способен на похищение, но сомневался, что они причинят вред девочке-подростку.
Однако эта группа была совершенно неизвестна. Именно неизвестность пугала Лиама.
Дом Молли внезапно стал тесным, стены сдвигались, в груди нарастало огромное давление. Он и так потерял слишком много времени. Прошло три дня.
Квинн могла быть где угодно; Лиам ощущал, что она уже ускользает от него.
Почувствовав их беду, Призрак поднялся на ноги и рысью побежал на кухню. Он направился к Ханне и Майло, просунул свою большую голову между ними и устроил морду на коленях Майло.
Лиам хотел утешить мальчика, пообещать ему, что все будет хорошо. Но он не мог этого сделать, ведь Квинн где-то там, потерянная.
— Ты знаешь, где они? — спросил Лиам.
Майло покачал головой.
Ханна откинула кудри с его лба.
— Не торопись.
— Они оставили вам какие-нибудь подсказки? Хоть что-нибудь? — спросил Лиам.
— Они вроде говорили о том, что остановились на складе. И по иронии судьбы там так много электронных вещей, которые больше не работают.
Лиам и Бишоп обменялись настороженными взглядами. Совсем много. В соседних городах существовало несколько производственных районов. Чтобы обыскать их все, потребовались бы недели, и это при наличии достаточного количества людей.
У Квинн могло не быть столько времени.
Майло сосредоточенно морщил нос, потирая уши Призрака.
— Их главный пошутил насчет кухонной техники. Что-то о посудомоечных машинах, которых больше, чем он мог сосчитать.
— «Вортекс», — проговорила Ханна.
Всемирная штаб-квартира компании «Вортекс» находилась в Сент-Джозефе, штат Мичиган, менее чем в двадцати милях от Фолл-Крика. Они производили бытовую технику, и их предприятия включали в себя разросшийся лабиринт офисов, производственный завод и склады.
Скорее всего, это место давно заброшено. Его чертовски трудно оборонять и не менее сложно проникнуть внутрь.
Лицо Молли потеряло цвет. Ее глаза смотрели безумно, покрытые пятнами руки дрожали, когда она сжимала трость, словно ноги могли подкоситься. В одно мгновение она постарела на два десятилетия.
Перед его глазами мелькнул образ Квинн — ее выцветшие голубые волосы, сверкающие пирсинги, рот, искривленный в саркастической ухмылке.
Как каждый раз, когда он сбивал ее с ног, она снова поднималась. Каждый раз, черт возьми.
Лиам видел, как взрослые мужчины плачут от мучений, причиняемых им на тренировках. Но не она. Такая юная, но яростная, в ее взгляде отчаянная свирепость, которая затронула что-то внутри него.
Она умоляла его обучить ее несколько недель назад. По собственной слабости он отказался. Если бы он сделал это, она бы гораздо лучше подготовилась к любым угрозам. Это теперь на его совести.
Квинн нуждалась в нем. Он не подведет ее снова.
Молли смотрела на Лиама потухшими глазами, безмолвно умоляя его спасти ее внучку, единственную, кого она любила больше всего на свете. Ей не требовалось произносить слова вслух — он знал.
Лиам уже двигался к входной двери.
— Я ее найду.
— Ты не в том состоянии, чтобы драться, Лиам, — сказала Эвелин. — Ты можешь пострадать. Тебя могут убить.
— Тебя ранили только на прошлой неделе, — поддержала ее Аннет. — Тебе нужно отдохнуть.
— Я в порядке. — Его огнестрельная рана заживала благодаря медицинскому опыту Эвелин, и в нее даже не попала инфекция. Его позвоночник чувствовал себя лучше с помощью Ханны. Он и раньше сражался с ранениями. Черт, он жил с сильной болью каждый день своей жизни. Это ничем не отличалось. — Я в порядке.
— Лиам, — предупредил Бишоп.
Лиам колебался, искал Ханну и встретил ее взгляд. Он чувствовал себя растерянным, соперничающие желания разрывали его сердце.
Он заботился о Квинн, чувствовал ответственность за нее. И он любил Ханну, жаждал защитить ее, остаться рядом с ней, несмотря ни на что. Однажды он уже ее оставил. Это чуть его не убило.
Одно ее слово, и он останется.
Она видела это в его глазах. Слабый намек на улыбку украсил ее губы. Улыбка боли, но и надежды. Она кивнула, давая разрешение.
Ханна знала, кто он — овчарка, защитник.
— Давай я пойду вместо тебя, — предложил Бишоп.
— Нет! — возразил Лиам. — Я лучше всех подготовлен. Это должен быть я.
— Тогда возьми меня с собой.
Лиам доверял Бишопу настолько, насколько вообще доверял любому человеку — правда, его доверие к людям не слишком сильно. Но с Бишопом в команде, он мог не переживать за свою спину.
Но Лиаму не хотелось снова оставлять Ханну. Ему нужно знать, что она в безопасности; без этой уверенности он не мог сосредоточиться на выполнении задания.
Бишоп представлял для него большую ценность дома.
— Оставайся здесь. — Он встретил взгляд Бишопа. — Защищай людей, которых я люблю.
Мрачно, но Бишоп кивнул.
— Вы тоже, — обратился он к Перес и Рейносо. — Обеспечьте дополнительное дежурство. Все в состоянии повышенной готовности. Никому не входить и не выходить, пока я не вернусь.
Что бы там ни было, это не один объект. Если они столкнулись с многочисленными угрозами, безопасность города имела первостепенное значение. Лиам знал это. Они знали это.
— Не дай им причинить ей вред, — прошептал Майло.
— Не дам. — У двери Лиам приостановился. Что-то зашевелилось в глубине его сознания. Он обернулся к Майло. — Почему сначала?
— Что?
— Ты сказал, что не смог решить, были ли они плохими парнями «сначала». Что-то изменило твое мнение. Что это было?
Все взгляды обратились к мальчику. Ханна крепче обняла его, ее лицо побелело. Призрак тихонько заскулил.
Майло прикусил нижнюю губу.
— Я увидел кое-кого, а потом узнал. Одного из мужчин в группе. Это был Саттер. Маттиас Саттер был с ними.
Глава 52
Квинн
День сто первый
Квинн вляпалась по уши.
Теперь она это понимала.
Запах горящего пластика забивал ей ноздри, душил горло. Остальных это, похоже, не беспокоило. Десятки молодых людей толпились вокруг костра, который развели в центре огромного четырехэтажного склада.
Они притащили с фабрики всякую всячину — передние части посудомоечной машин, полки холодильников, внутренности плит, ноутбуки, компьютеры и телефоны, которые выгребли из офисов, — и сложили все это в огромный костер десяти футов в поперечнике. Они добавили столы, книжные шкафы и старую гниющую рождественскую елку.
Каждый раз, когда кто-то бросал в костер ноутбук, микроволновку или печатную плату, раздавалось еще больше насмешек и улюлюканья.
Они танцевали и ликовали, высоко поднимая кулаки, размахивая оружием, прыгая вокруг костра, как дикари из какого-то дурацкого фильма.
Они раздобыли где-то выпивку. Большинство напились, может быть, и под кайфом.
Квинн понятия не имела, где они это достали. Наверное, так же, как получили спальные мешки прошлой ночью — взяли все, что хотели, и убили всех, кто протестовал.
Прошлой ночью она осталась с
