быть атомный аккумулятор.
«Экстремальное повышение радиоактивного фона. Доза — треть от смертельной. Начата срочная процедура очищения организма», — сухо прокомментировала Сара, и мне не оставалось ничего, кроме как поджать губы и вновь высунуться из-за баррикады. Это у меня было модифицированное нанитами тело, остальным такой роскоши не досталось. Как я буду смотреть им в глаза, если мы выживем?
Потом. Сейчас это было не важно. Ведь тварь всё ещё держалась на ногах. Да, она прислонилась к стене, но устояла и, больше того — навела на нас пушку. Только выстрелить не могла — заряда не хватало. И, когда вместо смертельного выстрела из ствола раздался лишь писк и скрежет, я позволил себе злорадную ухмылку.
На большее времени не хватило. Отброшенные тремя выстрелами твари вновь ринулись вниз через пролом в потолке и заслонили своими телами раненого предводителя. Выстрелы слились в один сплошной рокот, но врагов было просто слишком много, и через секунду они обрушились на баррикаду.
— Держать! — рявкнул Бобров, отлипая от стены. Облачённый в латы, он всё равно не мог нормально передвигаться и стрелять, но вниз не ушёл несмотря ни на какие уговоры. И теперь комендант стрелял из табельного револьвера прямо в морды тварей, показывая всем пример.
Волна заражённых ударилась о баррикаду, и разбившись, откатилась обратно, словно морская волна о прибрежные скалы. Тварей смело шквальным огнём из всех стволов. Отбросило на несколько метров, только чтобы следующие враги, подхватив прострелянные тела, использовали их словно щиты и ринулись вперёд.
— Пушку! — крикнул я, ударив Данилу в бок и отбросив к копошащимся бойцам.
— Дай я, — наконец поняв, что надо делать, княжич отобрал орудие у своих побратимов, в три уверенных движения вбил снаряд в ствол, защёлкнул затвор. — Готов!
— В стороны! — крикнул я и присел, открывая рот, жаль уши зажать было нечем.
Грохнул выстрел, и поток шрапнели смёл тварей, пробив кровавую просеку. Шум оглушил, картинка перед глазами расфокусировалась. Меня повело, но твари не ждали, пока мы придём в себя, а потому я тоже не стал. Уперевшись грудью в баррикаду, вжал приклад в плечо и просто зажал спусковой крючок. На все деньги.
В прямом смысле. Магазин заряжал только имперским золотом. Из ствола, вместо уже ставшего привычным огня и дыма, вырвался лишь поток раскалённого воздуха, и свистящие пули веером разошлись по тварям. Пробило всех. Прибило, к сожалению, лишь нескольких, и тех тут же затоптали сородичи. И всё же пару секунд я нам выиграл.
— Дер-ржать! — рычал рядом Бобров, стреляя в упор. Манулов бил с двух рук, ничуть не уступая автомату, и даже на перезарядку обоих барабанов у него уходили считаные секунды. Копьё Данилы вовремя пришло в себя, поливая тварей потоками стали, прикрывали родичей.
А перед баррикадой рос мясной вал, поднимающийся уже на метр. Заражённые не жалели ни своих, ни чужих, пёрли вперёд, не разбирая дороги, и гибли десятками, только чтобы на их место встали новые твари. Их поток не останавливался, и я даже посмел надеяться, что нам удастся остановить их здесь, просто завалив проход телами.
Уу-ии-ИИ! — раздался жуткий звук, что уже приходил ко мне в ночных кошмарах. Вот только сейчас всё было куда хуже, потому что наяву и совсем не с той стороны, откуда я ждал. Сверху.
— Назад! Отходим! — крикнул я, меняя магазин.
— Нет! Держать! — рявкнул Бобров. — Всем стоять! Мы удержим их…
Договорить он не успел. Снаряд рельсовой пушки разрывал воздух не со свистом, а с грохотом. Оставляя после себя белый след из взбитого воздуха. Он пролетел сквозь тела нескольких тварей, но прошёл выше баррикады, не замедлился, а потому и врезался в коменданта почти на полной скорости. А в следующее мгновение на пол рухнуло обезглавленное тело.
— Назад! На первый! — приказал я, и на сей раз никто возражать не стал. Первыми ушли люди княжича, поддерживая ещё живого Семёна. За ним сам Данила и Манулов. Мы с Быковым замыкали. Твари повалили мешки, отбросили нас к выходу, и я едва сумел сдержать их длинной очередью.
— Готово! — выдохнул Иван, поднимая ствол.
— На прощание. Бей! — сквозь зубы проговорил я, и Быков ударил с рук. Пушка привычно грохнула, выбивая сразу десяток монстров. Я бросился к коменданту, выдернул из кармана кителя блокнот и спрыгнул на первый этаж вслед за Иваном.
— Закрывай! — услышал я крик Данилы, и над моей головой захлопнулся здоровенный стальной люк. И сразу за этим послышались глухие удары и скрежет.
Успели, но чёрт возьми, не все. Зло рыкнув, я ударил кулаком по стене, нельзя раскисать. Не сейчас. Он хотел оставаться там до конца, и он остался.
— Капитан тонет со своим кораблём, — выговорил я, отметая лишние мысли, когда ко мне подошёл один из бойцов.
— Комиссар, приказ выполнен — порох заложили у стен, к подрыву готовы, — с мрачной решимостью проговорил солдат.
— Хорошо, спускайтесь, — приказал я, но тот остался на месте. — Вы меня плохо слышали? Спускайтесь.
— Господин комиссар… ваше благородие. Разрешите подорвать заряд лично? Это быстрая и почти безболезненная смерть, — отведя взгляд в сторону, проговорил боец. — Уж лучше так, чем умереть от голода или удушья в погребе. Мы так решили.
— Вы? — недоумённо перевёл я взгляд с него ещё на несколько мужчин, стоящих поодаль. — Идиоты! А ну, быстро вниз! Никто помирать не должен.
— Но тут взрывчатки на бункер хватит. Он не выдержит.
— Конечно не выдержит, он и не должен, — зло бросил я, осматриваясь по сторонам и ища хоть кого-то вменяемого. — Данила, уноси дядьку вниз, в проход между бункерами. Всём вниз, на нулевой!
— Ты что задумал, Старый? — хрипло спросил Семён, с трудом сидящий у стены. — Я точно уже никуда не уйду.
— Он не жилец, — заметил Филинов, выглядывающий из люка. — Мы ему ничем не поможем, только продлим страдания.
— Да вашу мать! Вы что, сговорились что ли? Раз взрывчатка готова — уходим! Уходим немедля! Взяли пайки, оружие, сколько смогли припасов и бегом! — рявкнул я, и несколько человек отмерло, тут же ринувшись на выход. И только Семён с племянником продолжили сидеть. — Вам особое приглашение нужно?
— Я остаюсь, — хрипло проговорил Семён. — Ты слышал очкастого, мне всё равно не жить, так хоть отвлеку их на
