не менее специфическим ритуалам. Последние предстояло разрабатывать почти с нуля.
Но для полноценной работы в этом направлении призывателю не хватало времени.
Потому что самые интересные результаты выдавали опыты со сменяющими друг друга и наследующими своё «имя» Номерами Четыре – и почти все силы, почти всё свободное время он направил в это русло.
– Ну, подружайка, рассказуй, что как? Я прям в нетерпении! – донельзя пошлое, с этаким прозрачненьким намёком и облизыванием губ, подмигивание.
– Васаре…
– Ой, да всем насрать! А знаешь, почему всем насрать? А?
– Васаре!
– Нет, так не пойдёт, – шебутная, наглая и невоспитанная девчонка мгновенно уступила место ей же, но строгой и авторитетной (хотя и не авторитарной) старшей. Не годами, разумеется – статусом. – Надо с этой твоей чувствительностью что-то делать. С чувствительностью и, само собой, бдительностью. Я ведь даже не особо таилась…
– Ты о чём?
– Вот об этом, – малолетний, но перспективный артефактор достала из-под стола и на самую середину его водрузила статуэтку обезьянки – кажется, какой-то макаки; Элойн в сортах диколесской фауны не разбиралась и, по чести говоря, не особо стремилась разбираться.
Статуэтка – компактная, всего с ладонь высотой – смотрела мордочкой на алхимика, а изображала словно бы напуганную фигурку: скрюченную, крепко зажмурившуюся, прижавшую длинными передними руками уши… и с широко распахнутым ртом.
Что-то ещё в ней показалось странным, но…
– Всем, подружайка моя, насрать, о чём мы тут болтаем и что делаем, потому что сейчас у нас тут… пра-а-авильно! Активирован один небольшой артефактик. А когда он деактивирован…
Обезьянка закрыла рот и выпучила глазёнки, скорчив при этом препотешную мину, а из ладошек около ушей сложила лодочки, словно прислушиваясь.
– …то можно позвать услужающего этой крепилки. Но пока я снова…
Обезьянка приняла исходное «испуганное» положение.
– …активирую его – всем, как я уже говорила, будет насрать, о чём мы тут болтаем и что делаем. Хоть похабные частушки пой, хоть на голове ходи, хоть скандируй «Аттальнеро – козёл вонючий!» нашим дружным бабьим хором.
– Васька!!! Ёж тебе в плешь!
– Во-о-от, другое дело. Разморозилась наконец. А то попытки подражания Никасси, чтоб эта белобрысая была здорова, тебе не идут. Честно-честно!
– Васаре… ох, – «Надо бы её переключить, и побыстрее!» – Это твоя работа?
– Агась!
– И какое заклинание в неё вложено?
– Средний Барьер Отвлечения, незавершённый четвёртый.
– Но как она…
– Заметила, да? – просияла девчонка, нимало не скрывая гордости. – Это не просто арт, это полноценный комплект-моноблок! Индикация работы основной функции выполнена при помощи самой простой, но всё-таки уже динамической иллюзии. Я в своей АЛА пытаюсь подобраться к основам артефактных комплексов алгоритмической сложности, да. Это всё ещё самые основы, но уже что-то, как видишь! А теперь, – без пауз добавила она, – когда я тебе дала время побороть небольшую неловкость, вернёмся к новостям. Что как у вас в Сарекси? Не молчи!
Элойн вздохнула.
Сестра Мийола создавала у неё странное впечатление. Даже не двойственное – скорее уж множественное. По своему уровню как маг равная, а по опыту вроде как обязанная отставать, она умудрялась держать паритет. И неофит-алхимик отлично видела, каким образом это у Васаре получается. Её брат чуть ли не ночевал в лабораториях и ритуальных залах, благодаря своим магоклонам успевая делать два-три дела разом (глядя на него, новоназначенный ассистент тоже принялась за самосовершенствование с подзабытым усердием; не хотела отставать… и всё равно отставала: где природный талант – и где она, серая заурядность?).
Но пока Васаре ещё жила вместе с ними, она занималась ничуть не меньше, а то и больше, чем Мийол! Даже перекусывала она обычно на ходу, не отрываясь от очередного пухлого тома. А когда не читала – медитировала, или черкала какие-то расчёты, или обрабатывала материалы в специально собранном ритуальном контуре, успешно трансформируя их сущность, или придавая обработанному новые формы в другом контуре, также собранном лично и сильно облегчавшем точный контроль геометрических допусков – вплоть до прямого проявления рунных матриц.
Причём всё – с полной самоотдачей, но словно играючи. Без явного напряжения.
Ещё один талант, что тут сказать? Элойн даже завидовать такой работоспособности толком не могла. Потому что одним дано, а другим не дано, и это не переменить.
…но сколько бы невольного уважения ни вызывала Васаре как маг, в других аспектах она это самое уважение и авторитет безжалостно… эм… ну да. Топтала.
В клочья, в лоскуты, в пыль!
Если не вовсе наизнанку выворачивала.
Взять вот хотя бы её несказанно бесячую манеру общения. Ведь она могла, точно могла, просто отлично могла чуть ли не высоким штилем изъясняться – и нередко это делала. Только гораздо чаще она не хотела разговаривать нормально. В смысле, правильно. В смысле, вежливо и гладко. Гораздо чаще она вызывала жгучее желание вымыть её излишне острый язычок с мылом.
В том числе у вроде бы привычной к её фортелям да выбрыкам родни.
Несмотря даже на то, что к откровенно грязным словам прибегала редко – и никогда их не употребляла в присутствии Ригара и своего брата. Что с того? Она и без брани умела виртуозно создать ощущение, словно бранится последними словами… что, впрочем, тоже применяла не часто. Видимо, понимала, что самые сильные средства, пускаемые в ход по мелочным поводам, от этого истираются, выцветают и слабеют. Обычно Васаре просто-напросто подделывалась под не то уличную девку, не то сельскую хамку, не то бродячую торговку. Под кого точно – ни фрасса не поймёшь, потому что это именно подделка, наигрыш, переменчивый и озорной, легко способный не только выбесить, но и рассмешить, и озадачить, и даже вдохновить.
Поддержать. Подбодрить. Помочь.
Проблема в том, что Элойн-то она почти исключительно бесила, выводя из равновесия и уязвляя. Не настолько, чтобы обидеть всерьёз, устроить скандал и ссору – не, для этого малолетняя бандитка слишком хорошо соображала. Оно ей надо – ссориться с официальной ассистенткой и любовницей любимого брата по-настоящему? Не-а.
Что ей надо, так это планомерно давить и давить эту самую ассистентку-любовницу, чтоб жалела о подобном довеске к Мийолу. Чтобы сомневалась, не стоит ли от него отказаться. Ведь довесок этот точно никогда не исчезнет – а при его выборе между сестрой и Элойн у последней шансов строго ноль.
И вот ни разу не помогало определиться с отношением то, что вообще-то
