнорируешь выделенного тебе Орденом мага. Он сделал что-то не то?
— Нудный он, — буркнул я.
Отношения с мэтром Першином у меня так и не наладились.
— А орденский телепортатор и боевик с таможни — веселые?
— По крайней мере, общительные. К тому же, они сами пришли, — я не стал добавлять, что при этом оба волшебника были навеселе.
— Кстати, как продвигаются твои дела с наследством Браммиса?
— Вошел, смотрю. Каталог ни к Ракшу, надо все перебирать. Неплохо бы нанять кого-нибудь на это дело, и того мальчишку-конюшего книжнику в ученики отдать (библиофил доморощенный!). Охранку на помещение библиотеки придется накладывать заново — прежняя порченная была. Сейчас все на одних засовах: приходи, кто хочет, бери что хочешь. В аббатстве вместо ворот — баррикада из бочек. Если мы хотим рассчитывать на хемленское Убежище, им надо заняться прямо сейчас.
Объем работ, которые необходимо было провести в Хемлене, разрастался как снежный ком. В какой-то момент, я начал приходить в отчаяние. Даже цель приезда в Шокангу — встреча с Ракшем — на этом фоне стала казаться незначительным событием.
— Не волнуйся, сын, в поместье полно дармоедов, которым пойдет на пользу разнообразить быт. Я сегодня же отправлю в Хемлен охрану и мастеров. А для тебя у меня есть дело: Серые обещали дать пару пушек, их надо разместить так, чтобы Ракш сверху не разглядел.
При мысли о встрече с Серыми мое настроение резко улучшилось. Наконец-то я смогу как следует рассмотреть их оружие (прошлый раз меня все время отсылали прочь), узнаю новости, с кем-нибудь поругаюсь. И вообще, чисто эстетически приятно посмотреть, как люди работают, а библиотека никуда не убежит. Отец сосредоточился на своей тарелке, и у меня было стойкое ощущение, что он меня в чем-то обжулил. Впрочем, родственнику можно и простить.
Нужно срочно перетряхнуть вещи, взять больше солдат, провизию, проинструктировать людей, которые отправятся в аббатство… Так
