по нему, как асфальтоукладчик, и Рем был вынужден подыгрывать, принимая их жалость и сочувствие. Потом, когда-нибудь, он, может, и взвоет от этой мысли, а сейчас в его груди ширилась звенящая пустота и чувство вины за то, что он нихрена не чувствует. Только желание, чтоб все это закончилось как можно скорее.
Нижний этаж оказался раза в три просторнее верхнего помещения. Он очень напоминал домик Каны — те же деревянные полы, душ, пол в ванной с подогревом, кофеварка, куча техники. Был даже кабинет с рабочим столом. Рем по-хозяйски принялся выдвигать ящики. В одном он нашел целый ворох трекеров. Некоторые даже узнал. Он «ломал» их собственными руками.
«Сука», — только и процедил он. В глазах защипало так сильно, что Рем захотел дать себе пощечину прямо в мозг. Он и так знал, что попал в авантюру Тимидо неслучайно, но каждое напоминание об этом пускало по телу разряд электрического тока.
В спальне была просторнейшая кровать. При желании, они могли поместиться на ней все вчетвером. Тело заныло, напоминая, что до этого они несколько недель спали на полу и на кучах тряпья. Не раздеваясь, Вера завалилась на кровать. Кана придержала Рема за руку, как бы спрашивая, не хочет ли он поговорить. Молодой человек помотал головой. Кана понятливо кивнула и отправилась в душ.
Дези Рем нашел сидящей на диване. Она листала каналы на телевизоре, пока не нашла центральный. Рем сел рядом.
— Ну, рассказывай, — сказал он.
— Что?
— Ну что-нибудь. Как ты?
— Херово.
— А если конкретнее?
— Так себе из тебя психотерапевт, если честно. Надеюсь, в твоих нынешних отношениях за все разговоры отвечает Кана, — фыркнула Дези. Рем придвинулся ближе и обхватил Дези за плечи, притянул к себе. Та попыталась вывернуться. — Ты воняешь.
— Давай честно, этот пидарас разбил тебе сердце?
Дез замерла, а потом зарылась носом в сгиб его локтя и тихо угукнула.
— Когда-нибудь ты поймешь, что оно того не стоило. И все будет хорошо.
Послышалось еще одно сдавленное «угу».
Когда Рем открыл глаза, оказалось, что на диван влезли все обитатели их маленького жилища. Он тупо осмотрелся, молча уговаривая мозг наконец включиться и собрать мелькавшие перед глазами пятна в полноценную картинку. Рем так и не понял, удалось ли ему поспать или нет. Он просто несколько часов проболтался где-то на границе сна и бодрствования, и теперь его терзала подкатывавшая к горлу паника. А что, если он помрет также, как Тай? Сердце зашлось бешеным ритмом от одной мысли об этом. Рука потянулась к карману, в котором хранились таблетки. На середине движения его запястье перехватила Кана.
— Все хорошо. Ты спал, — сказала она с твердой уверенностью.
— Этот Рива просто псих, — хмыкнула Вера и указала на экран. Рем немного заторможенно перевел взгляд на мешанину картинок, мелькавших под бодрый голос диктора.
Запись с нагрудных камер спецназа сопровождалась гордым рассказом, как бойцы Верхнего города вскрыли дверь и вошли в здание клуба. Как нашли связанных Мигеля и Риву без сознания и вытащили их на улицу. Плевое дело, но люди, собравшиеся в Фундо свистели и орали, кидали в них мусор и пустые банки. Кто-то даже попытался броситься на бойца, камера дернулась, и на секунду показался скрюченный силуэт, упавший в дорожную пыль. Ведущий эфира, довольно цокая языком, повторял на разные лады, что недовольства в Нижнем городе сходят на «нет», и вскоре жизнь снова вернется на круги своя. На секунду камера задержалась на темноволосой девушке. Она плелась за одним из бойцов, опустив голову, завернутая в причудливую красную тряпку. Внизу пробежала подпись: «Доктор Кана Хикари тоже освобождена и находится в безопасности. Похитители сбежали».
— Слышала? — хмыкнула Дези. — Они говорят, что ты в порядке.
— Видимо, чтоб еще и Острова не впутывать, — вздохнула Кана, не проявляя особых эмоций. — Не хватало им еще, чтобы Пятерка прислала свою комиссию по социальной безопасности.
— А они могут это сделать? — вскинула брови Вера. Кана пожала плечами. Интересно, родители хоть раз попытались до нее дозвониться за все это время? Она быстро отогнала эту мысль.
— Ну, вот и все, — вздохнула Дези, ерзая на диване.
— Что «все»? — прохрипел Рем.
— Не знаю. Просто все.
— Если бы мне платили каждый раз, когда я так говорю, — мечтательно протянула Вера. — Кстати, я пошуршала по местным запасам. Габриэль смог сныкать тут пиво со старых времен. В банках. Вы обязаны попробовать, это разрыв.
— Пир во время чумы, — констатировала Кана.
— Чего?
Девушка принялась объяснять. Рем смотрел за ее движениями рук, как завороженный. Она наклоняла голову, кивала, как бы подтверждая свои слова, ловила взгляды прислушивавшихся к ней. И это действовало так успокаивающе. Поток информации, никак не связанный с тем, что происходило в их жизни, лился прямо в мозг, как самое совершенное успокоительное. Рем даже подумал, что, может, перспектива отсиживаться в этом странном убежище в такой компании не так уж и плоха.
Но тут в его мысли ворвался нервный голос диктора.
«У нас какие-то помехи в эфире. Не переживайте, технические проблемы будут исправлены в ближайшее время. Мы скоро…»
Экран потемнел. А через секунду озарился ярким светом кабинета инспектора Ривы. Или, вернее сказать, бывшего инспектора, которого изволил посетить губернатор Мартин Никколо.
***
Гектор знал, что план у него самоубийственный, но других выходов он не видел. Мальчишку действительно нужно было вернуть, а себе — обеспечить встречу с Никколо наедине. Ему хватило одного взгляда на губернатора, чтобы понять — тот уже составил свое видение всех событий. Все происходящее в Нижнем городе, по его мнению, было продолжением хитрой схемы Тимидо, которая работала даже после его смерти с единственной целью — разнести в клочья с таким трудом созданный порядок. Единственный вопрос, который беспокоил бессменного губернатора, это какую роль во всей истории играл Гектор Рива? В этом Никколо решил разобраться лично. Он не дал Гектору даже освежиться после трущов и, не снимая с него наручников, привел в участок, завел в кабинет.
Молодой человек все пытался вывернуть руку, чтобы включить закрепленную на груди камеру. С третьей попытки ему это удалось.
— Должен сказать, когда ты говорил о предателях из Нижнего города, я считал, что ты бредишь, Гектор, — заговорил Никколо, включая голографическую доску со всеми портретами и схемами, которые молодой инспектор успел создать за последний месяц. — Но вот, мы здесь, и ты оказался прав. Черт возьми, твое грандиозное мышление, это, конечно…
— Я ошибся, — улыбнулся Гектор.
Губернатор окинул его недовольным взглядом. Он привык, что каждый провинившийся готов соглашаться с ним, что бы он ни говорил,
