надо, - сказала медсестра.
- Это вы называете доверие…, - недовольно промывал Рыбкин.
Потом его долго вели разными коридорами, а мешок сняли только в небольшом кабинете. Здесь было два кожаных кресла, одно возле стола с компьютером, второе, видимо было для посетителя. Компьютер был повернут так, чтобы посетитель не видел его экран. В том кресле, что у компьютера, сидел лысый мужчина в клетчатой рубашке, который носил очки в золотой оправе. Его голова напоминала бильярдный шар.
- Садитесь, - предложил он, посмотрев на пленника поверх очков.
Олег плюхнулся в кресло. Сопровождающие его медсестра и солдат остались за дверью.
- Ну-с, рассказывайте, - велел лысый.
- Дар мне дал какой-то странный голый мужчина, - заговорил Олег.
- Нет-нет, - прервал его дознаватель, - с самого начала. Как вы оказались в запретной зоне?
- Проспал эвакуацию.
- Как именно проспали? При каких обстоятельствах?
- На холм полез. Упал. Ударился головой. Очнулся, а эвакуация уже закончилась.
- Эвакуация длилась два дня. Хотите сказать, что все эти два дня вы были без сознания?
- Выходит, так.
- И вас никто не нашел? И собаки не съели?
- Не думал об этом. Просто говорю, как есть. Не знаю, как так вышло.
- Ладно. Пометим это как информация, нуждающаяся в проверке. Проверим. Теперь, во всех подробностях, рассказывайте, что с вами происходило с момента, как объявили эвакуацию.
Олег напряг память и начал рассказывать:
- Метеорит упал, когда я шел на обед….
Мужчина с лысиной слушал внимательно, иногда делая какие-то пометки на компьютере. Иногда он прерывал Рыбкина и просил рассказать некоторые места подробнее.
- Как звали девушку, которую поранило осколком стекла?
- Даша Петренко.
- Опишите подробно, как она выглядит.
- Белая блузка. Точнее, уже не белая. Она была красная от крови.
- Цвет волос, цвет глаз?
- Ну и вопросы у вас… я что, ей в глаза заглядывал?
- Отвечайте!
- Не знаю.
- И цвет волос не знаете?
- Черные. Длинные, - Олег уже начал злиться от того, что ему задают какие-то глупые вопросы.
- Не нервничайте. Продолжайте.
Рыбкин рассказывал дальше. Дознаватель точно так же местами прерывал монолог и задавал «дурацкие» вопросы. Когда дошли до момента, как Олег упал с холма, у парня уже буквально «болела голова» от напряжения.
- Ладно, на сегодня достаточно, - сказал лысый мужчина.
Олега снова привели в его миниатюрную камеру. Ладно хоть не стали пристегивать к кровати.
На следующий день это пришлось повторять, но уже в каком-то другом кабинете, где было множество компьютеров, какие-то проводов, коробочек с мигающими лампочками и прочего оборудования. Олегу нацепили на голову кучу датчиков. Допрос вел все тот же лысый в «золотых» очках.
А еще медсестра продолжала водить Олега на разные обследования: рентген, кардиограмма, анализы.
- Я уже давно здесь, но до сих пор даже не знаю, как вас зовут? – спросил он однажды.
- Инна Владимировна, - ответила та.
- Ничего, если я буду звать вас просто Инна?
- Да мы уже давно почти на «ты», - сказала медсестра, наполняя очередной шприц кровью Олега.
Инна поставила пробирки на полку, достала палочку, чтобы взять мазок из горла.
- А когда мне, наконец-то, улучшат условия содержания? – спросил Рыбкин, после того, как палочка отправилась в стеклянный сосуд, который медсестра тут же закрыла и поставила к остальным пробиркам.
- Это не от меня зависит.
- А можно поговорить с теми, от кого зависит?
- Нет. Когда они решат, я сообщу. А пока твоя задача просто говорить на допросах правду и только правду.
Потом Олега увели обратно в камеру. Он долго сидел на кровати, снова и снова вспоминая события, о которых рассказывал уже два раза. Вот он идет по улице, вот ударная волна сбивает его с ног. Возвращение в офис, Даша, израненная стеклами, приезд скорой, которая отказалась везти ее в больницу, а только выписала рецепт. Улицы, полные спешащих машин. Рыбкин идет пешком домой, решил срезать путь. Пустырь, холм, с которого Олег сорвался. И провал в памяти? Или нет? Кажется, Олегу удалось вспомнить, что он просыпался. Пытался даже подняться. И снова потерял сознание. Лай собак. Рыбкин пытается бросить камень в стаю бродячих шавок. Снова вырубается.
Во сне пленник видел продолжение того, о чем рассказывал дознавателю. Вот он бежит от патруля. Стрельба. Сильная боль в ногах от пулевых ранений. Встреча с инопланетянином, чудесное исцеление. Ограбление торгового центра, бегство. Ядерная война. Лена. Вот она стоит перед ним, вся в язвах от лучевой болезни и просит убить ее, дабы прервать мучения. С криком Олег просыпается в холодном поту. Темно. На ночь тут свет отключают, а утро, видимо еще не наступило.
Рыбкин снова засыпает. Опять видит беспокойные сны. Просыпается от того, что лампы на потолке, наконец-то включились.
Пришел солдат. Надел Олегу на голову мешок и куда-то повел. Опять, наверное, на процедуры или на допрос. На этот раз нет. Здесь было влажно. Слышался плеск воды. Конвоир велел снять одежду. Принять душ? Этому Рыбкин сильно обрадовался. Еще бы, сколько дней он не мылся. Парень долго стоял под струями немножко едкой и пахнущей антисептиком воды, пока солдат не поторопил его. Снова куда-то идти с мешком на голове. Оказалось, обратно в камеру. В его отсутствие, здесь помыли. На стенах виднелись капли воды. Пахло хлоркой.
Через некоторое время опять пришлось куда-то идти. Конвоир снял мешок с головы Олега в довольно уютном кабинете. Здесь бы даже ковер на полу. Диван. Журнальный столик. Тумбочка. Два кресла друг против друга. В одно из кресел сидела миниатюрная азиатка в черном платье. Ее рыжие волосы были собраны в култышку, а область декольте украшали большие белые бусы.
- Садись, - пригласила она в соседнее кресло.
Как только Рыбкин уселся, солдат пристегнул его наручниками к ручке кресла и ушел.
- Извини за неудобство, но это для безопасности, - улыбнулась девушка.
- Понимаю, - вздохнул Олег.
- Меня зовут Анжела, я психолог, - представилась она.
- Психолог? Даже так…
- Видеокамеры в твоей палате зафиксировали, что ты кричал во сне, - сказала Анжела.
- В палате?! – гневно воскликнул Рыбкин, - это тюремная камера, а не палата! Даже зэки в лучших условиях содержатся, чем я.
- Я разделяю твою
