обратилась невысокая полная женщина.
— Столы к торжественному обеду по случаю встречи почетных гостей накрыты, — отчеканил Костян.
— Скажешь тоже, почетных... Они наших мужиков положили, — женщина вытерла слезы передником и пошла на кухню.
— Бугор, ты как думаешь, они реальные или у нас массовое помешательство? — худенькая девушка присела на лавку рядом с хозяином стаба.
— Массовых помешательств вроде не бывает. Ну, если не веришь, то ущипни Храпа, — Бугор коротко хмыкнул, кивнув на элитника.
— Бугор, мы разве можем им простить, что они наших парней убили? — девушка с полными глазами слез смотрела на веселившегося здоровяка, подрабатывавшего каруселью.
— Простить сложно, но найти причину для прощения такая возможность имеется. Мы сами на них напали, хотели, как муры, поступить, ну вот и положили за это головы наши парни. Я думал, в этом мире с волками жить — по-волчьи выть, но, видимо, ошибся. Не все скурвились, как оказалось. Ну вот бумерангом и прилетела нам их гибель.
— Жалко, что без кровопролития не обошлось, — девушка тяжело вздохнула.
— Иди к Матрене, помоги с готовкой. И успокой ее, а то волком на гостей смотрит.
Столы поставили буквой «П», а когда все расселись, Бугор сказал речь про то, что и в этом месте можно радоваться и находить утешение. Помянул погибших товарищей и, осушив стакан с водкой, шумно опустился на свое место. Дети загомонили, растаскивая скудное угощение по тарелкам.
— Как вы тут выжили? — Рипли наклонилась к Багру.
— Тяжело, но жаловаться не буду, смогли детей сохранить. Хотя злился я, честно сказать, когда мои парни из рейда не оружие и еду приносили, а очередного иммунного на спине волокли. Пекло — это страшное место, — Бугор налил еще водки и залпом осушил стакан.
— Знаю, — коротко ответила квазиха.
— Одно плохо, зараженные, как грибы после дождя, растут, а у меня дом полон голодных ртов, да еще и с живцом беда. Было пару парней удачливых, да полегли, — хозяин стаба снова налил водки.
— А как выживать собирался?
— Хотел новое место искать. Есть у меня человек с даром картографа, может всякие места полезные находить, пути прокладывать. Вот хотели уходить, да только с такой оравой куда без охраны. Зараженные враз набегут, и полетят клочки по улью. Зря бы только ребят положили. Хотели твою зверюгу в охрану нанять, да только не тем путем пошли договариваться, — Бугор осушил очередной стакан с водкой.
— С этим поможем, и с хабаром тоже, — Рипли обвела взглядом жующих ребят.
— Что за работу возьмете?
Рипли усмехнулась. — А что у вас есть?
— Немного. Пушку отдам. Парни приволокли из рейда, да только снарядов на нее нет. Хотя и вам она ни к чему.
— Ну почему же... Дед у нас всякий хабар любит коллекционировать, — квазиха тихо хохотнула.
— Ну так забирайте, — Бугор рассмеялся белозубой улыбкой.
Зоя не отходила от Кваза, обработала его раны, кормила мычащего мужика с ложечки, умилялась его улыбке.
— Мама! — Таня вбежала в комнату, приспособленную под палату. Чуня вполне нормальная, не понимаю, почему ее ребята злюкой считают. Девочка прижимала к груди рыжую собачку. И с Баксиком они подружились, — Таня присела рядом с матерью на стул.
— Вот Кваза на ноги поставим, и... — женщина на минуту замолчала.
— И пойдем в то место, что Храп с Умником нашли, — Таня зашептала матери в ухо. И вообще, надо нашему Квазу новое имя придумать, а то это ему не подходит. В этом стабе вполне нормальные имена, и ничего, живут люди без кличек и не помирают, а то придумали: надо то, надо се. — Девочка гладила задремавшую у нее на руках Чуню.
— Ой, Танечка, не знаю, что и делать, кто мы такие, чтобы ему имя давать.
— Кто! Кто! Мы его семья. И Рипли, и Деда, и Храп, и... Кваз не дал договорить и замычал.
— Что, мой хороший, — Зоя гладила лысый череп с большой вмятиной на темени.
— Мммм, — кваз мотал башкой и пытался встать.
— Мама, тише. Кажется, я понимаю, что он хочет, — сказала Таня и склонилась над Квазом. Она начала расстёгивать его ремень и стягивать штаны.
— Таня, что ты делаешь? — Лицо женщины залилось краской.
Таня запустила руку под бок Кваза и вытащила кожаный мешочек. «Вот он это сберег для нас», на ладонь к Зое выпали две крохотные жемчужинки.
— Это же жемчуг с того элитника, что Кошатина в лесу убила, — Таня округлила глаза. _ Сохранил, девочка погладила уродливое лицо. Я думала, ты с хабаром свалил, а ты... Девочка прижалась к тяжело вздымающейся груди кваза и замерла, слушая его сердцебиение.
В комнату тихо вошла Аглая, местная знахарка. Она хотела сменить капельницу, но Зоя остановила её, объяснив, что она сама медицинский работник и умеет ухаживать за больными.
Таня из-под опущенных ресниц наблюдала за Аглаей и успокаивала Чуню, которая вдруг проснулась и грозно зарычала на знахарку.
Женщина гневно посмотрела на новеньких и оставив капельницу и чашки с кашей вышла из помещения.
Ночью в палату к квазу зашли Рипли и Дед. Положив голову на стол, спала Зоя, а на кушетке, свернувшись калачиком, сопела Таня, прижимая к груди рыжую собачку кваза, на полу развалился Бакс, заняв почти все пространство комнаты. Квазиха достала металлическую коробочку и сунула в открытый рот изуродованного Кваза белую жемчужину, Дед тонкой струйкой вылил остатки живца из бутылки. Затем последовал укол спека в вену на толстой шее. Кваз даже не проснулся и только тихо мычал во сне.
— Не переборщили? — одними губами спросил Дед Квазиху.
— Нет, — мотнула головой она, убрала коробочку в карман и сняла пустую капельницу.
Двое тихо вышли из здания больницы и направились к Храпу, сидящему на земле и перебиравшему камни.
— Чем занимаешься? — Рипли присела рядом.
— Думу думаю, — тихо ответил здоровяк.
— Что надумал? — Дед присел на корточки перед Храпом.
— Нельзя их тут оставлять, опасно, жратвы нет, чернота опять же давит. Пекло рядом, муры тоже не пальцем деланные, найдут тропку и пустят всех на ливер, — Храп поднял
