Ушедшие в лес, наверняка напуганы и уже к самой
Малиновке подбегают…
И тут, словно опровергая мои надежды, с правого фланга из лесу где залегли девчонки четвертого взвода, раздались новые автоматные очереди и истошный девичий крик.
Черт! Похоже обстрелянные пацаны не испугались и не побежали, а наоборот, сделав широкий круг по лесу зашли нашим сталкершам во фланг? Точно! Вон же девчонки внизу — поворачиваются и разворачивают автоматы в сторону леса и отстреливаются от кого-то. Да уж. Недооценил я противника. «Мальчишки, мальчишки…». А они и головной дозор догадались выслать, и сами на дистанции двигались, и, потому, ловушки избежали, и под обстрелом не запаниковали и не побежали, а провели вполне грамотный с военной точки зрения маневр. Классический, можно сказать. Заход во фланг. И теперь Вике с девчонками приходится солоно.
Что же делать? Спускаться вниз и спешить им на помощь? Но если сами девчонки хоть как то прикрыты в своих, пусть чисто символических, но окопчиках, то мы, спускаясь по насыпи и пересекая дорогу, будем просто идеальными мишенями. А сами противники уже успели занять позиции за деревьями и могли бы безнаказанно нас расстреливать. Нет. Ломиться в лоб категорически нельзя!
— Третий взвод, за мной, — скомандовал я, подхватившись со своей лежки, и пригибаясь, сложившись мало не пополам, чесанул по насыпи вперед. В сторону расстрелянной машины головного дозора. — Все за мной! Все! Никто не остается.
Мой план был прост как полено. Раз долбиться в лоб глупо, то нужно просто повторить финт противников и, описав полудугу, зайти во фланг уже им! Правда получается, что четвертый взвод мы на время просто бросаем на произвол судьбы… Но у них позиции… Будем надеяться, что девчонки продержаться. Нам же нужно просто поспешать!
Мы спешили изо всех сил. Но темп, заданный мной, выдержала одна лишь Эльба. (Ну она то понятно — спортсменка.) Остальные же растянулись. Да-а… Физическая форма у большинства ни к черту. Даже стометровку толком пробежать не могут. Впрочем, а сам-то я? Тут оторвался только за счет того что старше и крупнее, а так точно так же забивал на тренировки… Всё, решено, если переживу эту заварушку — точно буду заниматься до изнеможения. Форму нужно иметь лучше других. Я просто не могу позволить себе быть в чем-то хуже остальных. (Блин, и о чем только не скачут мысли в голове, пока я хрипло дыша скатываюсь по насыпи вниз на дорогу. Прямо к машине головного дозора.)
Конечно, была мыслишка, что там мог кто-то выжить и сейчас сидит там за машиной с автоматом наизготовку, поджидая первого кто покажется в поле его зрения, чтобы расстрелять его к чертовой матери… Конечно, я видел сверху, что никого за автомобилем нет, но может он внутри притаился?
Но и внутри живых не было. Да и вообще, машину так изрешетили, что выжить там не было шансов ни у кого. От того, кто сидел за рулем вообще мало что осталось. Ему досталось больше всего. Это не было уже даже человеком. Просто окровавленный кусок мяса, отдаленно напоминающий человека. А вот его напарник, пытающийся спрятаться внизу перед сиденьем (видимо справедливо рассудив что мотор защитит) был почти цел. Совсем мальчишка ещё. Ничуть не старше Рыжика или вон Лешего. Впрочем, единственное за что зацепился мой взгляд, пока я проскакивая мимо заглянул в салон, это то самое детское личико и наивные широко распахнутые глаза. Мертвые глаза.
Впрочем, особо рассматривать их у меня действительно не было времени. Стрельба от позиций девчонок не утихала, но стала определенно жиже. (Меньше стрелков осталось?) Так что следовало поторапливаться. Убедившись на бегу что головной дозор таки уничтожен, мы с Эльбой вбежали в лес.
Весенний лес это совсем не то же самое, что летний. Особенно сосновый. Травы, скрывающей нижний «этаж» ещё нет. Листвы тоже нет. Кроны у сосен, если это не молодой подлесок, шумят только где-то в вышине, а первые метров десять идет один только ствол. Без боковых ветвей. Короче, видимость в таком лесу изрядная. И, потому, противника мы увидели, пусть и не сразу, как вбежали в лес, но довольно-таки скоро.
Первого вражину я увидел издалека. Он лежал боком к нам, направив свой автомат куда-то в сторону позиций девчонок и укрываясь от них за стволом одной из сосен. Нас он, полностью поглощенный стрельбой и всем своим существом, нацеленным именно туда, не заметил… На свою беду.
Рухнув точно так же, как и он, за ствол ближайшей сосенки, я торопливо установил пулемет на сошки, прицелился и дал в него короткую очередь. Дистанция была вовсе смешная, так что, несмотря на ходившую ходуном грудь и трясущиеся руки, я всё-таки попал. По крайней мере, он резко выронил автомат и согнулся каралькой и заорал.
Я же торопливо обшаривал лес в поисках новых противников. И, кажется, нашел. Вон там уже подальше ещё вроде кто-то стреляет. Но отсюда его плохо видно. Тем не менее, я дисциплинированно дал и туда очередь и сместился на другую позицию. Левее и поближе. Дал очередь ещё и оттуда, и снова поменял позицию, пытаясь подобраться поближе и найти такое положение, из которого смогу гарантированно поразить противника.
И тут-то лес слева и справа от меня затрещал от автоматных очередей. Это отставший от нас с Эльбой третий взвод таки нашел нас и теперь, рассыпавшись цепью (за одно это их уже расцеловать нужно, догадались растянуться. Умницы!) накатывал на позиции противника. Всё, кирдык захватчикам. Теперь им точно хана… Правда, вот в таком вот встречном бою, да еще и в лесу вероятность случайного попадания запредельно высока и размен может идти вполне один на один, чего очень не хотелось бы…
Словно подтверждая мои опасения, пока я перезаряжал вновь опустевший рожок к пулемету (ну в самом деле, что это за магазин к пулемету на 45 патронов всего?) меня словно молотком по руке садануло. И тут же рукав начал стремительно пропитываться кровью. Зацепили!
Суки! Всё та же многострадальная левая рука. Только, вроде ж, в норму приходить стала, и н-на тебе. Да еще и почти в то же место, куда Рафик тогда из своего обреза попал. Чуть выше локтя. Рука, правда, безвольно тряпкой не повисла, вполне слушается, но при сгибании в локте болью в ране дергает. Черт побери, да что за непруха-то? Как же оно все невовремя-то!
Что было дальше, я почему-то вспоминал с трудом. Не было четкой
