— Лилия-1, выключите двигатели, к вам направлена группа досмотра, — бормотал голос диспетчера.
Мельком я бросила взгляд на Этнинса, он самозабвенно быстро водил длинными пальцами по панели. А мои руки едва заметно дрожали.
Траханные звëзды. Каждый раз, когда я пыталась задать нужную мощность, выскакивала панель безопасности. Вместо нужных мыслей в голове мелькал образ направляющейся к нам группы. На каторге я выучила самый плохой урок. Позволила страху овладеть собой.
— Ну что? — спросил Этнинс. — Я готов. Только не выведи судно из строя…
Точно! Я вспомнила, что сделал Карлос, как он обошёл систему. Ввела команды.
Свет на корабле замигал красным. Включилась сирена. Этнинс в ужасе глянул на меня.
— Корабль получил критические повреждения. Включëн режим живучести, — раздался голос Лилии-1.
— Режим живучести! То, что нужно! — выпалила я и задала нужную мощность лазера.
На этот раз сработало.
— Внимание! Противометеоритная защита перегружена.
— Включай! — крикнула я.
Лилия-1 выплюнула в закрытый шлюз синий луч лазера.
Давай же. Давай. Я взглянула на Этнинса, у него задрался рукав, и на полоске кожи вновь видны были чёрные звëзды. Привет от Карлоса.
Давай же. Металл шлюза накалился и разлетелся на куски. Осталась только неровная кайма, словно зубы в раскрытой пасти. Пасти, в которую, тут же сорвавшись с места, полетела Лилия-1. Нужно отдать ему должное, для обоссавшегося мальчишки Этнинс быстро пришëл в себя.
Радость скользнула по сердцу лаской и заставила закусить губы.
— Ох, самое веселое-то впереди, — с искусственным смешком сказала я.
Мы быстро промчались по разгонному коридору и перед нами открылось небо астероида.
Звëзды впереди наполняли сердце негой. Я столько раз пыталась сбежать, один раз даже запрыгнула в корабль к курьерской службе, и уже предвкушала увидеть холодную бездну космоса, но меня поймали. Наказание за побег до сих пор вызывало дрожь от одного воспоминания.
Но сможет ли этот дипломатишка обойти защиту Пегаса? Оставалось надеяться, что он вовсе не дипломатишка, а самый отчаянный и умелый пилот.
— Лилия-1, заглушите двигатели, за вами выслана абордажная команда, — слышался голос диспетчера.
Глава 2. Руины Визитантес
Руки Этнинса лежали на манипуляторах, он сосредоточенно управлял мощностью маневровых двигателей, устремляя маленький корабль прочь от моей тюрьмы. Мы быстро оказались на орбите.
Здесь-то по нам и начали палить турели. Одно попадание и дипломатическое судëнышко превратиться в пыль. Я ждала попадания. Уже чувствовала запах горелого пластика. Жар, удушье. Смерть.
Диспетчер Пегаса молчал. С нами больше не будут разговаривать. Теперь только ликвидация. Напряжëнное дыхание Этниса, свист манипуляторов при движении его рук, приглушëнная сирена перегрузки. Мигающие красные лампочки.
Один выстрел, второй. Этнинс успешно уклонился от обоих.
— Неплохо, и где же Карлос тебя нашëл? — зачем-то сказала вслух я.
Мужчина не отреагировал, целиком провалился в процесс пилотирования, я знала это чувство, будто корабль — это ты. Мы ушли от третьего выстрела, и от четвëртого. Затем от залпа самой мощной турели.
Пот стекал по длинной шее Этнинса, пропитал высокий воротник, но это совсем не отвлекало его. Всë-таки, как пилот, он был отличной находкой.
— Пегас выслал за нами группу кораблей ликвидации, — сказала я, взглянув на экран. — Один по правому борту, два левому. Оторвись от них, одно попадание и мы в дерьме. Но скорость у них не высокая.
— Знаю, — внезапно отозвался дипломат.
Впереди раскинулось метеоритное поле. Сомн космических булыжников поменьше и побольше, некоторые из них тоже были тюрьмами, как моя. Если Этнинс сможет пролететь, через них, а потом совершить гиперпрыжок, то мы спасены.
Спасение. Потом я увижу Карлоса? Эта мысль будоражила кровь.
Ликвидаторы начали шмалять по Лилии–1. Но Создатель, кажется, чмокнул этого белобрысого дипломатишку в лобик. Потому что нам удалось уйти невредимыми.
И мы тут же нырнули в скопище метеоритов. Я зажмурилась. Без брата за три года тюрьмы я, кажется, растеряла боевой дух. Теперь он висит на мне, как сломанный экзоскелет, который работает по случайности, когда коротнëт. Оставил ли Пегас хоть что-то от меня?
Когда я открыла глаза, поняла, что мы целы, а Этнинс всë также сосредочëнно управляет манипуляторами. Отчаянный.
Когда мы облетали один астероид, прямо по курсу появлялись два, побольше, и акулами кидались прямо на Лилию-1. От мотаний из стороны в сторону кружилась голова, отчего скудный каторжный обед грозился покинуть меня.
Глыбы сталкивались между собой, грохот, казалось, пробирал до костей. Мы летели в крохотную щель между ними, которая сужалась и сужалась. Этнинс хладнокровно направлял корабль вперëд.
— Давай же, траханные звëзды, — прошептала я, чувствуя укусы страха, словно сквозь одеяло. Где-то далеко в глубине души. — Не зря же Карлос тебе доверил моë спасение!
Лилия-1 летела прямо на наковальню смерти, где должна была погибнуть раздавленная в крошево каменным молотом астероида.
Когда мы оказались между каменными убийцами, раздался резкий скрежет, рвущий перепонки.
— Внимание! Повреждения обшивки! — сообщил голос корабля, снова взвыла сирена.
Лицо мужчины на мгновение стало белым, как молоко. Но его руки бесстрастно продолжали манëвр.
Когда мы пролетели сквозь щель, и поле астроидов остались позади, перед нами раскинулся чистый и безмолвный космос. Я закусила губы.
Этнинс чертыхнулся и с досадой выпалил:
— В режиме живучести двигатели работали на износ, система навигации пострадала. Мы будем прыгать в слепую!
— Хочешь вернуться? — сказала я, глядя на татуировку на его запястье. — Прыгай, болван!
Этнинс зло посмотрел на меня, и положил свои длинные красивые пальцы на панель. Трубки индикации прыжка зажглись красным.
Мир моментально канул в кричащий ад. Я видела лишь размытые очертания.
Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я обнаружила себя лежащей на приборной панели. Слышался писк аварийной системы, мигали красные лампочки. Этнинс развалился в кресле без сознания. Где-то из глубины корабля доносился странный звук, будто катятся открытые консервные банки.
— Трой… Трой… Что ты вытворяешь? С ума сошëл? — над устройством связи на руке Этнинса плясала в гневном танце голограмма какого-то прилизанного блондина в дипломатическом костюме.
— Отец, всë хорошо, я же сказал, что женюсь, — пробормотал Трой, затем дëрнулся, будто только что проснулся и напуганно смахнул голограмму, словно это была подлетевшая оса. Две сломанные трубки индикации гиперпрыжка скатились на пол с приборной панели.
Я еле сдержала смешок, губы разбитые начальницей отозвались болью.
— Где мы вынырнули? — он вглядывался в карту сектора ещё мутными глазами.
— Тринадцатый квадрант, недалеко от двойной звезды Алголь.
— Как же далеко, очень далеко… Двигатели вышли из строя!
— Зато вырвались, — я внимательно посмотрела на Троя.
Какое дурацкое имя. Отвратительно звучит, будто слово «тупой» чуть подправили.
— А теперь скажи, где Карлос?
— Карлос…. 3101?
Когда он это сказал, произнëс своими пухлыми губами «3101», ненависть рыбьим хвостом коснулась воды. У моего брата от рождения был номер 3101, но позже, когда начал сопротивление, он дал себе имя Карлос.
— Где он? — сквозь зубы сказала я. — Это же Карлос тебя отправил за мной?
— Нет. Соболезную, но номер 3101 казнëн три года назад.
— Так, принцесса, что ты мелешь? Как… это? Не могли его к… — у меня даже язык не поворачивался сказать это слово.
Прокурор говорил мне, что Карлос мёртв, но только для того, чтобы выбить из меня показания. Ну не мог он умереть. Кто угодно, только не он.
— Понимаю, что вам сложно, но я видел запись его казни.
— То есть тебя послал не он, а имперцы?
