что не не очень.
– Вот! - мой указательный палец сам собой назидательно воспарил вверх. - Самое главное, чтоб мы имели представление, что нам помогает, а что мешает. И действовали соответственно.
Все снова молчали, напряженно осмысливая сказанное.
– Ну и какой общий вывод можно сделать вот по всем четырем фактам? Что общее во всех четырех случаях? - снова стимулирую я их мыслительный процесс. Молчат. Недоуменно переглядываются. Никак не могут сообразить.
– Недостаточная подготовка в каждом случае - тихо, едва слышно раздалось сбоку, со стороны журнального столика, за которым все это время что-то писала Сова.
– Именно! - я ободряюще улыбнулся девчонке и продолжал. - И вообще, мы продемонстрировали ужасающую некомпетентность во всех вопросах. Нас спасло только то, что противник был ещё хуже... - я помолчал, мысленно формируя дальнейшую речь. - Вы помните, как мы захватили заправку? Мы перед этим полночи репетировали кто что должен сказать, и кто что сделать. И, если, в первые разы всё получалось просто ужасающе, то под конец мы-таки нашли правильный алгоритм действий.
– То есть, нужно тренироваться…? - полувопросительно озвучил Шрам.
– Да! В каждом компоненте! В движении в колонне. В рытье окопов. В стрельбе. В штурме помещений. В разведке. В скрытом наблюдении. В связи... Во всех компонентах! Даже если вам кажется, что вы что-то там умете - на самом деле вам ещё учиться, учиться и учиться.
– Как завещал великий Ленин.. - пробормотал Тёмыч.
– Да. Как завещал великий Ленин, - обманчиво мягко согласился я. - Но есть и ещё один аспект, который я бы хотел обсудить.
– Какой? - опять насторожились ребятишки..
– О Вике... И Юшке. Хочу сравнить их поведение во время боя.
Опять молча переглядываются. Не улавливают. Нужно пояснять.
– Противник зашел со фланга. Со стороны леса. Самой крайней с той стороны лежала в окопе Птица. Затем, Юшка, Маря и крайней, у самой дороги, Вика. Так?
– Ну так, - смотрят насторожено. Не понимают к чему я подвожу.
– Птицу убили сразу. Не повезло. Это только моя ошибка, что такая ситуация в принципе возникла. Маря не выдержала и сбежала. Её мы рассматривать тоже не будем. А вот Юшка и Вика... Какие ранения получила Юшка?
– Ну ей по спине чиркнуло. Ягодицу и голень ещё.. - осторожно, словно опасаясь подвоха, озвучила Эльба.
– Заметьте, все три ранения по касательной. Все три пули выше прошли, едва зацепив ее. Спина, задница и нога с задней стороны. Почему так - кто0нибудь может объяснить?
– Ну-у-у... Так она же в копчике лежала. Снизу-то её земля прикрывала. А сверху и летало, - озвучила очевидное Эльба.
– Именно! - вновь воздел я палец вверх. - А куда получила ранение Вика?
– В живот... - похоронным тоном пискнула Белка.
– А почему? Ведь она находилась дальше всех от места прорыва.
– Ну так она на место прорыва и побежала! Помочь девчонкам!
– Помогла? - жестко спросил я у Белки.
– Да! - запальчиво вскинув голову уперлась девчонка. - Если б не она, то они, может быть, и Юшку добили бы... А так - отвлеклись. А она потом ещё и раненая, всё равно стреляла.
– Вика - молодец! - согласился я. - Она не бросила своих девчонок и воевала мужественно... Но, не умело. Проблемы начинаются, когда народ начинает бегать. Метаться под огнём... Куда больше пользы она принесла бы, оставаясь в своем окопчике, только повернувшись в сторону прорыва.
– Но её окоп был самый дальний!
– Тридцать метров. Почти ничего... Зато точность стрельбы из положения лежа и на бегу... Раз в сто выше! Нет, останься она на месте - принесла бы куда больше пользы.
Все молчали. Кто-то подавленно, кто-то несогласно. Но доводов против не было.
– Ну и какой вывод вы сделали из моих слов?
– Из окопов лучше не убегать. Он защитит. - Озвучил лежащие на поверхности Немец.
– Это - самое очевидное. А ещё?
– Вообще во время боя лучше не бегать. Повышаются шансы быть подстреленным.
– И это - тоже. Но и это не главное. Кто-нибудь ещё что-то скажет?
И опять недоуменное молчание. Чего, мол, ещё-то?
– Как вы думаете: зачем в армии новобранцев гоняют строевой подготовкой? - вроде как сменил тему я.
– Ну чтоб маршировать научить, - недоуменно подал голос Тёмыч. Остальные настороженно помалкивали.
– А зачем? Какая такая польза в маршировке? Красиво пройти парадом? Раз в год. Не та цель, чтоб сотни часов муштре отдавать.
– Не знаю, - сдался Тёмыч. - Ну, наверное, для чего-то же надо?
– Надо, - покивал я головой. - Это делается для того, чтобы отучить солдата думать. А то простой человек слышит команду - Налево. И начинает думать: "А что там слева такого интересного? А если я не хочу налево? А когда это налево нужно делать? Сейчас или после обеда?" И ещё сотни таких вот мыслей, вплоть до "Что за ущемление моей свободы! Я свободный человек и сам решаю куда и когда мне поворачивать!"
В ответ раздались робкие смешки.
– Смешно, да? - вновь киваю им. - Но факт остается фактом. У неподготовленного человека любая команда командира вызывает внутренний протест. "Иш раскомандовался". "Сам знаю, что мне делать". "Вот без тебя бы не справились"... И они НЕ понимают, что без него они бы реально не справились бы! Что делают сотня таких индивидуумов когда в помещении вспыхивает пожар?
– Разбегаются.
– Пытаются разбежаться... И создают пробку на входе. В итоге 90% погибают, не в силах вырваться из огня.
– А военные?
– А привыкшие выполнять команды военные, если найдется толковый командир строятся и "слева по одному, бегом марш"... В итоге - спасаются все! Но это нужно уметь подавлять свое собственное сознание. Ибо "Командир всегда прав!"
– А если он не прав?
– Вот! - торжествующе указал я рукой на задавшего неосторожный вопрос Башку. - Именно об этом я и говорю! Вот именно эти мысли и нужно выбивать из новобранцев бесконечной муштрой. Чтоб он не думал! Чтоб на автомате выполнял команды.
– Нет, ну в самом деле, - порозовевший Башка пытался сопротивляться. - Ну а если простой солдат действительно лучше понимает обстановку, чем командир? Может же такое быть?
– Да запросто, - охотно соглашаюсь я с ним. - Вот только как убедить в
